Ничего не говоря и данные «пленницы», и их «похитители» стремительно мчались прочь, пока стражники не опомнились и не стали пересчитывать по своей привычности тех женщин гарема, что должны были гулять под надзором. Пересчёт не заставил себя долго ждать, как и расслабившийся главный евнух, тут же напоказ примкнувший к поискам пропавших. Затрубив о тревоге, стражники призвали всевозможные силы на поимку беглянок. И те пытались скрыться при первом же опасном появлении слуг закона. Забегали в закоулки, в заросли аллей или в распахнутые дома бедняков, которые в тот же миг замирали в испуге и продолжали молчать во спасение своих жизней, возможно вставших на волосок, а убегающие захватили несколько коней и удачно приблизились к порту. С надеждами на сопутствующую удачу, они наконец-то оказались на палубе своего корабля. И тот немедленно распустил паруса и направил свой путь от берегов Турции, что оставалась позади без какой-либо удачи отыскать сбежавших,... узнать истину... Лишь печаль взгляда Омара вскоре провожала отплывающий корабль вместе с исчезающей от него любовью. И сердце Стефани застывало в той же тоске, когда она вышла на палубу вместе с тихой рядом дочерью и уставилась на отдаляющиеся берега Турции. Открыв полученное послание от милого Омара, Стефани не смогла более сдерживаться, чтобы не выпустить тихонько покатившуюся слезу... «Ucun kusar ucun sevdiрime ucun Benden sevgi goturun Goz yasar? sevda cicegm.» (Летите, птицы, к моей любимой Отнесите мою любовь Мои слёзы, мой цветок любви) Глава 30 Алекс стоял на тихой палубе тем вечером в стороне от отдыхающих друзей. Они тихо наигрывали нежную мелодию на гитаре, но молчали, погрузившись каждый в свои мысли. Насыщенный день подходил к концу. Побег прошёл по плану и на удивление их не нагнала охрана. Удалось без препятствий вернуться на корабль и покинуть берега Турции. Алекс стоял, смотрел на горизонт, но будто его не видел. Он вспоминал произошедшее этим днём: пока скрывался за зарослями кипариса с друзьями, пока следил за приближением женщин гарема под охраной, сердце бешено гремело; и дыхание перехватило, когда узнал позади всех женщин идущую следом за ними в компании матери свою Кэтрин... Она была одета в роскошный турецкий наряд. Вуаль была лёгкой, словно объятия тумана ранним знойным утром. После того периода, когда страдал, думая, что милая погибла, Алекс изнемогал от желания броситься к ней и заключить в объятия навечно. Только тот факт, что любимая всё забыла, останавливал. Алекс вспоминал и самую первую встречу с Кэтрин... Тогда она тоже страдала потерей памяти и не знала, откуда она, кто, помня лишь родных и их гибель, когда ей было лет девять. Позже, когда Кэтрин по воле судьбы всё же вернулась в королевский дворец, она вспомнила всё, но теперь... всё будто снова возвращалось к своим истокам. Тяжело вздохнув и не зная, как теперь быть, будучи уже супругом Кэтрин, про которого в данный момент она не помнит и не знает, как и о совместных детях, Алекс опустил взгляд. Тот ветер, что усиливался, казался уже не тёплым ветром райской земли, где побывали. Ветер был более прохладным и порывистым. Услышав шорох, Алекс заметил, что на другой конец палубы вышла Кэтрин вместе с матерью — герцогиней Стефани Пэр. Глядя с волнением и пытаясь скрыть в глазах тоску, Алекс замер. К ним же не замедлил подойти отдыхающий в компании Андре и Ванталы Генрих... - Стеф..., - несмело заговорил он, представ перед Стефани с Кэтрин, когда те остановились в стороне и что-то друг с другом тихо обсуждали. При появлении Генриха обе замолчали. Он чуть кивнул на обращённый к нему несмелый взгляд Стефани и взглянул на смотревшую в пол Кэтрин, по виду которой прочёл лишь безысходность. - Вы спасены, - продолжил говорить Генрих Стефани, молчаливо слушающей его. - Узнаёшь ли ты меня? - Узнаю, - кивнула прослезившаяся та. - Но моя дочь не узнаёт пока ни одного из вас. Память потеряна и... может не вернуться, как доктор сказал. - Осведомлены и мы, - подтвердил Генрих и взглянул на тихую Кэтрин. - Однако, до приезда, следует кое-что узнать. - Говорите, - была готова Стефани принять все новости сразу, без прикрас. Генрих всё это понимал, а потому сразу же продолжил: - У Кэтрин уже есть семья. И Андре, - указал он в сторону наблюдавших товарищей, среди которых Андре несмело кивнул в ответ. - Он вскоре также обвенчается. С моей дочерью Ксенией. - Господи... Андре?! - улыбнулась воодушевлённо Стефани и, взяв удивлённую услышанным дочь за руку, пошла с ней прямо к застывшему в отраде приближающегося счастья сыну. Глаза Стефани блестели слезами материнской любви, давно потерянной души, но вот,... вернувшейся: - Мой мальчик... - Мама! - как из детства вырвался его зов, и он бросился к её рукам в жаре поцелуев. - Матушка, мама, милая, мама... И слёзы катились и у него, и у матери, и у признавшей брата Кэтрин... Алекс же смотрел только на Кэтрин. Он наполнялся надеждой так же броситься к ней и рассказать о горе без неё и радости теперь. Только видел он в ней явную неуверенность, да и память к ней пока не вернулась. И всё же Кэтрин взглянула в ответ, оглядев каждого на палубе... Алекс понимал прекрасно, что она узнала, что один из присутствующих — её супруг, но кто — пока не было известно. По её виду было видно: ни один, ни другой не был приятен. Как-то успокоив себя, Кэтрин, ничего не сказала. Она опустила взгляд и снова замерла. Тем временем Вантала пригласил Алекса подойти. Они остановились перед Кэтрин, и Вантала, оставляя их, тихо сказал: - Я, пожалуй, отойду. - Кэтрин, - нежно молвил Алекс, тем самым внеся ей ясность в том, кто же он. Кэтрин смотрела с тревогой и успела вздрогнуть от догадки, но дальше беседы не произошло. Генрих видел смятение и, опасаясь за ухудшение её состояния, пригласил всё же поговорить наедине. С извинениями для всё понимающего и терпеливо дожидающегося своего времени Алекса Генрих отошёл в сторону с Андре, Стефани и Кэтрин... В рассказах, которые Андре взял на себя, время понеслось быстро. Вантала остался возле Алекса и, протянув ему трубку, наполненную табаком, прикурил свою. Алекс отказался, так и не сводя глаз с милой супруги, что время от времени с удивлением оглядывалась на них. Из того, что доносилось до их слуха, Алекс и Вантала делали заключение, что Андре пытается рассказать сестре и матери обо всём, что случилось в их судьбе до нынешнего момента. Опомнившись, что выдаёт слишком много информации, Андре хотел было отложить продолжение беседы, но Кэтрин выдала: