А Нита, которая должна была встать на его сторону, не могла скрыть свой ужас перед ним. Чувство вины крутило ей живот, вызывая тошноту. Потому что она знала, какую роль в этом сыграла. Но небольшая ее часть задавалась вопросом, так ли все плохо. Как бы сильно Нита ни хотела, она не могла игнорировать чудовище в нем – нет, не так. Она могла, но не желала. Возможно, их пути разошлись к лучшему. Почему они вообще начали действовать сообща? В Перу их объединило отчаяние. Они нуждались друг в друге, чтобы выжить. Нита воспользовалась бы помощью самого дьявола, чтобы сбежать с Рынка смерти. Иногда ей казалось, что так и вышло. Но здесь? В Торонто? Она могла сотрудничать с кем угодно или вообще ни с кем. Она не была в ловушке или изолирована. И он тоже. Почему они снова объединились? Нита безучастно смотрела на стакан с кофе, покрытый стилизованными деревьями, пока ее мысли кружили, не находя ответов. Студенты университета с рюкзаками ринулись от станции метро к очереди, мечтая о кофе. Нита наблюдала за ними несколько минут, не отрывая глаз от учебников, видневшихся через дыры в их сумках. Она хотела быть такой же. Жить этой жизнью, ходить в колледж, как и они, изучать сверхъестественную биологию. Стать экспертом в своей области. Ездить на конференции. Жить так, как хочется, без нависающей угрозы черного рынка, ожидавшего шанса схватить ее и разобрать на части. Сделать очередным лицом на плакате о пропавших без вести, как те трое, которых она видела сегодня утром в новостях. Как она могла так ужасно ошибиться? Она провела утро, убивая агента МПДСС, пытаясь притвориться, что его крики ее не волнуют. А теперь она страшно жалеет, что чудовище, пытавшее его, покинуло ее? Нита вспомнила, что Ковит появился сразу после неудачной встречи со своими интернет-друзьями. Ей казалось, она поняла, зачем он пришел к ней. Он оказался один впервые в жизни и сбился с пути. «Нормальные» друзья не приняли его, возвращаться к мафии Ковит не хотел. Нита была единственной известной ему альтернативой. А сама Нита? Разве с ней все не так же? Она впервые осталась одна и, вместо того чтобы доказать матери и миру, что ее не беспокоит одиночество, что она может позаботиться о себе сама, просто вцепилась в первое появившееся существо, предложившее помощь. Они оба использовали друг друга, стремясь убежать от изоляции и разобраться в своей испорченной, сломанной жизни. Жалкое зрелище. Нита стиснула зубы, хотя зияющая дыра внутри нее стала еще больше. Ковит ей был не нужен. Она прекрасно могла убить Фабрисио самостоятельно. Нита продолжала повторять себе это, не обращая внимания на тихие слезы, оставлявшие на ее лице влажные дорожки, похожие на шрамы. Глава 39 Нита возвращалась к магазину Адэра на метро. Она сидела молча и неподвижно, пытаясь делать вид, что уход Ковита на нее никак не повлиял. Она в нем не нуждается. Она даже не была уверена, что вообще хотела бы с ним общаться. Перед ней стояли важные задачи: найти способ поймать и убить Фабрисио. Раздобыть более надежный источник денег, чем кредитная карта мертвого человека (которая, вероятно, уже под контролем полиции) и еще не конвертированная криптовалюта, потому что Адэр в конце концов ее выгонит. Но ее мозг не мог сосредоточиться, идеи кружились и умирали прежде, чем успевали полностью оформиться. Когда она вернулась, ломбард оказался закрыт, но Адэр сидел за прилавком и набирал текстовые сообщения на своем телефоне. Нита вошла, и он, взглянув на нее, приподнял брови. – Выглядишь несчастной. – Спасибо, – вздохнула она, потирая виски. Ей нужно было перестать думать о Ковите и сконцентрироваться на других своих проблемах. – Узнал что-то о вампире? – И да и нет. – Что это значит? – Это значит, что его имени у меня нет. – Улыбка келпи мерцала, на мгновение показались острые как иглы зубы. – Но я выяснил кое-что другое. Нита позволила любопытству взять верх. – Что же? – Дело об убийстве твоего отца засекречено МПДСС. Только высший уровень доступа позволяет получить информацию о нем. Нита нахмурилась. – Почему его засекретили? – Потому что в нем есть нечто деликатное. Что-то важное или связанное с чем-то важным, – пожал плечами Адэр. – Это может быть сам твой отец, его убийца, мотив или даже место, где все произошло. Не имея доступа к его делу, невозможно узнать. – Глаза келпи горели. – Очень интригующе. Что, черт возьми, в убийстве ее отца стоило засекречивания? Они узнали, чем он занимался? Нет, Куиспе задавала бы совсем другие вопросы Ните, когда та пришла в МПДСС. Вероятно, это было связано с убийцей, который загадочным образом не значился в Списке опасных сверъестественных. – Ты можешь получить доступ к его делу? – спросила Нита. – Таких связей у меня нет. Ради этого придется договариваться с директором МПДСС. Нита вздохнула. Опять тупик. Все шло наперекосяк. – Я считаю, что теперь ты должна сообщить мне ник своей матери. – Почему это? Ты ничего не выяснил. У меня не появилось ничего, кроме вопросов. Он долго рассматривал ее, а затем кивнул, всего раз. – Я буду искать. Нита одарила его намеком на улыбку. – Спасибо. Они оба замолчали, тишину нарушали лишь тихий звон – Адэр прошел мимо старого чайного сервиза – и слабое гудение вентиляции где-то в здании. Наконец Адэр спросил: – Где Ковит? Нита сглотнула, ненавидя неожиданную боль, разлившуюся в груди. – Он вернулся в клан. Адэр вздернул брови. – О? Нита отвела взгляд. – Они его шантажировали. У него не осталось выбора. – Всегда есть выбор. Просто иногда один выбор хуже другого, – пробормотал Адэр. Он, прищурившись, смотрел на нее глазами, цвет которых метался между болотно-зеленым и желтым. – Но я удивлен, что он бросил тебя. Нита пожала плечами, но не ответила. – В раю проблемы? – Лицо Адэра скривилось в тонкой лукавой улыбке. – Возможно, они как-то связаны с телом, которое я сегодня получил. Очевидно, его… высоко ценили. Нита вздрогнула. – А. – Адэр склонился над прилавком. – Я так и думал. Тебе не нравятся особые наклонности Ковита, не так ли? – Не думаю, что найдется много людей, которым они понравились бы. – Да уж, полагаю, таких не много. – Адэр подпер подбородок рукой. – И все же Ковит выбирает этот путь, несмотря на то, что он его изолирует. – Он не может отказаться от еды.