– Да всё нормально. Я бы тоже так поступил… наверное, – отвечает Руслан. – Так что без обид. – Вы не помирились? – Нет, мы не виделись. – А ты здесь… – Я тебя ждал. – Ясно. Я снимаю со спины рюкзак и ставлю его на скамейку. Сажусь на неё, и Руслан садится рядом. Какое-то время мы снова молчим, только сердце бьется в странном волнении. И вроде бы не смотрим друг на друга, а тело чувствует близость парня. И судя по тому, как неподвижно сидит Руслан, он тоже ощущает это напряжение между нами. – Тебя не было десять дней, Снег. – Восемь. Я была у родителей на даче. – Я искал, но не нашел твой телефон. Даже пацанов местных просил помочь, но ничего не вышло. Здесь столько сугробов дворники навернули, теперь только ждать, когда всё растает. – Не нужно было. Даже если найдем, он вряд ли будет работать. Я пока возьму Ромкин старый, а потом куплю себе новый. – Не надо Ромкин. Возьми мой, у меня их два. Я не успеваю ответить, а Руслан достает из кармана куртки коробку с гаджетом и кладет мне на колени. Снова смотрит не на меня, а перед собой. – Он не новый, не отказывайся, Снежная. Я знаю, что новый ты не возьмешь. Конечно, не возьму. Во-первых, я не привыкла к подобным подаркам от… но даже про себя назвать Руслана «чужим человеком» язык не поворачивается. А во-вторых, зная Марджанова, рискну предположить, что его «не новый» телефон гораздо лучше, чем я могу себе купить сама. Поэтому качаю головой. – Нет, Руслан. Я не могу его взять. – Тогда я его тоже выброшу или разломаю! – заявляет парень колюче. – Прямо сейчас, хочешь? Руслан достает руки из карманов и смотрит упрямо из-под упавшей на лоб длинной челки, и мне понятно, что именно так он и сделает. Ну, разве не мальчишка? Я выдыхаю изо рта облачко белого пара и отвожу взгляд к аллейке. – Нет, не хочу. Не хочу смотреть на эту глупость, – уточняю, если Руслан не понял, о чем я. Но он понимает, и досадливо обкусывает губы. Вновь сует руки в карманы штанов и спрашивает, смягчаясь в голосе: – Я не умею делать подарки, да? – Не очень. – Но я правда хочу, чтобы ты его взяла. Пожалуйста, Алиса. Нам нельзя встречаться взглядами, их потом так сложно разорвать. И сердце щемит от неясного чувства тоски, а память подбрасывает такие воспоминания, которые от этих взглядов не утаить. И хочется снова почувствовать всё что было между нами, потому что это так похоже на правду. И похоже на нас. «Пожалуйста, Алиса, останься… … Да, я останусь» – Снег, давай жить вместе. Я не могу без тебя. Еще недавно я воспринимала слова Руслана как игру, но больше не сомневаюсь в том, что он говорит серьезно. Я и сама эту серьезность чувствую. Если бы еще всё решалось так просто. – Как ты это себе представляешь? – спрашиваю в ответ. – Да и где мы будем жить? Руслан пожимает плечами, опуская голову. Сбивает со скамейки снег ногой. – Снимем квартиру, я пойду работать. Мне все равно куда, я найду! – Но как быть с твоей учебой? – Я хочу жить с тобой, Снег. Всё остальное неважно! Но он не прав. Важно. Еще как важно! Особенно когда тебе восемнадцать лет и твои родители желают для тебя самого лучшего. – Руслан, ты говоришь, как ребенок, который не думает, что с ним будет завтра. Но мне не все равно, иначе я бы сама не училась. Он поднимает голову и поворачивает лицо. Спрашивает с царапающей безысходностью в голосе: – Я тебе больше не нравлюсь, Снежная? Дурачок. Знал бы он, сколько я о нем думала. И о скольком запрещаю себе думать, чтобы потом не реветь в подушку. – Нравишься, – отвечаю тише, глядя в красивое лицо, которое не способны испортить какие-то синяки. – Хотя спросить об этом в лоб, Марджанов, способен только ты. – Тогда что плохого в том, что я хочу быть с тобой, Алиса? Что я хочу быть всегда вместе? Черничные глаза под темными ресницами смотрят с такой надеждой, что сердце переворачивается и им веришь. И отказать невозможно, помня, как они смотрели на меня в полутьме его спальни. Словно я на самом деле для него одна существую. – Руслан… давай дадим нам время, – говорю то, что могу сказать. – Мы можем наделать ошибок, это так легко. А вдруг потом не всё получится исправить? Но он не слышит вторую часть моего ответа. – Сколько? Теперь я пожимаю плечами. – Год или два. Я не знаю. Пока ты не станешь старше… – Черт, Снег! – Руслан на нервах спрыгивает со скамейки, поворачиваясь ко мне лицом. – Снова ждать? – с отчаянием выдыхает. – Я и так тебя всегда жду! Сначала в школе, теперь этот долбанный университет! Я и без ученой степени не пропаду, и тебе не дам! Скажи, я всегда буду недостаточно хорош для тебя? В этом все дело?! Я тоже встаю со скамейки, беря коробку с телефоном в руку – чтобы не упала. – Руслан, не говори глупости! – с чувством возражаю, потому что это неправда. – Ты уже мне не чужой, разве сам не видишь? – Но жить со мной ты не хочешь? – Я хочу, чтобы ты учился, но это станет невозможным, если я скажу «да». Или мне тоже придется бросить учебу, потому что один ты в этом барахтаться не будешь! – Ты – нет, Алиса! – Руслан, твои родители точно будут против. – Нет! Откуда ты знаешь? Им вообще все равно! Они даже не знают, дома я ночую или нет! Он говорит это с упрямым вызовом, и мне жаль, что он так думает. То, что его семье нет до него дела. – Знаю. Я час назад говорила с твоей мамой. – Что? – Руслан изумляется и хмурится. – Где? – Возле университета. Она встретила меня, когда я вышла из учебного корпуса, и рассказала, что вы поссорились. А еще дала понять, что она против наших отношений, я это поняла. Марджанов бледнеет и злится. Злость буквально искрит в его глазах, когда он сжимает руки в кулаки, напрягая плечи. – Черт, Снег, я не знал! Я же их просил не вмешиваться! Надеюсь, моя мать не грубила тебе? Она может! – Нет, не грубила. Просто призналась, что ты ей обо всем рассказал. – Я слегка запинаюсь. – О нас. И объяснила, почему не пришла от идеи брака в восторг. Это не было грубо, скорее прямо и честно. – Я добавляю тише, снова выдохнув облачко пара: – И совершенно неожиданно для меня. – Да, я рассказал, и что? – не юлит парень, повторяя свой любимый вопрос. – Алиса, это моя жизнь, а не родителей! Я не собираюсь ни от кого и ничего скрывать! Я давно решил, что женюсь на тебе, нравится это им или нет! – Руслан, но это похоже на какое-то сумасшествие. – Поверь, Снег, и для меня тоже. Особенно, когда тебя нет. Хочешь знать, что я чувствую? – Что?