– Эй, бот! Сегодня днём ты советовал мне Экситейтор, помнишь? – Память как таковая у меня отсутствует, имеется лишь допуск к серверам Эфеса. – Помнишь, сука, или нет?! – Рекомендовал вам Экситейтор от похмелья, Роман. Под номером сорок девять. – Ага, а почему не сказал, что в крови обязательно нахождение «синего» Экситейтора? Предложенный тобой препарат сочетается только с ним! – Данная информация не была оглашена, так как согласно нормативу Эфеса – все Ликторы принимают «синий» Экситейтор по умолчанию. Вербализация была нецелесообразна. – Знаешь, что означает имя Андрей в переводе с древнего? – Нет данных. Что же? – Сраный чугунный ублюдок! Я сграбастал из отделения пустой Экситейтор с мятой упаковкой и через открытое окно бросил под механические ноги симбота. – Говорить, что тебе с этим делать, считаю нецелесообразным. Стартовав с пробуксовкой, я оставил бедолагу в клубах дыма глотать поднятую пыль. Хотя, даже если бы у него и имелись легкие, то поди хранились всё там же – на сервере, рядом с памятью. Удобно гад устроился, ничего не скажешь. Вот мне, чтобы удалить ненужные воспоминания, приходится нажираться до потери сознания. Поэтому, чтобы стереть весь сегодняшний день, не остаётся другого выхода, кроме как до утра проводить алкогольную дефрагментацию мозга. Только вот не знаю, что страшнее: проснуться утром и не вспомнить своё имя, или осознать, что вместо дня, по сути, стираешь всю свою жизнь? Ответ мне был недоступен. Но тем и хорош ви́ски – через пару минут разгадка мне больше не понадобится. Глава 16. Бар Распихав своё барахло по карманам куртки, я следом высвободил из темноты бардачка пистолет. Немного повертев на свету, небрежно кинул его обратно. Если в какой-то момент в баре решу, что мне позарез нужно оружие, то не смогу найти его при себе. Выйдя из машины, я полной грудью вдохнул холодный осенний воздух, совсем позабыв о его отрезвляющем эффекте. Кутаясь в ворот куртки, я поспешил в питейное заведение через дорогу исправлять эту оплошность. Снаружи был всё тот же унылый серый тон с покачивающейся кружкой на неоновой вывеске, правда, эти колыхания обуславливались хлипкостью конструкции, а вовсе не креативным рекламным решением. Внутри же были не менее серые лица, принадлежавшие таким же вечно качающимся телам. Но в этом и была прелесть бара – алкоголиком ты был лишь снаружи, а внутри ты лихой пират, морской волк, плывущий по волнам безумия на шхуне отчаяния. И сегодня я намеревался взять это судно на абордаж. – О, Ликтор! – я еще даже не успел сесть за стойку, как бармен уже приметил меня. – Вспоминал тебя вчера и придумал анекдот. Рассказать? – Конечно! – нарочито радостно воскликнул я. – Ведь именно за этим я и здесь – слушать твои анекдоты. – Внимание, анекдот: «Заходит как-то Ликтор в бар, а бармен ему и говорит: «Мы в кредит больше не наливаем, так что иди-ка ты на хер отсюдова». Конец, – он слегка поклонился, словно стоял на сцене, а не за барной стойкой. – Ну как, смешно? – Отсутствие таланта налицо, – декларировал я. – На твоём месте я бы и дальше стаканы протирал. – Когда долг закроешь? – немного устало, но достаточно сурово потребовал ответа бармен. – Давай так, – начал я, примирительно подняв руки. – Часть долга закрою прямо сейчас, а за это ты мне нальёшь положенные три стакана. Как я помню, именно столько осталось по кредиту? – Если закроешь часть, то в лучшем случае получишь два стакана. И пока не погасишь долги – никаких тебе кредитов! – Черт возьми, Глен, я столько лет здесь напиваюсь, а ты сомневаешься в моей платёжеспособности? – наигранно возмутился я. – Вот как раз тот факт, что ты постоянно здесь напиваешься и заставляет сомневаться. – Справедливо парировал бармен. – Хорошо! – я высвободил свой ПАДС из-под рукава. – Гони сюда свою ту́бу! – С такой штукой и с тубами маяться не придется, – Глен почтительно кивнул на девайс, подсоединенный к моему Сатусу. – Странно, что ты еще его не пропил. Бармен растянул из-под полы шнур с допотопным приспособлением на конце и протянул мне. Стоило подсоединить кабель своего ПАДС к электронному устройству, как на маленьком табло тут же загорелась