- И чем же они провинились? - Это порожденье Сатаны! - вдруг выпалил он. - Их привезли год назад. Эр-рех хотел, чтобы мы вложили свет в их души! И я поселил их в своем доме, рядом со своими детьми, полагая, что они чисты.... Но они закостенели в своих грехах! На них печать Порока! Такие волосы и глаза не могут принадлежать человеку! Эту мы остригли, надеясь, что усердная молитва смягчит цвет, - указал он на неровные рыжие пряди. - Но они отросли снова! - взвизгнул он так громко, что младшая девочка испуганно застыла. Сине-зеленые, колдовские глаза Альдо наполнились слезами. - Видите! - Вижу, - улыбнулась я малышке. - Хорошо, что вы не выкололи ей глаза, надеясь, что Господь даст ей другие! - прошипела я, отталкивая Моисея. - Только умертвляя плоть можно очистить душу, грех у них в крови! И я грешен, - вопил он. - Я поселил в своем доме плоды греха! Священник с горящими «праведным» гневом глазами говорил об очищении заблудших душ, а я все больше и больше хотела, чтобы Кара Господня поразила его самого. - Я забираю их. - Нет! - Моисей с неожиданной силой оттолкнул меня. Оставить тут детей я не могла, но силой мы с Рави вряд ли чего-нибудь добьемся. И тут меня осенило! - А ведь дело не в наказании грешников, - усмехнулась я. - Не знаю, почему Альдо отдал вам их, но приняли вы детей в надежде, что когда-нибудь они будут наследовать своему отцу. Воспитанные вами, они должны были помочь пробраться в Суфраэль. Вы же спите и видите себя Папой Римским! Вам, как духовному лицу нужно быть скромнее! Неужели вы думаете, что я не заметила взглядов, которые вы бросаете на мои драгоценности! И вы врали о молитвах за Альдо, вам было выгодно, чтобы он никогда не нашел потомка Гало. Тогда бы эти две малышки помогли бы распространять бред, который вы проповедуете, - Моисей смотрел на меня с ненавистью, значит, я попала в самую точку. - А когда вы узнали, что Альдо женился, эти дети перестали представлять ценность. Вы и раньше не любили их, а теперь просто ненавидите. Они для вас, олицетворение несбывшихся надежд и только. Вы мстите им, потому что не можете отомстить Альдо. Но убить вы их все же не решились, поэтому держите здесь. Что вы скажете отцу, сообщая о смерти - Господня воля? - Я не отдам их, - прошипел Моисей. - Знаете, что я сделаю? Я выйду и расскажу все Рави. И что он сделает, когда увидит девочек? Я расскажу все вашим прихожанам, наверняка среди них остались разумные люди. А потом, я приведу сюда саваров. Останется ли после этого здесь хоть что-то? И не дав ему опомниться, я заорала: - Рави! Парень ворвался в сарай как ураган и некоторое время стоял неподвижно, оценивая степень опасности, а потом его взгляд переместился с моего лица на кучу соломы в углу.... И когда до него дошло, что именно он видит, Рави стал белым как бумага. Медленно развернувшись, и в ярости казавшийся в два раза больше, он по-волчьи оскалился, глядя на Моисея. Признаться, я отчаянно трусила, когда встала между ними. - Мы должны позаботиться о детях, Рави, - медленно и спокойно сказала я. - Мы должны увезти их как можно скорее. - Я не отдам их, - пискнул Моисей. - Вы продержитесь пару минут, ноэль? - Рави протянул мне один из своих ножей. - Я приведу маров. - Но его люди, там на улице? Их четверо... - Проще всего всадить нож ему в брюхо, ноэль, - спокойно сказал он. - Вы не промахнетесь, - парень выскользнул наружу, и мне очень не понравилась его улыбка. - Я не отдам их, - снова заныл Моисей. - Зачем они тебе? - Это порождение дьявола! Постом и молитвой.... -Это дети, - крикнула я, с трудом удерживаясь, чтоб не ткнуть его ножом. - А тебе они зачем? - Вдруг взвился священник. - Это дети