– Не вопрос, сержант, – говорит Стив. – Я хочу, чтобы ты защитил ее, – говорю я. – Почему? От чего? – спрашивает Мэгги. – Что ты имеешь в виду? – спрашивает Стив. – Это вряд ли реальная опасность. Я не думаю, что кто-то будет действовать против нее… – Джо, скажи мне, что происходит? – Джо, братан, что происходит? – Стив, у тебя есть какой-нибудь пистолет? – Я, конечно, не стану тебя учить и сделаю то, что должен, но я не хочу больше никого обижать. Оружие ни хрена не решает. К этому времени я слышу сирены. Кто-то нашел Тедди Броуди и вызвал полицию. – Стив… – Не волнуйся, я приеду. Слушай, ты не против, если я приведу своего сына? – Нет. Я не против. У меня в доме есть пара пистолетов. – Ему такое нравится. Ты удивишься, когда увидишь его. – В смысле? – Это как «Назад в будущее» или что-то вроде того. Оденешь его в форму – и увидишь перед собой 1968 год, ни дать ни взять. Мэгги задает вопросы. Слишком много вопросов. Я обещаю ответить на них позже. Сейчас я хочу вытащить нас обоих оттуда, пока не появилась полиция и нам не пришлось давать показания. Господи Иисусе, я чертовски устал от необходимости включать радио каждый раз, когда хочу с ней поговорить. Я останавливаюсь на обочине. Нам обоим нужно выйти, чтобы я мог лечь на спину и протиснуться под приборную панель. Я знаю, где эта штука. Я залезаю туда и вырываю маленькую присоску, кладу ее на тротуар и топчу, как мерзкого жука. Потом мы выезжаем на шоссе, и я везу Мэгги домой. Как объяснить ей, кто такой Бо Перкинс и откуда я его знаю? Мы с ней еще так многого не знаем друг о друге. Я ничего не спрашиваю о ее прошлом. Мне все равно. Она немного спрашивает обо мне. Я думаю, этого достаточно, чтобы доказать, что я по-модному откроюсь ей, если она этого захочет. Распахну душу. Я почти не живу прошлым. Я не чувствую необходимости рассказывать людям, что я делал когда-то, и от чего плакал, когда мне было девять лет, и как опозорился на выпускном, потому что пернул, когда королева выпускного вечера согласилась со мной потанцевать. Можно быть солдатом и честным человеком. В этом нет никаких сомнений. Вся история, все культуры говорят об этом. Как и большинство религий. Праведная война – это фундаментальная христианская доктрина. В армии есть капелланы всех конфессий. Ислам простирается от Марокко до Джакарты благодаря джихаду. Упанишады, священные книги индусов – это боевые эпосы. Ниндзя – последователи Будды. Убивать – не значит быть злым. Убийства бывают разными. Но убивать без морали и чести – значит быть дегенератом. Как Бо Перкинс. – Парень на другой стороне улицы, который наблюдал, – говорю я ей, – я же сказал тебе, кто это. Он следил не за парнем. Он думал, что его остановят. – Откуда ты знаешь? Откуда ты знаешь, что они убили его, чтобы не дать ему… Этого не может быть. Если это правда, тогда я в этом виновата. – Нет. Виноват тот, кто его убил. – Кто? Кто это сделал, Джо? – Его зовут Бо Перкинс. Парень, который вошел следом за Броуди и успел уйти, когда я нашел Тедди мертвым. Обычно он работает с напарником. – Откуда ты его знаешь? – Он работает на «Юниверсал Секьюрити». Мы… работали вместе. – В каком смысле работали, Джо? Ты что, знал, что он собирался сделать… что он сделал? – Я собираюсь оставить тебя дома. Стив и его сын, они позаботятся о тебе. Стив хороший человек. Насчет сына не знаю. Ты проверь, что сигнализация включена и все заперто. Я иду в квартиру Тедди Броуди. Посмотрю, что смогу найти. Он вошел в здание с рюкзаком. Но когда я его нашел, рюкзака уже не было. А ключи и бумажник были при нем. Думаю, они забрали что-то конкретное. Я рад видеть, что Стив там, дожидается нас. Он знакомит меня со своим сыном. Он прав. Я будто снова вижу его таким, какой он был тогда. В 68-м. Восемнадцатилетний, худой, злой морпех. Еще я замечаю все годы, которые