цифра, раз в десять превышавшая мои скромные накопления. Счета за отопление, Экситейтор от похмелья и поход в ресторан съели большую их часть. А зачем, собственно, мне сейчас отопление? Я ведь намерен оставаться здесь до утра, в крайнем случае в ZAU есть казённый обогреватель. Вот и решено! Отменив оплату счетов через ПАДС, я перевёл возвратные средства на погашение кредита. – Ого! Всё сразу оплатил? – удивился Глен, получив уведомление о полном закрытии долга. Я показал ему три пальца вместо двух, намекая, что кредитные обязательства должны исполнять обе стороны. – И сваргань мне что-нибудь съестное! – Обычно ты плюёшься от местной кухни, – проворчал себе под нос бармен. Игнорируя замечания, я направился к излюбленному уголку барной стойки ожидать свой заказ. Водрузив свою верхнюю одежду на подобие спинки барного стула, я только и успел что сесть и с помощью ПАДС удалённо подкрутить термостат салона ZAU на комфортные двадцать градусов Цельсия, а Глен уже ставил мне тарелку с едой и прозрачный стакан с жидкостью карамельного цвета. И если спиртосодержащий продукт нареканий не вызывал, то принесённое моим шеф–поваром на сегодня блюдо оставляло желать лучшего. Про него даже и сказать особо было нечего. Обычная плоская тарелка со светло серым брикетом на ней. – Мясо, рыба, овощи? – Поведал шеф–повар, друг за другом выкладывая передо мной три капсулы. На мой взгляд, это был худший вид суррогата. Да, я понимаю, большинству граждан вместо того, чтобы жрать паршивый безвкусный спред, намного приятнее перед трапезой раскусить одну из таких капсул, взаимодействующих с твоими рецепторами. Съел эту дрянь и в течение двадцати-тридцати минут, что бы ты ни жевал, будет этого вкуса. Здо́рово? Здо́рово! А если не хватает парткойна на добавки, то не спеши отчаиваться, Гражданин! Питательная и полезная порция дерьма всегда будет ждать тебя на завтрак, обед и ужин! – Ви́ски, – остановил свой выбор на том, что было ближе всего мне по вкусу. – Его можно и в капсуле. – Указал я на целую бутылку, благоразумно оставленную барменом на стойке. – Обойдешься тремя стаканами, – Глен сгрёб обратно вкусовые добавки и поспешил удалиться. Немного плеснув янтарной жидкости на серую массу на тарелке и дождавшись пока впитается, я принялся жевать свой корм. Было не так отвратно, как мне представлялось поначалу, но назвать этот приём пищи словом «ужин» язык уже никогда не повернётся. Быстро как мог я наполнил свой желудок липкой вязкой массой, а затем разом опрокинул в себя всё, что плескалось в стакане. Горло приятно обожгло, а чувство голода брезгливо отступило. Мягкая дымка настойчиво обволакивала сознание, скрывая тревожные мысли, чему я не мог не радоваться. – Глен! – пощелкал я пальцами над пустым стаканом. Бармен с не очень довольным видом подплыл ко мне, держа заветный сосуд на весу. Собирая пустую столовую утварь, он попутно наполнил мой стакан, затем также скоро ретировался. Я поднёс стеклянную посуду с плескавшейся жидкостью, исказив и заставив маленького Глена бултыхаться в моём импровизированном бассейне, наблюдая, как он удаляется вовсе не в ту сторону, что ему нужна. Моё веселье прервал звук входящего сообщения. Я сделал глоток, чтобы настроиться на нужный лад, и лишь затем разблокировал ПАДС. Уведомление было от системы автомобиля и информировало о следующем: «Внимание! Температура внутри автомобиля опускается! Проверьте герметичность салона». Странно. Я точно помню, что захлопнул дверь ZAU, и стекла были подняты. Скорее всего, системная ошибка. Да уж. Всегда считал свой автомобиль лучшим средством передвижения, но годы не щадят даже лучших из нас. Мне ли не знать об этом? Перезапустив систему, я снова выкрутил показание термостата на двадцать градусов, надеясь, что на этот раз всё заработает как надо, так как возвращаться ночью в остывший салон совершенно не хотелось. Продолжив цедить своё пойло дальше, я вдруг вспомнил об Андрее. Как будто системная поломка ZAU невзначай подтвердила ненадежность цифровых помощников. Но за что я так разозлился на АН3482Р? За то, что он помог Лине раскрыть убийство Гочи? Или за то, что чуть не