его любовниц, ты будешь держать рядом с собой ублюдков? - Это дети! Они ни в чем не виноваты! Моисей рассмеялся злым неприятным смехом. - Посмотрите на нее, прямо святая мать Тереза! И думаешь, я поверю! Каждая из них стоит огромных денег, разве нет? Ты на себя посмотри - на тебе годовой бюджет какой-нибудь банановой республики! - Если дело только в этом, подавись! - и я швырнула ему под ноги пояс и серьги, как раз в тот момент, когда дверь широко распахнулась и Рави сказал: - Уходим. Обойдя, ползающего на коленях Моисея, он шагнул к детям. Те в испуге вжались в стену. - Нет- нет, не надо бояться, - на лице Рави появилась знакомая мне обезоруживающая улыбка. - Мы поедем домой. - А это кто? - строго спросила рыженькая девочка, тыкая грязным пальцем в мою сторону. - Это... мама, - произнес Рави после некоторого колебания. - Она долго вас искала и нашла. - Пойдем? - Протянула я руки. Малышка кивнула, и, почувствовав невесомую ладошку в руке, я чуть все не испортила, разревевшись, но проглотила слезы, наткнувшись на тяжелый взгляд Рави, подхватившего на руки вторую малышку. Не успел он сделать и шагу, как девочка отчаянно разрыдалась. - Она не хочет оставлять миуру, - шепнули мне на ухо. - Савары не оставляют за собой ничего ценного. Где она? - оскалился Рави. - Вот, - размазывая грязь на лице, малышка указала на мешок в углу. Я с трудом волокла его, вероятно, это были корни, выкопанные раньше. И весила эта миура раз в десять тяжелее, чем сама девочка. В этот момент, Моисей оторвался от своей добычи и загородил нам дорогу. - Эй, это плата только за одну, - прокаркал он и указал на браслеты и ожерелье. - Жадничать грешно, - захихикал он. - Ты прав, - сказал Рави и ударил. Моисей, отлетел в сторону и, уткнувшись лицом в грязную солому, затих. - Он жив? - Жив, - мило улыбаясь, ответил Рави. - Они все живы. Я не имею права убить их. Только эр-рех. Он поднял меня на Голубое Облако и привязал к седлу мешок с миурой. Облако забеспокоился, принюхиваясь. - Это еда, которую он не может достать, ноэль, - успокоил меня парнишка и протянул мне Рыжика. - Ты не против ехать со мной, маленькая госпожа? - спросил он у младшей из девочек. - Меня зовут Лика, - важно кивнула малышка. Рави кивнул, моментально оказываясь в седле. Мы проехали через деревню быстрым шагом, вызывая недоуменные взгляды, но никто не кричал и не требовал остановиться. Оказавшись на окраине, мы понеслись галопом и притормозили только когда въехали в знакомую пальмовую рощу. - Давай ненадолго остановимся. Дети, наверняка хотят пить и хорошо бы искупать их, - крикнула я Рави. Он кивнул: - Только быстро. - Ты думаешь, будет погоня? - Вряд ли, - пожал он плечами. - Маров у них нет, а пешком им нас не догнать. - Я не хочу, чтобы мы ехали по пустыне в темноте, ноэль. Это слишком большой риск, для вас и девочек. - Мы поторопимся, - я осторожно поставила на песок старшую девочку, и она сразу же понеслась к сестре, уже плескавшейся в озере. Рави достал из своей седельной сумки большой кусок полотна и разорвал его на две половины. - Их нужно завернуть, надеюсь, этого хватит, чтобы уберечь их от солнца и песка, - он поджал губы и посмотрел на меня так, как будто это я была пятнадцатилетним подростком, а не он. - Любая мелочь может оказаться решающей, - хмуро заметил Рави. Наконец упряжь маров была подтянута, девочки были относительно чистыми и закутанными в полотно, а фляги наполнены водой. - Мы поедем быстро, - говорил Рави, прижимая к себе Лику. - Держись крепче и ничего не бойся. -Ноэль, - повернулся он ко мне. - Времени на уговоры у нас нет, поэтому, если ваша скотина заупрямится, ткните ее ножом, и посильнее.