прожил Стив, и я не настолько тщеславен, чтобы не осознать, что со мной произошло то же самое. Когда я поворачиваюсь, чтобы уйти, Мэгги хватает меня. – Джо, они действительно убили его, чтобы он не смог поговорить с нами? – С тобой все будет в порядке, Мэгги. – Я не понимаю, я не понимаю, – говорит она. – Это же просто кино. Когда я прихожу к Тедди Броуди, ключ мне не нужен. Замки выбиты. И не очень аккуратно. Компьютер исчез. Монитор, клавиатура и принтер на месте. Я понял, что Тедди Броуди знал, что делает Джон Линкольн Бигл. Он записал это. И хотел рассказать мне. Или они так думают. За это его убили. Затем обчистили квартиру. Должен признать, Мэл Тейлор, похоже, всегда на шаг опережает меня. И в этом действительно нет никакого смысла. Я бормочу: «Что это за хрень? Это же просто фильм, или нет?» Я все равно проверяю, надеясь, что они что-то упустили. Рано или поздно здесь появится полиция. У меня нет с собой перчаток, поэтому я иду на кухню и беру бумажные полотенца, чтобы ни к чему не прикасаться руками. Я ищу заметки, распечатки, черновики, которые он выбросил. Сначала я просматриваю ящики стола, затем корзину для мусора. Мальчики Тейлора порылись и там, и там. В мусоре на кухне я нахожу стопку бумаг. Там резюме, синопсис и еще какая-то ерунда. Я понимаю, почему он их выбросил: проблема с принтером. Затем я подхожу к телефону. Сначала пытаюсь набрать номер, чтобы проверить, кому он звонил в последний раз. Он звонил двоим. – Добрый день, офис мистера Тейлора, – говорит Бэмби Энн Слайго. Естественно, туда звонил не Тедди, это ребята Тейлора проверяли номер. Плохая работа, им надо было позвонить куда-то еще. Меня подмывает сказать: – Привет, Бэмби Энн, ты поговорила с Джоном Траволтой? Там случайно нет Бо Перкинса? Не заходи с ним в лифт. Возраст тебя не спасет. Однажды он изнасиловал одноглазую бабку без зубов. О его приятеле Чезе Отисе и говорить нечего. Если бы я не жил последние пару месяцев в мире с прослушкой, я бы, наверное, что-нибудь сказал. Но я уже понимаю, какой телефон прослушивается, какой телефон чист. Включи музыку и говори шепотом. Я понимаю, что квартира Броуди – горячая точка, и все, что я скажу по телефону, утром ляжет на стол Тейлора. Позади меня раздается шум. Я нахожусь во взломанной квартире мертвеца. Кто у меня за спиной? Парни Тейлора? Полиция? Какой-то чертов гражданский, который запомнит мое лицо? Я оборачиваюсь. Дверь распахнута. В дверях стоит очень симпатичная девушка. Молодая. Блондинка. В одной руке у нее букет цветов, завернутый в бумагу, а в другой – коробка, примерно 10 х 10 х 18 сантиметров. – Что тут происходит? Кто вы? Где Тедди? Что случилось с дверью? Долбаные микрофоны. Что мне ответить? – Полиция Лос-Анджелеса. – Я достаю бумажник из кармана. Открываю его. Если эта девушка прочитает что-то с такого расстояния, то она чертов орел, который способен заметить в траве мышь с высоты 150 метров. – Мы получили сообщение о взломе. Я подхожу к ней, убирая бумажник. – Не входите сюда, испортите место преступления. Я выхожу в коридор, захлопываю дверь. – Кто вы? – спрашиваю я. – Я его подруга, – говорит она. – Чья? – Тедди, Тедди Броуди, – говорит она. – Это его квартира. – Для кого цветы? Для него? – А если и так? Что с того? – Нам лучше пойти куда-нибудь, где мы сможем поговорить. – Зачем? – Не бойся. Я просто хочу поговорить. Я не буду создавать тебе проблемы. Поблизости есть какое-нибудь кафе? – Есть одно в паре кварталов к западу. – Идем. Поедем на моей машине. Он идет за мной к «Кадиллаку». – Шикарная машина для полицейского, – говорит она. – У меня есть богатый друг, – отвечаю я. Она смотрит на меня по-другому, пытаясь понять. – Садитесь, – говорю я. Когда она уже внутри, двери закрыты и заперты, я спрашиваю ее имя. – Сэмми Кармоди, – говорит она. – Тедди был вам близок?