угробил меня своими рецептами от похмелья? Но разве виновата машина в своем поведении, если такова её программа? Пожалуй, нет. Так что тогда? Неужто зол на себя, что снова так легко доверился, и снова моё доверие было разбито. Решил, что раз Андрей не человек, то и проблем не будет? Старый дурень. Очередной звук уведомления невольно заставил меня сжать стакан сильнее. Текст сообщения был следующий: «Внимание! Температура внутри автомобиля продолжает падать! Проверьте герметичность салона!». Это уже начинало раздражать. Готов поклясться, что неисправность была системной, и на самом деле в салоне жарко, как под палящим солнцем пустошей за Стеной. Но также я знал, что даже самое малое сомнение, поселившееся в моей голове, не даст мне покоя. А двенадцать лет службы лишь планомерно усиливали эти параноидальные склонности. Холодным умом я понимал, что шанс того, что какой-то идиот решится влезть в машину Ликтора, катастрофически мал, что даже если это не системная ошибка, то скорее всего я всё же просто забыл закрыть окно, или, на худой конец, местный контингент раскурочил мне стекло. Но, как я и сказал, двенадцать лет несомненно накладывают свой отпечаток. – Глен! – привычными щелчками пальцев подозвал я бармена. – Знаю, что у тебя отменное оборудование в подвале, и ты бодяжишь там всякую муть, – я протянул Глену колбу с концентратом. – Вот и мне слей отсюда половину. – То, о чём ты просишь, попадает под производство подпольных Экситейторов! – чертовски возмутился бармен. – Это же незаконно! – И поэтому ты наполнишь мой стакан отборным неразбавленным виски, чтобы я благополучно об этом забыл. – При всём уважении, Ликтор, стакан наполнить могу. Колбу – нет. – Стоял на своём Глен. – Да чтоб тебя, святоша! – я вытащил пустую флягу из внутреннего кармана куртки и протянул ему. – Я прошу вас, товарищ Бармен, налить мне в баре, где всем наливают, половину содержимого этой склянки в этот сосуд. – Я сложил руки в смиренном жесте. – Молю сердечно! – Хорошо! – прошипел мне в лицо здоровяк, заговорщицки оглядываясь. – Только в подвале у меня правда ничего противозаконного нет! – Конечно, конечно! – замахал я на Глена улыбаясь. – Только мерный стаканчик и мензурка. Охотно верю! – Вообще-то, это одно и то же. – Пробубнил он. – Всегда рад спуститься и убедиться воочию. – Немного пригрозил я в ответ. – Нет! – Глен нервно схватил меня за руку. – Жди тут минут десять, а затем покинь бар. Обогни улицу и подходи к заднему входу. С десяток вопросов пронеслось в моей голове, но озвучивать я их не стал. Следуя совету бармена, я тянул время, пытаясь пить очень медленно, но по ощущению справился с этим за пару секунд. Пройдя по описанному барменом маршруту, я остановился у старой массивной двери. Спустя время опустилось откидное окошко, и в выезжающий лоток с лязгом опустилась моя фляга, а следом – полупустая колба с концентратом. – Благодарю, Глен! – крикнул я в оконце. – Черт, возьми, Роман! Без имён! Меня же отправят в чертов Гикопроторий! – прошипел в ответ голос. – Даже не вздумай становиться Тушей! – пригрозил я. – Без тебя эта вонючая дыра превратится в ностальгически вылизанную позерскую завлекаловку. А я этого просто-напросто не вынесу! – Не подсуетишься тогда перед своими в Эфесе? – то ли в шутку, то ли с надеждой попросил голос из проёма. – Глен, скажу тебе честно. Если ты и загремишь в Гикопроторий, то не потому что ты варишь грязные стимы в подвале, а потому что кто-то насмерть траванулся твоей дерьмовой мешаниной. У тебя отлично получается разбавлять алкоголь – вот и остановись на этом, – предостерегал я. – Спасибо, ты меня успокоил. А теперь вали отсюда! Хрен тебе, а не третий стакан! – бармен с лязгом захлопнул перед моим носом задвижку. Вот кто меня тянул за язык? Однако оставили меня не с пустыми руками. Убрав колбу в карман куртки, я осматривал флягу, которая, мало того, что не потяжелела ни на йоту, так и жидкость, что теперь едва плескалась внутри, было нельзя пить. Пройдя десяток метров, я вынырнул из переулка. Отсюда хорошо была видна моя машина. Водительская дверь была слегка приоткрыта. – Какого черта? – тихо опешил я.