– Мэдисон была одна? – Да. – Ты посадил ее в машину и отвез домой? – Да. – Она что-нибудь тебе рассказала? – Почти ничего. – Объяснила, почему удрала от Рамиреса? Тим тяжело вздохнул. – Он начал к ней приставать. – А потом? – Мэдди убежала. Добралась до магазина. – Пешком? – Наверное. – Это опасный район. – Угу. – В каком она была настроении? – Трудно сказать. – О чем еще она тебя просила? – Только о том, чтобы я помалкивал. – Мэдисон была расстроена? – Вроде бы нет. – Напугана? – Разве что чуть-чуть. Берни поднялся, я тоже. Хватит болтать. Пора раскрыть это дело быстро и решительно, как мы обычно и поступаем. Моя задача – выследить преступника. Берни протянул Тиму свою визитку. – Если вспомнишь что-то новое, сразу звони. Тим кивнул. – Думаете, Рубен… того, гм… – Выясним. Мы ушли. По пути к выходу я нырнул под стол и схрумкал кукурузные колечки. С медовой глазурью, мои любимые. 7 – Въезжаем в Модену, – сообщил Берни, посигналив медленно ползущему впереди авто. Машина вильнула, пропуская нас. Сплошная пустошь, голая земля. Запах пустоши мне понравился – жир, и ничего больше, зато во всех вариантах: пахло жиром от пиццы, жареной картошки, человеческих волос, машинного масла. Я сидел прямо, подергивая носом и вбирая впечатления. Мы, я и Берни, были в отличном настроении – выехали на расследование, причем не какого-то скучного дела по сбору улик для бракоразводного процесса. Нам предстоит работа по специальности: розыск пропавшего человека! Берни надел одну из своих лучших рубах, пеструю, с рисунком в виде бокалов для мартини. На мне был коричневый кожаный ошейник с серебряными клепками (у меня есть еще один, парадный, черного цвета). – А знаешь, Чет, что здесь было раньше, причем совсем недавно? Пастбища и фермы, повсюду, насколько мог видеть глаз. Как-то раз мы – я, Берни, Чарли и Леда – ездили на ранчо. Про лошадей меня лучше не спрашивайте! Все до одной – воображалы, глупые и в то же время опасные существа. Уже из-за одного этого Модена пришлась мне по душе: запах жира и ни одной лошади. Мы свернули в переулок, где потрескавшаяся мостовая изобиловала рытвинами, а домишки по обе стороны дороги были маленькими и ветхими. У одного из домишек Берни остановился. Достал из бардачка пистолет 38-го калибра и сунул в карман. Надо отметить, такое происходит нечасто. – На всякий случай, – пояснил он. – Идем. Я выскочил из машины. – Тебе лучше? Лучше? По сравнению с чем? О чем вообще… ах да! Я бодро встряхнулся. Берни распахнул калитку. Мы пересекли грязный дворик, посредине которого стояла замызганная кушетка с торчащими во все стороны ржавыми пружинами. Берни подошел к двери и постучал. – Это ты, Деко? – послышалось изнутри. – Ага, – отозвался Берни. Дверь открылась, выглянул молодой парень. Молодой и здоровенный! Его глазки, и без того узкие, сузились еще больше. Огромный детина с глазками-щелочками. Мне он совершенно не понравился, просто совершенно. – Ты – не Деко, – сказал он. – Очень мило, – оценил Берни. Тут я чего-то недопонял: неужели он считает этого типа милым? Не похоже на моего партнера. – Я частный детектив, – сообщил Берни и протянул детине визитку. Тот даже не взглянул на карточку. – Мне нужен бывший ученик средней школы Хейвенли-Вэлли Рубен Рамирес. – Не знаю такого. – Парень попытался закрыть дверь, но Берни вставил в проем ногу. У него это очень эффектно выходит, я видел не раз. – Не знаешь? – спросил Берни. – А что означают буквы «РР»? – Чё? – На цепочке, у тебя на шее. «Р» и «Р». Детина провел пальцами по цепочке, тяжелой и толстой. Его губы зашевелились, однако он ничего не произнес. – Как насчет Роя Роджерса? – продолжал Берни. – Кстати, живет совсем рядом, за углом. – Чё? – снова переспросил противный тип. Правда, я тоже не слишком хорошо понимал своего партнера. – Вот что, Рубен, – сказал Берни, – полагаю, мы уже познакомились. Теперь пора войти в дом, сесть и разобраться в этом деле. – В каком? – В том, над которым мы работаем. – Знать ничего не знаю. – Дело о пропаже человека. – Мой напарник часто действует прямолинейно, по выражению людей, «рубит сплеча». Леду это всегда раздражало, а мне, наоборот, нравится. – Как выяснилось, пропавшая девушка – твоя знакомая, ученица школы Хейвенли-Вэлли. Зовут Мэдисон Шамбли. – Не слыхал о такой. Берни кивнул, причем этот кивок не имел ничего общего с согласием. – У меня почему-то странное предчувствие, Рубен, на самом деле странное, что в эту самую минуту девушка находится у тебя дома. К моему удивлению (уверен, Берни этого тоже не ожидал), Рубен оказался одним из тех громил, которые способны быстро двигаться. Я едва глазом моргнул, а Берни и того не успел. Кулак Рубена, размером больше, чем софтбольный мяч – кстати, для меня совершенно непривлекательный, – со свистом рассек воздух и въехал прямо в подбородок моему напарнику. Берни остался стоять (чтобы свалить его, нужно очень постараться), но покачнулся. И тут, несмотря на утверждение Берни, что я не различаю цвета, у меня перед глазами от бешенства поплыли красные пятна. Следующее, что я помню, – мы с Рубеном уже в доме и, сцепившись в клубок, катаемся по грязному полу. Я удачно схватил его за штанину, ведь Рубен носил широченные шорты. Он сгреб что-то с пола, кажется, лампу, и принялся лупить меня по голове. Разъяренный детина грозил мне смертью и называл всякими плохими словами, я рычал и продолжал его держать. А потом Берни присоединился к нашей компании на полу. Он обхватил рукой толстую шею Рубена особым приемом, и тот моментально обмяк. Берни встал.