– Знаю достаточно. – Ты доверяешь ему? Она помедлила. – Да. Нита склонила голову набок. – Пошла бы с ним искупаться? – Нет, конечно! – Глаза Дианы стали огромными. – Значит, ты ему не доверяешь. – Я доверяю ему до определенной степени. – Уголки ее губ опустились. – И я доверяю его чутью. Если он говорит, что убийство дельцов не поможет, то, думаю, так и будет. Нита молчала. Пусть она и не доверяла Адэру, все же у нее свербило ужасное чувство, что он прав. Предпринятые ею шаги ни к чему не приведут. Она вздохнула, понурившись. Все равно пока никак не разобраться, имело ли все это смысл. Время покажет. Диана смотрела на Ниту с жалостью, почти осуждающим взглядом. Нита ощетинилась. Кем возомнила себя эта упыриха, чтобы судить о решениях Ниты? – Независимо от того, будет ли случившееся иметь значение в долгосрочной перспективе, ты не заставишь меня переживать из-за смерти людей, которые убивают невинных сверхъестественных существ за деньги, – резко проговорила Нита, пытаясь выразить уверенность, которой не чувствовала. Просто чтобы убрать это выражение из глаз Дианы. Вообще-то, именно этим занималась сама Нита всю свою жизнь. Но Диане не нужно было этого знать. Хакер зашевелилась, явно чувствуя себя неуютно. – Не знаю. Я считаю, люди многогранны. Я хочу верить, что даже у монстров есть хорошие качества. Ниты фыркнула. – Так вот почему ты поладила с Адэром. Диана изогнула губы в улыбке. – Возможно. – Она посмотрела на Ниту и приподняла бровь. – А может быть, он никакой не монстр. Нита снова фыркнула. – Ты секунду назад сказала мне, что не пошла бы с ним купаться. Диана рассмеялась, запрокинув голову назад так сильно, что та касалась стены, а глаза смотрели в потолок. – Справедливо. Они немного помолчали, а потом Диана сказала: – Не стоит пользоваться этим словом. Сверхъестественные. – Почему? Она пожала плечами. – Это унизительно. Существа. Сверхъестественные. Все эти слова делают нас другими. Навешивают на нас ярлыки. – И что? – И то, что мы сами навешиваем эти ярлыки. Нита пожала плечами. Она знала, что в интернете есть движения, участники которых пытались изменить элементы языка, но это никогда ее особо не волновало. Какие-то люди пользовались словом «сверхъестественные» в качестве оскорбления, но это вовсе не значило, что Нита должна исключить его из своего лексикона. С чего бы ей позволять другим людям решать, как называть саму себя? – Вместо этого тебе стоит употреблять слово «легенды», – продолжала говорить Диана, не обращая внимания на то, что Нита отвлеклась. Нита застонала. – Неужели так правда говорят? Более банальное название придумать нельзя было? Похоже на видеоигру. Диана покраснела, но ее голос звучал твердо: – Я думаю, это подходящее слово! Мы всегда пребывали тут, как и легенды. А многие из нас – часть легенд… – Но легенды – это вымысел. – Некоторые из них. Нита вздохнула, потерев висок. А что насчет людей, подобных Ните, которые не упоминались ни в одной легенде? Или как Ковит, который сам не был уверен, связаны ли занни с тайской легендой о красу? Тот, кто выбрал этот термин, не продумал его как следует. – Ты так и не ответила на мой вопрос. – Нита решила увести беседу в сторону, прежде чем успела погрузиться еще глубже в размышления об этом ужасном названии. – Почему ты помогла мне? – Полагаю, я знаю, каково это. – Попасться на убийстве дельцов с черного рынка? – Быть в бегах, – холодно ответила Диана. Затем она снова вздохнула и прижалась к выцветшей лаймово-зеленой стене, запустив руку в волосы и вцепившись в них. Нита наклонила голову. – От чего ты бежишь? Упырей нет в Списке опасных сверхъестественных существ. «Хотя их следовало бы туда включить», – подумала Нита, но промолчала. – И от частей тел упырей никакой пользы нет, так что не похоже, чтобы тобой интересовались на черном рынке. Диана замешкалась. – Несколько лет назад рассказывали о ребенке, убившем семью упырей. Помнишь такое? Нита действительно помнила. – В крематории? Упыри крали тела из крематориев, и какой-то ребенок узнал, что они похитили и тело его отца. Потом он всех их убил из пулемета? – Да. – Диана обхватила колени руками. – Об этом случае я и говорю. – Это была настоящая сенсация в СМИ в течение нескольких месяцев, – пожала Нита плечами. – Сомневаюсь, что ее удастся забыть в ближайшее время. Диана сглотнула. – Знаю. И тут картина сошлась. Нита почувствовала себя тупицей. – Это имеет к тебе отношение? Диана помедлила, а потом засучила рукава. Белый шрам размером с монету светился на ее руке. Она подняла подол рубашки, и на животе обнаружился более длинный и широкий шрам. – То была моя семья. Я единственная выжила, – ее голос едва заметно дрогнул. – Мне было двенадцать. Мгновение Нита смотрела на шрамы от пулевых ранений, а потом, соскользнув по стене, со скрипом и грохотом приземлилась рядом с Дианой на деревянный пол. – Не знала, что кто-то выжил. – МПДСС держали это в секрете для моей безопасности. Мне даже не разрешили давать показания в суде. Они боялись, что СМИ узнают. Нита все поняла. Если СМИ узнают, что Диана не погибла, ее жизнь никогда больше не будет принадлежать ей. Ей постоянно придется беспокоиться о папарацци, группах ненависти, убийцах, семье умершего, которого она съела, и кто знает о чем еще. Нита нахмурилась. – Мне казалось, это случилось в Штатах. – Так и есть. Я родом из Сиэтла. – Ее руки слегка дрожали, и она прижала их к груди. – МПДСС поместили меня под опеку и перевели в приемную семью в Мэриленде. Но… – Рука Дианы бессознательно потянулась к капе. – У них никогда раньше не было упыря. Приемная семья, МПДСС. Они искали легальные пути кормить меня. Иногда в местной больнице появлялся донор органов, и я получала те его части, которые не могли пересадить людям. Иногда мне не доставалось ничего. А как правило все было старым и несвежим. Меня постоянно тошнило. Ее голос слегка дрожал, и она повернулась к Ните. – Все время, пока я была там, разгоралась большая общественная дискуссия о том, следует ли добавлять упырей в Список опасных сверхъестественных существ. Мне начали сниться кошмары. – Диана помолчала. – Впрочем, после стрельбы в крематории мне тоже снились кошмары. Не припомню такого времени, когда кошмары мне не снились. Она вздрогнула.