– Чем занимается ваша фирма? – спросил Берни. – «Ровер и компания»? Мы производим высококачественный собачий корм. Стопроцентно натуральные ингредиенты, никакой химии, очень вкусный. Я сразу понял: этот человек – не преступник. Саймон Берг поглядел на меня и улыбнулся: – А это, должно быть, Чет. В детстве у меня был очень похожий пес; собственно, его-то и звали Ровер. Саймон опустился на одно колено и взял мою голову в ладони. Я ничуть не возражал. – Да ты у нас красавчик! Какая удача, Берни! – Что вы имеете в виду? Саймон Берг поднялся. – Сегодня мы испытываем новый вид лакомства из сушеных бычьих жил класса А, сырье импортируется из Аргентины. Я бы хотел изучить реакцию Чета. – Не уверен, что эксперимент ему понравится, – сказал Берни. Саймон Берг поглядел на него и вдруг расхохотался: – А мы с вами проведем экскурсию. – Спасибо, – кивнул Берни. – Но прежде ответьте на вопрос: вы ездите на «БМВ»? – Кто, я? – поднял брови Саймон. – Нет, у меня «тойота-приус». Я попробовал новый сорт косточек из сушеных жил. Мы обошли всю фабрику, где изготовляли превосходный собачий корм. Мне выдали на экспертизу еще несколько сортов. Все – однозначно вкусные. – Если не возражаете, поговорим о Мэдисон, – сказал Берни, когда мы вышли из испытательной лаборатории. – Какие могут быть возражения? – отозвался Саймон. – Синтия места себе не находит от беспокойства, да и я тоже, хотя при ней стараюсь держаться. Мэдисон – замечательная девочка, и не только из-за своей одаренности. Если на поиски вам потребуются еще деньги, дайте мне знать. Берни кивнул. – Расскажите о ваших отношениях с Мэдисон. – Пожалуй, их можно назвать добрыми. Иногда мы втроем – я, Синтия и Мэдисон – ходим в кино. Я стараюсь не навязывать свое общество, поскольку считаю себя новичком в жизни обеих. Кроме того, Синтия до сих пор тяжело переживает развод. – Что скажете о Дэймоне? – спросил Берни. Саймон немного помолчал. В это время один из моих новых знакомых по экспериментальной кухне принес несколько мисочек с разными видами угощений, поэтому ответ Саймона я пропустил. Если честно, я пропустил вообще все, пока мы с Берни снова не сели в машину. – Этого я и боялся, – сказал он. – Погоня за химерами. Значит, мы все-таки вышли на охоту? А химеры попрятались? Ну и ладно. Какая, в сущности, разница? Все и так чудесно. 16 – Вообще-то мы даже не охотимся за химерами, – сказал Берни уже в пути. – Скорее идем по ложному следу, ловим копченую селедку. Копченая селедка? Это что-то новенькое. Признаюсь, я не большой поклонник морепродуктов. Рыбные кости пару раз доставили мне крупные неприятности. Вдобавок запах рыбы, даже свежей, вызывает у меня отвращение. Правда, однажды на вечеринке я стащил с чьей-то тарелки недоеденный (то есть я думал, что недоеденный) кусок жареной рыбы-меч, и мне, в общем, понравилось. Что же касается селедки, пробовать ее – копченую или какую другую – мне пока не доводилось. – Тут есть отличие, Чет. Между чем и чем? Берни совсем меня запутал. Я высунулся в окошко, подставил морду теплому солнышку и ветру, такому сильному, что мои уши прижало к голове. Кстати, что лежит у нас в багажнике? Уйма коробок с экспериментальными образцами от фирмы «Ровер и компания». Разве есть в этой жизни другие заботы и тревоги? Нет и не может быть! Берни посмотрел на меня. – Только между нами, – сказал он, – я серьезно волнуюсь. Охо-хо. – Мэдисон сбежала? Нет. Ее прячет какой-нибудь извращенец? Едва ли. Больше всего это похоже на похищение ради выкупа. Если мой партнер так решил, я полностью его поддерживаю. – Есть только одна загвоздка. Я ждал продолжения. – Выкупа никто не требует. Возможно ли похищение ради выкупа без соответствующего требования? Я, во всяком случае, о таком не слышал. – Что же тогда происходит? Не имею ни малейшего представления. Это опять насчет химер и копченых селедок? Погоди-ка, Чет, не торопись. Малейшее представление у меня все-таки есть: смутная память о Мэдисон, выглядывающей из окна. – Чего разлаялся? Я лаял и лаял, пускай и не слишком уверенно. Берни огляделся по сторонам. – Тебе не нравится тут находиться? В пробке, что ли? Вдоль дороги стоял огромный торговый центр с длинной парковочной площадкой. Что-то мне напоминает… – Чет, это «Норт-Каньон-молл». Место, где тебя ранили. А-а, точно! Уж будьте уверены, я прекрасно помню, как меня ранили. Помню первую встречу с Борисом. Я спокойно дремал, когда этот негодяй подошел к нашему автомобилю, проколол шины, потом полоснул меня ножом да еще сбил машиной. Однако и я покусал его, не забывайте! Я залаял громче. – О чем ты рассказываешь, приятель? – спросил Берни, сворачивая к зданию торгового центра. Я умолк. Мы немного покружили в поисках места для парковки. – Где-то здесь, да? – обратился ко мне Берни. – Может, под этим деревом? Он поставил машину, мы вышли и осмотрелись. Берни поднял глаза на верхушку дерева. – Чет, что здесь произошло? Как все случилось? Как все случилось? Я спал в тенечке и… Остановился, учуял запах из багажника. О-о!.. Разнообразные сорта собачьего корма. Невероятно сложное сочетание ароматов. У меня даже голова закружилась. Когда головокружение закончилось, я улучил момент и задрал лапу. А почему бы нет? Значит, так: Борис застал меня врасплох. Похвастаться нечем. Я уныло опустил морду. – В чем дело? – Берни погладил меня по спине. Сделал несколько шагов вдоль припаркованных авто. – Давай попытаемся восстановить события… – Он умолк. Я послушно следовал за ним. – Я оставил машину здесь. Или здесь. Что потом? Когда я вышел, ты лежал вон там. – Мы с Берни двинулись к месту, которое он указал, и по пути миновали решетку сливного колодца. Я остановился, принюхался, затем просунул нос между железными прутьями. – Что такое, Чет? Запахи из колодца поднимались самые разнообразные, но это не имело значения. Главное, я вспомнил, что туда провалилось. Острое воспоминание, пронзившее меня, отозвалось столь же острой болью в плече. – Чего лаешь? – Берни опустился на колени и вгляделся в колодец. – Ни черта не вижу. А ты? Я тоже не видел, но и без того знал, что лежит на дне. Я поскреб лапой по решетке. Берни недоуменно посмотрел на меня, потом принес из машины фонарь. Мне ужасно нравится этот предмет – здорово, когда пятно света прорезает темноту. Я всегда радуюсь, если Берни включает фонарь. – Перестань прыгать как ненормальный! Я перестал, вернулся к решетке. Берни опять встал на колени и посветил фонарем вниз. – Да подвинься же ты, в конце концов! Не могу, не могу. Я втиснулся рядом с Берни и тоже принялся смотреть в колодец. На дне блестела вода, также виднелась коробка из-под бургеров. Лично я предпочитаю, когда Берни сам готовит бургеры на гриле, но против фастфудовского варианта тоже ничего не имею против. На свете немало капризных едоков – например, Леда, – но я к ним не отношусь. – Эй, мистер! Уронили в сточный колодец ключи?