– А возможно, моему внуку голову на солнце напекло, – пошутил старик. – У меня с головой все в порядке, – парировал шериф. – И вовсе это не теория, мне просто любопытно, в чем тут дело. В любом случае человек, личность которого мы пытаемся установить, умер больше семидесяти лет назад. Кори взяла папку-гармошку: – Прежде чем я покажу вам фотографии, хочу объяснить, что перед вами всего лишь реконструкция лица, выполненная на основе анатомии черепа жертвы. На точное сходство рассчитывать не приходится. Но если смоделированное лицо покажется вам смутно знакомым, пожалуйста, скажите мне об этом. И не торопитесь, рассмотрите фотографию как следует. Мистер Уоттс кивнул: – Когда, вы говорите, погиб этот бедолага? – Году в сорок пятом или чуть позже. – Мне тогда пять лет было! – воскликнул дед шерифа. – Как же я его узнаю? – Понимаю, шансы невелики, – кивнула Кори. – Ладно, буду стараться как могу. Показывайте свои фотографии. Кори достала первый, фронтальный снимок реконструкции, над которой так усердно трудилась. Она протянула фотографию мистеру Уоттсу. Тот нахмурился и принялся внимательно ее разглядывать. Его губы шевелились, однако он не произносил ни слова. – Вот еще одна, – сказала Кори, вручая ему снимок с ракурса три четверти. Дед шерифа замер с фотографиями в обеих руках. Он переводил взгляд с одной на другую, в задумчивости выпятив нижнюю губу. Прошла минута-другая. – Еще фотографии есть? Кори показала ему профиль. Старик внимательно всмотрелся в него, потом шумно вздохнул: – Извините, я с ним незнаком. – Дед, ты уверен? – уточнил Гомер. – Ни разу его не видел. Уж простите, юная леди. Кори собрала фотографии. – Не подскажете, кто еще из здешних жителей может его помнить? – спросил Фонтейн у деда шерифа. – Нам нужен старожил в здравом уме и твердой памяти. Старше меня. Старше вас – если такие, конечно, найдутся. Старик рассмеялся: – Ну и задачку вы мне задали. Немного помолчав, он вырвал листок из лежащего рядом блокнота и стал писать. – Вот. – Он протянул Кори листок, на котором дрожащей рукой было выведено два имени. – Гомер знает, где они живут. Обоим не меньше восьмидесяти пяти. Кори допила кофе, надеясь, что перед уходом ей нальют еще, и, конечно же, дедушка шерифа, даже не спрашивая, снова наполнил ее чашку. – Спасибо, сэр. – Возьмите еще одно печенье. Печенье было ее любимое, шоколадное, и все же Кори нашла в себе силы ответить вежливым отказом. Однако адвокат, проходя мимо тарелки, похитил пару штук. – Жаль, что дед не узнал этого человека, и все же ваша реконструкция – просто шедевр, – заметил Гомер, когда они возвращались к машине несколько минут спустя. – Даже на фотографии лицо как живое! – Спасибо. Еще в школе мне нравилось работать с глиной на уроках изобразительного искусства. Вот уж не думала, что в правоохранительных органах мне этот навык пригодится. Шериф взглянул на листок бумаги и нахмурил лоб, пытаясь разобрать старческий почерк деда: – Кларк Стоуденмайр и Мэрилу Фосс. – А еще можно обратиться в местную газету, – предложила Кори. – Посмотреть фотографии в старых номерах. – Здание «Сокорро реджистер» сгорело в тысяча девятьсот шестьдесят втором году, а вместе с ним и все архивы, – возразил Фонтейн, сокрушенно качая головой. Уоттс между тем не сводил взгляд с листа бумаги: – Фосс живет в городе, а Стоуденмайр у черта на куличках, в предгорьях. Предлагаю начать с него, чтобы потом тащиться не пришлось. – Неординарный вы человек, шериф, – заметила Кори. Уоттс взглянул на нее с удивлением: – Это почему? – У вас столько наград! Я бы на вашем месте постоянно ими хвасталась. А вы даже позволили этому козлу Риверсу выхватить оружие первым. Кори думала, что Уоттс опять зальется краской. Но он лишь фыркнул: – Да ладно вам! Никакого чуда тут нет, только тренировки и терпение. Вам и самой учиться еще не поздно. Как ваши успехи в тире ФБР? – Какие там успехи! Один позор. – Не может быть, что все так плохо. Кори поспешно отвела глаза. – В чем проблема, Кори? – мягко спросил он. – Дело не в меткости, – сказала она, удивляясь своей откровенности. – Дело… дело в другом. – Вы про ту заварушку в лагере «Кедровый пик»? Кори посмотрела на него: – Что вы об этом слышали? – Я ведь шериф, – пожал плечами Уоттс, как будто это все объясняло. И после паузы: – Сколько лет девочке? – Какой девочке? – Той, что в трейлере. Кори помолчала: – Семь. – Вам тоже когда-то было семь. Какие у вас складывались отношения с отцом? – Хорошие. – Кори снова помолчала. – Зато дядя, брат моей матери, был та еще сволочь. Уоттс вздохнул и покачал головой: – Кори, мы с вами ровесники, так что не мне вас учить. – Это хорошо. – Но вот что я вам скажу: когда наводите на человека дуло пистолета с намерением убить, в душе потом много всякой дряни всплывает. Вспоминается даже то, о чем давно забыл думать. Можно спокойно пристрелить пятерых преступников и сломаться на шестом. Есть что-то в этой цифре… – Уоттс выдержал паузу. – Копы не любят в этом признаваться, но так оно и есть. Знаете что? Если когда-нибудь начнете отправлять преступников на тот свет не моргнув глазом, меняйте профессию. После этого оба замолчали. Фонтейн с любопытством наблюдал за ними из джипа. Кори сделала медленный глубокий вдох. – Все нормально? – спросил Уоттс. – Да. – Кори посмотрела на него прищурившись. – Но этого разговора не было, договорились? – Какого разговора? – Вот и отлично. 19