Не можем оторваться друг от друга. Ноги едва держат. Шагаю спиной вперед и спотыкаюсь о баскетбольный мяч, теряя равновесие. Глеб подхватывает меня на руки и усаживает на высокую стопку гимнастических матов. Его лицо – прямо перед моим. Глаза блестят. – Я так долго хотел это сделать, – признается он, дрожь волнующего голоса Глеба пробивает кожу. – Почему не сделал раньше? – Тебе напомнить, сколько раз угорала надо мной и говорила, что моя девушка будет самой несчастной на свете? Виновато прикусываю нижнюю губу и отвожу взгляд. Грешна… – Я ведь шутила, – пытаюсь оправдаться, хотя понимаю, как глупо это звучит. – Мне было не до шуток, – серьезно говорит Глеб. – Наверное, я подсознательно пыталась удержать тебя рядом с собой. – Ага… рядом… и целое лето обо мне даже не вспоминала… – Ты тоже! – защищаюсь из последних сил. – Тася, – с печальной нежностью говорит Глеб, – я думал о тебе каждый день, но быть просто другом больше не мог и… Я решил, что пора это закончить и, возможно, взглянуть еще на кого-то, кроме тебя. У моих друзей кипит личная жизнь, а я смотрю с тобой ужастики по выходным и получаю тысячу и один подзатыльник. – Я настолько плохая подруга, да? – спрашиваю расстроенно. – Нет! Дело не в этом. Ты замечательная подруга, с тобой никогда не скучно, ты умеешь поддержать и дать хорошего пинка, но мне ведь мало… – Почему ты со мной помирился? – Потому что был нужен тебе… И если я точно наказание для Глеба, то он – мой подарок судьбы. – Ты прямо ангел, – хмыкаю я. – А я черт. – Зато теперь ты мой черт. И я смогу направить тебя по истинному пути и очистить. – Ты че, Хлебка? В себя поверил? – шутливо пихаю его в плечо. – Ага… Пять минут назад, – говорит он и наклоняется за новым поцелуем. Но я закрываю ему рот, положив ладонь на ладонь и не подпуская, поскольку вспоминаю одну маленькую вредную пупырчатую деталь. – А как же твоя девушка, Хлебка? Или что, у нас будет шведская семья? Глеб берет мои руки в свои и прижимает к груди, улыбаясь и хитро прищуриваясь: – Я сейчас смотрю на свою девушку. Другой у меня нет. – А Пупырочка? – Ты всем клички придумываешь? – Всем, кто бесит, – закатываю глаза. – Хлебка… – напоминает Глеб. – Всем, кто меня бесит, и тебе, – исправляюсь я. – Не уходи от темы. Что у тебя с Ирой? – Ничего. – Ты ее бросил? – Вообще-то, она – меня, но это ведь уже не важно… – смущенно отвечает Юдин. – Что-о-о?! Она?! Как такое возможно? Нельзя бросать моего парня! – Козырь, у тебя совсем крышу снесло? – хохочет Глеб. – Что ты несешь? – Я несу людям радость и счастье, – кривляюсь. – Ты должен был ее бросить! Да кто она такая?! – Не могу перестать возмущаться. – Ты несешь людям головную боль и заикание, – дразнится Глеб. Бросаю на него суровый взгляд. Срабатывает на ура – друг в момент перестает лыбиться как идиот. – На самом деле, после того как ты меня поцеловала тогда в сугробе, я на Иру и смотреть не мог… Ей это быстро надоело, вот она меня и кинула. – Ну и ладно… Мне же лучше. Не придется тебя у нее отбивать. – Ты бы решилась на такое? – Лицо Глеба вытягивается в удивлении. – Серьезно? Боролась бы за меня? Тогда я могу обратно с ней сойтись и… – Если ты закончишь фразу, я сверну тебе ухо, – устрашающе качаю головой. – Какая ты злыдня, Козырь, но как я тебя… – И я тебя, – перебиваю его ласково и целую в губы. – Погоди, – отстраняется Глеб, хмуря брови. – С моей девушкой мы разобрались, а как насчет твоего парня? Дымарский… Я о нем и забыла… – Ох, Глебка… До-о-олгая история… – А я никуда не тороплюсь. С трудом верится, что все происходит в действительности. Щеки сводит от широкой улыбки, но… Наша, не побоюсь этого слова, великолепная четверка собирается в кафешке недалеко от школы, чтобы отметить самое знаменательное событие уходящего года. Аля с Макаром сидят на диванчике бок о бок и с нежностью жмутся друг к другу. Бойко сияет и светится, как золотой перстень Сергея Валентиновича, который директор вечно протирает о лацкан пиджака, а Аля… Если бы я знала, что Макар сможет сделать ее настолько счастливой, то заперла бы их вдвоем на пару месяцев в каком-нибудь подвале, чтобы ускорить процесс создания влюбленной парочки. Встречаюсь с подругой взглядом, Макарова корчит смешную умиленную рожицу, стреляя глазами то в меня, то в Глеба. Юдин обнимает меня одной рукой, не прерывая разговор с Макаром о новой компьютерной игре. Из колонок тихо льется рождественская мелодия, на окнах сияют цветные огоньки. Атмосфера пропитана сладким запахом горячего шоколада и чудом. Но магия уже здесь. Мы все вместе. Чего еще можно пожелать? Официант расставляет на столе напитки. Каждый тянет руку к стакану, и только Бойко хватает сразу два – свой капучино и матчу на кокосовом молоке для Али. – Хочу попробовать, – говорит он. Аля приподнимает бровь, глядя на парня, а я с интересом наблюдаю за Макаром, потому что точно знаю, какова на вкус зеленая жижа. Будет шоу, пора доставать шляпу для сбора денег. Бойко делает маленький глоток, и его лицо перекашивает так, что парню позавидовал бы сам Джим Керри. – Что за дрянь?! – ужасается Бойко под наш дружный смех. – Что сюда вообще налили? Если бы мы знали, что это такое, но мы не знаем, что это такое… – Дай сюда! – Аля забирает у Макара чай. – Аля, как ты можешь это пить? Да тут… тут… Как будто подогрели молоко, помешивая его жареным карасем, а сверху посыпали речной тиной! – Зато полезно, – строго говорит Макарова и делает пару глотков, даже не поморщившись. – Пей, пей, дорогая, – приговариваю я, потягивая из трубочки сладкий манговый чай. – Будешь сильная и здоровая. – Да ну вас! – обиженно бросает Аля, дуя губы. – Ладно тебе, Алечка, – успокаивает ее Бойко. – Хочешь я ради тебя ведро зеленой гадости выпью? Глеб поворачивает голову и наклоняется к моему уху: – Можно мне какое-нибудь другое испытание для доказательства своих чувств? – Можно, – усмехаюсь я. – Помоги нам разобраться с Олегом. – Что? – оживает Макар. – С Оленем? Запросто! Предлагаю начистить ему… – Согласен, – подключается Глеб. – Я уже начал и с удовольствием продолжу. – Стоп! – Аля с громким стуком ставит стакан на стол и обводит парней грозным взглядом. – Мы не в Средневековье. Нужен другой способ. – Именно! – поддерживаю подругу. – Так он ничего не поймет. Синяки сойдут за неделю, а мы мучились несколько месяцев. – Мы можем обновлять их каждые пять дней. – Макар! – говорит Аля и недовольно поджимает губы. – Ла-а-а-дно. Какие еще имеются варианты? – У кого-то есть знакомые из его прошлой школы? – произношу я. – Может, мы узнаем о нем что-нибудь интересное? Такое, что заставит его почувствовать себя на нашем месте…