Я замерла, и, глядя в пол, ответила: - Нет. -Что случилось? - он резко приподнял мой подбородок и внимательно изучал выражение моего лица. - Жалеешь?! Я виноват? Посмотри на меня! - Ты ни в чем не виноват, я сама хотела этого, и эта ночь ... доставила мне удовольствие. Я благодарна, - не поднимая глаз, ровным голосом ответила я. Он почти отбросил меня. - Ты должна быть во дворе через два часа, - безжизненным голосом сказал Альдо, повернулся и ушел. А я, совершенно обессилев, сползла по стене и опустилась на пол. Я только что разрушила все хорошее, что было между нами. Я унизила его..., он не простит. «Чего ты хочешь, быть оставленной или никогда не быть любимой?» прозвучали в голове его слова. сидела в своем темном углу, проклиная свой язык и свой характер. Из оцепенения меня вывел голос Рави.- Ноэль, - орал мальчишка. - Уже пора, все собираются! Где вы, ноэль? Я с трудом поднялась и постаралась улыбнуться, но моя вымученная улыбка не понадобилась. Рави был слишком возбужден, чтобы замечать что-то. - Ты должна торопиться. Нам еще нужно зайти в библиотеку, - он вопил, как резаный. - Бель-шум оставил там все, что может понадобиться. - Пойдем, - кивнула я. У меня появился безумный план - копаться в бумагах, до тех пор, пока суд не закончиться. - Знаю, - важно добавил он. - Я покажу. Я старалась делать все как можно медленнее, но Рави это очень быстро надоело. Он почти отнес меня в библиотеку, сунув мне в руки толстый том и принадлежности для письма. Я рассеяно принялась листать страницы, с виду это было похоже на обычный протокол. В голове, тем временем, созрел план «Б», пойти к себе, чтобы привести себя в порядок и делать это до посинения. - Ты отнесешь все это? Я должна умыться, - попросила я Рави. Паренек внимательно посмотрел на меня и спросил. - А с вами все в порядке? Может... - Я в норме, только умоюсь! - грохнув книгой о стол, я выскочила из библиотеки. Но сегодня был определенно не мой день, в комнате меня ждала Нури. - Ноэль, да что с тобой такое! - возмутилась она. - Где ты ходишь? Времени почти не осталось. - Оденешь это? - она показала на платье винно-красного цвета. - Тебе очень пойдет и эр-реху будет приятно. Я сомневалась, что после того что я сказала и сделала, он обратит внимание на цвет моей одежды, но согласилась и на платье, и на прическу и даже на серьги. Я бы согласилась на что угодно, лишь бы вернуться назад на пару часов и заткнуть себе рот. Нури убежала, чтобы тоже привести себя в порядок, а я никак не могла справиться с застежкой ожерелья. - Тебе они не нравятся, найлек, - грустным голосом сказал Альдо за моей спиной. Я повернулась. Таким его я еще не видела. Вечно растрепанные волосы, кое-как завязанные засаленным шнурком, были гладко причесаны и схвачены заколкой. Свободная белая рубаха, расшитая золотой нитью, черные узкие штаны. Пояс, состоящий из множества кованых пластин, свободно лежавший на бедрах. На шее массивное золотое ожерелье, широкое как скифская пектораль, а оба запястья закованы в тяжелые наручи. А поверх всего этого великолепия... моя коряво залатанная куртка. Та самая, над которой я издевалась целую неделю. Открыв рот, я смотрела, как он наклоняется, чтобы подтянуть ремешок на высоком, до колен, сапоге из мягкой кожи. - Ты не ответила, - его голос был непривычно тихим. - Что? - Они не нравятся тебе, - он прикоснулся рукой к моим браслетам, лежащим на столе. - Нравятся, - быстро сказала я и защелкнула их на руках. Альдо поморщился. - Это очень старые вещи, их сделал Кадарго... для Гало.... Если хочешь, я заменю их. - Не нужно. Я просто не привыкла носить такое, и вообще мне кажется, что это не для меня, я слишком... простая для этого. Недостойна, - совсем неслышно прошептала я, но он услышал. - Не смей говорить, что ты чего-то недостойна, - прошипел он. - Или не красивая, или толстая! - Идем, - он кивнул головой в сторону двери. - Пора. Я, вздохнув, пошла за ним. Большой двор крепости был заполнен до отказа. Я не ожидала, что придет так много народа, все были одеты по-праздничному, смеялись и шутили. Это еще больше меня удивило, ну суд все-таки. На небольшом возвышении в глубине двора стояло