Сейчас я и правда в это верю. *** Мы лежим, обнявшись, довольно долго, продолжая привыкать к обнаженности друг друга и слушая звуки вечеринки, с которой сбежали. Сначала молчим, но с Марджановым долго молчать не выходит, и я удивляюсь, кто из нас еще детский сад, когда он начинает дурачиться и, забравшись под одеяло, кусает меня за мягкие места. Вызывая вместе с щекоткой и смехом новые волны горячей дрожи. Не отпускает и всё время касается, не давая смущению встать между нами, и я ему за это благодарна. – Сейчас растаешь, Снег! Я знаю одно местечко, очень вкусное… – Нет, не вздумай, Руслан! Ай, щекотно! – Говорят, у девушек под коленкой есть эрогенная зона. Хочу проверить! – Нет там ничего! – я смеюсь от прикосновения ловких рук и нежных укусов. – Пожалуйста, перестань! – Есть! Сексологи не станут врать. А еще эта зона есть на запястьях, поэтому их так любят кусать вампиры! – Марджанов, я не знала, что ты интересуешься паранормальной сексологией! И давно? – Только с практичной стороны. Лет с тринадцати! Когда стал делать всё для того, чтобы тебе понравиться. Я отлично помню наше общее детство и школу, и, конечно же, шутливо удивляюсь: – Мне? Не сочиняй! В четырнадцать лет я не думала ни о чем подобном! А ты был просто назойливым мальчишкой, который задирал меня, дразнил Снегом и Холодным сердцем. Это было так обидно! Руслан вдруг замирает, ткнувшись носом в мое бедро. Проводит по голой коже языком вверх, до самой складки внизу живота. И я вновь замолкаю. – У тебя следы крови, Снег, – слышу негромкое. – Да? Мне нужно в душ. – Я могу их слизать. – С ума сошел?! – Но пальцы парня жадно держат мои бедра, и я понимаю: он не шутит. – Не надо. – Алис? – Что? Руслан поднимает голову и сам поднимается, садясь рядом. Смотрит сквозь упавшую на глаза челку. – Выходи за меня замуж. Я даже дар речи теряю от такого предложения. И тоже поднимаюсь, но уже чтобы встать с кровати. Прикрыться нечем, и я остаюсь стоять голой, обхватив локти руками. Стеснения нет, он видел все, что хотел. – Руслан, сейчас не средние века, чтобы ты женился на мне только потому, что лишил девственности в свои восемнадцать. – Да причем тут это? – А что причем? – Всё, Алиса! Ты просила не говорить о чувствах, но если снимешь запрет, я скажу. Он тоже встает, и я поднимаю голову, поворачиваясь к нему. –Что скажешь? Мы даже не встречаемся, Марджанов. Откуда ты знаешь, что захочешь быть со мной? – Я знаю, – слышу твердое. – А я? Я знаю? Руслан молчит. Да и что ему сказать? Это моя жизнь и мои мысли, ему неподвластные. Была бы на моем месте другая девушка, он бы сумел убедить ее в чем угодно. Но перед ним я, а мы слишком хорошо знаем друг друга, чтобы сейчас играть. – Ты сказала, что я тебе нравлюсь. – Это правда. Нравишься. – Ты полюбишь меня, Снег. Вот увидишь! – Возможно, – я даже не пробую отрицать, разглядывая парня. Скулы у него очень мужественные и дерзкие, словно ему претит любое спокойствие. Глаза темные и умные, а красноречия – океан. В такого легко влюбиться, если потерять голову. О такого легко разбиться, если пустить в сердце. И я соглашаюсь: – Даже наверняка полюблю, Руслан. А вот ты разлюбишь. Он снова фыркает, уверенно отбрасывая мои слова. – Ерунда! Никогда! С чего бы вдруг? Мне только ты нужна, я точно знаю! Это признание должно было бы нас смутить, но ночь обоим помогает быть смелыми. – Надоем. Устанешь. Я ведь такая правильная, помнишь? В какой-то момент мы поссоримся, и ты захочешь переключить внимание или позлить меня, – невесело усмехаюсь, вспоминая однажды сказанные им слова. – Если у тебя чувства, и ты точно знаешь, то почему были другие? Он отвечает не думая, словно для него это ясно, как день. – Потому что они ничего не значили, а ты была занята своим качком. Одно другому не мешало. Я пожимаю плечами, убирая со щеки волосы. – Честный ответ, Марджанов. Хороший же из тебя выйдет муж. И отговорка – не подкопаешься. Так что тебе помешает в будущем думать точно так же? Я не обижаюсь на него, скорее наоборот. А вот он хмурится сообразив, как для меня прозвучали его слова. – Черт, Алиса… Я идиот! Я не это хотел сказать! Просто мы не были вместе, понимаешь? – Да, Руслан. – А твой Рыбкин? Чем он оказался лучше? Я хоть не обещал тебе ничего и не предавал с другой девчонкой! Голос Руслана звучит упрямо, но в одном он прав. – Он больше не мой. И я не хочу о нем говорить. Я поворачиваюсь, чтобы найти свою одежду, но Марджанов вдруг без всяких слов притягивает меня к себе. Обнимает со спины, словно боится, что я обиделась, но это не так. – Снежная, сними запрет, – просит. – Я постараюсь не выглядеть кретином. Я хочу тебе сказать. – Лучше скажи другое. – Что ты хочешь знать? Я не знаю, зачем мне это нужно. Наверное, что-то в моей душе просит услышать ответ. А может, я продолжаю сравнивать их с Владом… – Скажи, Руслан, если бы мы планировали общую жизнь… допустим, на несколько дней или недель. Представь, что у нас есть немного денег, но нет постоянной работы, и в статье расходов я бы написала слово «аптека». Что бы ты подумал? Я чувствую, как Руслан напрягается. – У тебя что-то болит? – Э-м, нет, ничего. Просто… – Алиса, подожди, – он поворачивает меня к себе лицом. – Зачем ты спросила? Я все-таки сделал тебе больно? Я на мгновение опускаю ресницы. – Нет, я… Не бери в голову. Это просто скучный и дурацкий тест, чтобы тебя отвлечь. – Ясно. – Руслан выдыхает, продолжая смотреть на меня. – Я бы подумал, Алиса, что не все про тебя знаю, а ты не хочешь говорить. Что ж, он снова прав, и мне вдруг хочется его отблагодарить, пусть это понятно только мне. Я поднимаю руку и накрываю ладонью его щеку. Подойдя к горячей груди парня, поднимаю голову, и он тут же опускает губы, чтобы встретить мои. Проводит ладонями по голым ягодицам, согревая их. – Нет, я все-таки кретин! – чертыхается, прерывая поцелуй. – Ты замерзла. – Не страшно. Если ты покажешь, где у вас ванная комната, и одолжишь рубашку, я согреюсь, обещаю! – Сейчас!