Тридцать минут никогда не длились так долго. После тоста сознание Рен парило где-то над телом, оцепеневшее и непонимающее. Барретт в это время объяснял ей тонкости кремневого ружья военного образца, которых, как он заверил, у него было много. Вино и беседа текли так легко, что она испугалась, правильно ли добавила снотворное. Но вскоре Лоури начал сползать на диване. Рен нетерпеливо наблюдала за ним поверх бокала. Только когда он выпрямился и пробормотал что-то о свежем воздухе, Барретт перестал говорить. – Ты неважно выглядишь, Алистер. Ты в порядке? – Я неважно себя чувствую, – сердито ответил Лоури. Он сделал один неуверенный шаг вперед и споткнулся. Выбросил руку, чтобы ухватиться за спинку стула Барретта. Рен могла поклясться, что по комнате пронесся коллективный сдавленный вздох. – Вам плохо! – Ей стало противно от собственной фальшивой озабоченности. – Давайте я вас осмотрю. Рен встала и обхватила лорда за талию, чтобы поддержать его. От ее прикосновения тело Лоури напряглось, и, хотя он был слишком слаб, чтобы оттолкнуть ее, она почувствовала, как внутри него разжигалась борьба. Если сейчас он обвинит ее в попытке убийства, то потопит ее. У Рен перехватило дыхание от его взгляда. Он был в ярости. Затем, как будто она все это себе только вообразила, он тяжело вздохнул и резко навалился на нее всем весом. Рен застонала, пытаясь не уронить его. Он был почти на целую голову выше ее – и не помогло даже то, что он полностью обмяк. – Может, немного поможете мне? – проворчала она. – Боюсь, не могу. – Раздражение сквозило в каждом слове. – Мне больно. Каждый их неровный шаг сопровождался веселым звяканьем, когда драгоценные камни на фалдах его фрака постукивали друг о друга. Это усугубляло ситуацию. Их преследовали вытаращенные взгляды аристократов. Она не хотела представлять, что напишут в завтрашних колонках светской хроники. Пинком захлопнув за ними дверь, она бросила его на кресло и отошла. Лоури растянулся на нем, все еще умудряясь выглядеть одновременно элегантно и нелепо в своем сверкающем костюме. – Что ты подмешала мне? – простонал он. – Мой желудок сейчас вывернется наизнанку. – Я ничего не подмешивала, – холодно ответила Рен. – Вы напились. – Верно, – огрызнулся он. – Напился, и мой целитель накачал меня наркотиком на моей вечеринке. Мои страдания никогда не закончатся. Напольные часы монотонно тикали, пока наконец не зазвонили. Через несколько минут снотворное подействует. Как же долго текло время. – Это хлоралгидрат, если хочешь знать. Если попытаешься поднять шум, моя магия приведет тебя в бессознательное состояние гораздо быстрее. – Я? Поднять шум? – Лоури печально рассмеялся, его веки опустились. На фоне влажных черных кудрей его кожа казалась пепельной. – Я и не мечтал об этом. На самом деле я рад, что мы сейчас одни. Скажи, каково это – быть среди аристократии? Сегодня вечером ты выглядишь так, словно оказалась дома. Рен была не в настроении потакать ему или терпеть его насмешки. – Мне ненавистно это. – Так не должно быть. Ты рождена, чтобы быть среди них. – В его голосе слышалась тихие отчаянные нотки. – Ты должна была вырасти во дворце, но королева вышвырнула тебя, как будто ты не лучше бродячей собаки. – Я не дворянка. Мое место в Гвардии. – Разве? Ты посвятила жизнь, служа ей, но при этом все еще не заслужила ее признания, ее одобрения. Разве тебя это не огорчает? Рен отвернулась от его вопрошающего взгляда. Конечно, так и было. Но она никогда не доставит ему удовольствия, подтвердив это. – Я вижу это в твоих глазах, – сказал он. – Когда-то я был таким же, как ты. – Мы с тобой… – Совсем не похожи, – закончил он и махнул рукой. – Возражай сколько угодно, но это правда. Оба отброшены в сторону. Оба жаждем мира. Оба желаем, чтобы нас воспринимали всерьез, чтобы мир действительно изменился. Однако я научился действовать. – Что за бред, – огрызнулась она. – Твои игры не сработают. – Ты так зла. – Лоури положил голову на подлокотник. – Все, что я сделал, было ради твоего же блага. Разве ты не видишь, что я на твоей стороне? – Это было ради твоего блага. Ты думаешь только о себе. – И вот снова презрение. – Он поджал губы. – Подумай! Ты слишком умная девушка, чтобы быть обманутой красивым личиком Хэла Кавендиша. Она знала, но все же слышать, как он произносит имя Хэла с такой неприкрытой ненавистью… – Что? – прошептала она. – Разве ты не устала от этой игры? Да, я прекрасно знаю, кто он. – Лоури не отрываясь смотрел на нее, в его глазах горел холодный огонь. – Он убил бесчисленное множество ваших соотечественников. Его люди забрали наших родителей, оставили нас одних в этом мире. Но я могу заставить заплатить их. Мы можем. Если ты позволишь помочь, мы оба получим то, что нам причитается. Если ты доверишься мне, я могу дать тебе все, что ты хочешь. – Как? – выплюнула она. – Даже если я стану твоей марионеткой и королева восстановит меня в должности, это ничего не значит. Это не признание и уж точно не любовь. Его лицо потемнело. – Ты так стремишься сделать мне больно. – Нет. Все кончено, если ты еще не понял. – Рен протянула руку и схватила ключ, висящий на его шее, туго натянув цепочку. – Я знаю, что ты сделал. Я знаю, что это ты похитил этих солдат. Как только я найду то, что ты прячешь в том туннеле, как только я выясню, зачем тебе это было нужно, ты заплатишь за все. Рен хотела насладиться его ужасом, но Лоури был подобен ртути, смертоносный и изменчивый. Его страх исчез, прежде чем она успела моргнуть. На его месте проявилась самодовольная покорность судьбе. – Ты еще не встретила моего почетного гостя. – Он тщательно выговаривал каждое слово, хотя речь стала менее четкой. – Какой гость? – прошипела она. – Что ты имеешь в виду? Но она не смогла потребовать от Лоури ответа – тот резко упал. Рен выругалась. Впрочем, это не важно. Он просто пытался запугать ее. Из-под его ресниц она могла видеть белки глаз, похожие на скользкие, влажные луны. В другой жизни – в той, где Весрия не убила его отца, – каким бы он был? Он мог бы использовать свое обаяние и интеллект для чего-то хорошего. Но его отца убили. Все они пострадали от этой войны. Это был его выбор – поддаться боли, которую она причинила. Его выбор – встретить ненависть ненавистью. Если она не предотвратит войну, то только породит еще больше таких же монстров, как он. Рен сняла ключ с его шеи. Он казался оружием в ее руках. Хэл, неловко скрестивший руки на груди, стоял там же, где Рен его оставила, – перед фуршетным столом. Адреналин кипел в крови, ей хотелось броситься к нему, но она сохранила самообладание. «Расслабься», – напомнила она себе. После загадочного приступа болезни Лоури гости пристально наблюдали за ней. Им нужно действовать осторожно. Весьма сложная задача, учитывая, что группа людей стояла у восточного крыла, как раз где гобелен слегка колыхался от сквозняка. Рен прикусила губу. На ум приходили только странные поводы для разговоров. Так как же им проникнуть внутрь, не вызвав подозрений? И тут ей в голову пришел идеальный план. Хэл не замечал ее, пока Рен не взяла его под руку. Она согрелась под облегченным взглядом. – Не окажешь ли честь потанцевать со мной? Он отшатнулся. – Зачем? – Если мы собираемся проникнуть в холодную пустую комнату, скрытую за гобеленом, не выглядя подозрительно… – В его глазах не появилось понимания, а рот оставался сжат в жестокую неуверенную линию. Неужели он действительно такой рассеянный? Рен почувствовала, как румянец заливает ее щеки под маской. – Ты хочешь, чтобы я повторила еще раз по буквам? – Нет, я понял. – Он поклонился и взял ее за руку. – Я согласен. Они вышли на танцевальную площадку, и Хэл обнял ее за талию, притягивая ближе, пока их тела не оказались почти прижаты друг к другу. Он опустил голову к ее шее, его губы едва коснулись кожи. Внезапно его рука на ее пояснице стала горячей. Ее мир сузился до колючей шерсти его пиджака на ее ладони, до его дыхания на ее ухе. Она впилась пальцами в его плечо и позволила себе растаять рядом с ним. – Что ты делаешь? – Это должно выглядеть так, как будто у нас свидание. Разве это не то, что ты предлагала? – Да. – Она ненавидела нервную, прерывистую дрожь в своем смехе. – В этом и был смысл. Он отыгрывал свою роль слишком убедительно. Наконец зазвучала музыка – нежный перезвон струн, который смягчился, превратившись в ровное покачивание вальса. Рен чуть не застонала. Конечно, это оказался именно вальс, когда она изо всех сил пыталась игнорировать это… чувство. Страх, который трепетал внутри, однако не нашел отражения в Хэле. Он сосредоточился на том, чтобы привести их в нужное положение, взяв ее за руку и элегантно подняв их руки. Прошлой ночью она поклялась поддаться этому притяжению между ними только один раз. Она начинала сожалеть о своей благородной сдержанности. Было слишком легко расслабиться с ним, особенно учитывая его потрясающие навыки танца. Он повел их по полу медленными поворотами. – Ты намекал, что не танцуешь. – Я намекал, что мне не нравится танцевать. – Тебе обязательно быть хорошим во всем? – кисло спросила она. – Это раздражает. – Ты думаешь, я хорош во всем? – Он сказал это так просто, что его выдал только игривый блеск в его глазах. – Ха! На самом деле нет. – Она усиленно молилась, чтобы он не увидел ее безнадежного желания за маской. – С тех пор как ты и твое эго добились такого впечатляющего выздоровления, мне больше не нужно нянчиться с тобой.