кресло, а сбоку еще одно, с придвинутым к нему столиком. Место секретаря, догадалась я. Рави уже был там, широко улыбаясь, и махая рукой. Альдо уселся в кресло и заморозил всю толпу одним движением руки. Народ замолчал и придвинулся ближе. А ему идет, подумала я, через некоторое время, когда судилище было в самом разгаре. Он возвышался над всеми и выглядел не живым человеком, а каменной статуей. Глаза смотрели, не мигая, лицо не выражало никаких эмоций. И о чем он сейчас думает? Мне казалось, что ему это занятие удовольствия не доставляет. Дела он решал быстро, а из толпы ни одного слова против. Только молчаливое одобрение. Что, все так уверены в его справедливости? Удивительно, насколько ему доверяют! Все осужденные безропотно принимали свой приговор, а некоторые даже улыбались, когда их уводили. Я немного отвлеклась, размышляя об этом, и не заметила, как вперед вытолкнули молодого, обнаженного по пояс мужчину, со связанными за спиной руками. Впервые с начала суда люди заволновались, перешептываясь друг с другом. К Альдо подошел Ахлат и, наклонившись к нему, быстро заговорил. - В чем дело? - обернулась я к Рави. Мальчик посмотрел в сторону связанного и плюнул. - Это Виго. - И...? - Наш дозор напоролся на засаду, а этот, - Рави плюнул опять. - Струсил и спрятался. После того как тасоги ушли, вернулся - проверял, мертвы ли те, кто с ним был. Хотел, чтобы думали, он единственный кто выжил. - И как же узнали правду? - Один из раненых выжил и вернулся в крепость, - глаза Рави сузились, и он нехорошо улыбнулся. - Его будут судить? - Зачем? - скривился он. - Все и так ясно. Но он потребовал поединка. Если победит, ему позволят уйти в пустыню живым. Я взглянула на Альдо, тот все еще слушал Ахлата и после недолгого колебания кивнул. - Пусть выберет противника. Веревки были сняты, Талив протянул Виго длинный нож. Остальные задвигались, образуя свободное пространство вокруг него. - Сейчас он выберет того, с кем будет драться, - возбужденно зашептал мне на ухо Рави. - До первой крови? - неуверенно спросила я. Мальчик посмотрел на меня как на умалишенную. - До смерти, ноэль, - и в этот момент нож полетел к ногам Альдо. Толпа удивленно охнула. - Уверен? Виго медленно наклонил голову, Альдо поднялся со своего места и потянулся, как большой кот. Медленно снял с себя наручи и ожерелье, сбросил с плеч куртку и рубашку, поднял лежащее у ног лезвие и бросил его противнику. Тишина была такая, что я слышала, как ветер за стеной пересыпает песок в дюнах. Поначалу они медленно кружили по площадке, оценивая друг друга. Осужденный совершил несколько выпадов. Цели они не достигли, но были очень близки. Альдо ответил и его нож вонзился в правую руку Виго, чуть пониже плеча. Тот резко повернулся, и у Альдо появилась длинная красная царапина поперек груди. Потом они снова начали двигаться, Виго бросился на Альдо, целясь в грудь. Но Савар, молниеносно уклонившись, ударил его в предплечье, так сильно, что клинок наткнулся на кость. Виго выронил нож, ошеломленно уставившись на рану. Тяжелая пощечина тут же свалила его на землю. Альдо позволил ему подняться и подобрать оружие, а потом снова пошел в атаку. Его противник был умелым бойцом. Но долго противостоять Альдо он не мог. Острие ножа снова и снова вонзалось в него, и через несколько минут Виго был покрыт кровью, льющейся из бесчисленных ран. Наконец, небрежно, со скучающим видом, как будто устав от игры, Альдо одним движением перерезал ему горло. Я охнула, зажав ладонью рот, с ужасом глядя на то, как Альдо спокойно втыкает лезвие в песок, чтобы очистить его от крови. - У него не было шансов победить эр-реха, - негромко сказал Рави. Вокруг все пришло в движение, но я не могла отвести глаз от крови, от запаха меня мутило. И я никак не могла выбросить из головы скучающее выражение на лице Альдо, когда он убивал. - Ты переживала за меня, ноэль? - он стоял рядом и улыбался. - Что скажешь? - Что некоторым, наверно, нравиться убивать. Он резко выдохнул, и, расталкивая всех, кто был рядом, ушел прочь. Я уткнулась в свои бумаги, чтобы не видеть с каким осуждением все смотрят на меня. Люди шли мимо, и кто-то сказал: