– Это совершенно нормально – чувствовать вину, когда умирает член семьи, особенно если он умирает при необычных обстоятельствах. Кстати, как погиб ваш брат? – Доктор Ходс сняла очки и, прищурившись, посмотрела на Дина, сгорбившегося напротив на узорчатом диванчике. – Э… Несчастный случай в шахте. Мы оба были шахтерами, и он провалился в яму. – Мне ужасно жаль. Жуткая смерть. – Ага. Да. Слушайте, док… – Можете звать меня Линдой. – Линда. Мне просто надо знать, когда мне станет легче. Моя девушка… то есть, моя подруга из-за меня живет в аду. Я сейчас у нее остановился, и мне просто необходимо прийти в себя. – Дин, мне жаль, но так не получится. Мы живем в реальном мире, и никакие магические силы не вернут вашего брата и не заберут вашу боль. Нужно сосредоточиться на том, почему вы чувствуете себя виноватым. – А как же ангелы? – Простите? – Нет, ничего. Извините. По-моему, мы просто зря тратим время. – Дин встал и сунул руки в карманы. – Дин, может быть, вы все-таки сядете? Давайте поговорим о том, как терапия может помочь вам перестать чувствовать себя так, будто вся тяжесть мира лежит на ваших – и только ваших – плечах. – Больше не лежит, Линда. Она лежала на плечах моего брата, и он обо всем позаботился. Спасибо, что уделили мне время. – Дин оставил деньги на кофейном столике, схватил куртку и вышел из кабинета. Когда Лиза вернулась домой, Дин лежал на диване посреди груды книг. – Вижу, ты нашел библиотеку, – Лиза поставила на пол сумку и заглянула на кухню. – А где Бен? – В постели. – Дин перевернул страницу. – Мы ели макароны с сыром, посмотрели «Студию 30»[8], а потом он заснул. – И что это за книги? – и Лиза тут же пожалела о своем вопросе. – Ну… ничего особенного. – Просто читаешь? – Лиза подобрала книгу Карла Сагана[9], положила на место. – Дин, зачем тебе это? Дин поднял голову: – Хочу убедиться, что перепробовал все способы вытащить его. – Как именно? Вернуть прошлое? Это же… – Лиза помотала головой. – Это слишком даже для меня. Дин опустил книгу: – Я пытался по-твоему. С доктором Мерфи[10] ничего не вышло. Позволь мне сделать еще одну попытку. Лиза пожала плечами – ну, а что еще ей оставалось делать? За последние недели Дин, вроде бы, больше общался с ней и Беном. Наверное, если он почитает немного, ничего ужасного не случится. – Ладно. Я иду спать. Спокойной ночи. – Спокойной ночи, – Дин снова уткнулся в книгу. – Ты же понимаешь, что я не вернусь, – сказал Сэм. Отблески фар встречных машин метались по его лицу. Дин стиснул челюсти: – Само собой. – Обещай мне кое-что. – Конечно. Что угодно. – Обещай, что не будешь пытаться меня вернуть. Дин не поверил своим ушам. По сравнению с тем, что ожидало Сэма в аду, его собственное путешествие туда казалось не страшнее вечеринки в бассейне с шариками на игровой площадке «Макдоналдса»: воняет, зато забавно. С Сэмом все будет по-другому. Сэма ожидает королевский прием. Там ему придет конец. Но Дин не позволит брату сгнить в аду. – И что мне тогда делать? – Поезжай к Лизе. Молись, чтобы у нее хватило глупости тебя принять. Устраивай пикники, ходи на футбол. Живи нормальной жизнью, как все люди. Обещай мне! – Сэм посмотрел на него. Фары дальнего света выхватывала из темноты кукурузное поле Мичигана. Братья мчались навстречу судьбе: Сэм это знал, и Дин тоже. У Дина пересохло в горле. Неужели ему нельзя даже попытаться вернуть брата? Дин лежал на кровати и еще минут двадцать смотрел в потолок, думая о Сэме. Внизу Лиза и Бен собирали вещи. Дин знал, что жизнь драгоценна, что люди в любой момент могут уйти и, скорее всего, навсегда. И вдруг то, что его удерживало, рассыпалось, груз упал с души. Дин решил поехать вместе с Лизой и Беном. Он сделает это ради Сэма. – Привет, приятель, – хрипло поздоровался Дин, появившись (после душа и бритья) на кухне. Бен оторвался от завтрака и просиял: – Привет! Поедешь сегодня с нами? Лиза, стоявшая у плиты, повернулась, они с Дином переглянулись, и Дин кивнул. Лиза все поняла. Дин ценил ее не только за расположение и бесконечное терпение – когда она снова отвернулась к сковородке, он не мог отказать себе в удовольствии полюбоваться ее задницей, плотно обтянутой джинсами. Но тут же вернулся к разговору с Беном: – А что у нас в парке? – Рыбалка, – Бен доел тост. – Но мне вечно приходится насаживать для мамы червяков. Лиза оглянулась через плечо: – Терпеть не могу все мягкое и скользкое. – А придется, – Дин сел рядом с Беном. – Когда дело касается рыбалки, каждый сам за себя. Правда, Бен? – Я пытался ее научить, но бесполезно. – У меня есть специальный винчестеровский метод, от папы остался. – Дин хлопнул Бена по плечу. – Мы живо твою маму обучим. Она сможет участвовать в соревнованиях профессиональных рыбаков. – Не собираюсь я участвовать в соревнованиях! – Лиза поставила перед Дином омлет, тост и чашку кофе. Дин принялся за еду. – Если бы я знал, что здесь такой сервис, спускался бы вниз почаще, – заметил он. – Повар накрывает на стол, остальные моют посуду, – улыбнулась Лиза. Дин скорчил гримасу и посмотрел на Бена. – Я вчера вечером мыл, – отозвался тот, поставив свою тарелку в раковину. – Теперь твоя очередь. Лиза прислонилась к стойке и сделала глоток кофе: – Все трудятся, и ты не отставай. Дин сунул в рот кусок омлета. Он справится. – Бен, собирайся, – сказала Лиза. – Принеси из гаража коробку со снастями и удочки, и оставь на крыльце, ладно? – Ага, – Бен спрыгнул со стула и через дверь прачечной пошел к гаражу. В кухне воцарилась тишина. Лиза положила руку Дину на колено. – Спасибо. Дин отложил вилку и заглянул Лизе в глаза, ласково откинул волосы, упавшие ей на лоб. Дин жил здесь уже два месяца, и Лиза ни разу не спросила, почему он выбрал именно ее. – Лиза, это Сэм сказал мне, чтобы я приехал сюда. И остался с тобой. – Хочешь сказать, ты здесь только потому, что Сэм так сказал? – Нет. Просто я не знал, куда податься. Хотя, можно и так сказать… Он хотел, чтобы я был с тобой. Я никогда не говорил, но он знал, что я хотел жить так, чтобы не нужно было беспокоиться, что кто-то набросится на тебя из-за угла. Сэм знал меня лучше, чем я сам. Прости. Я должен был сказать раньше. – Неважно, что ты здесь, потому что Сэм так сказал. Ты бы не остался, если бы сам не захотел, да?