Потому что не мог жить без этого адреналина. Однажды сев за руль и попробовав себя на трассе, глотнув куража и запредельной скорости, уже невозможно забыть этот драйв. Он в крови. Он зовет тебя. И тебе никогда уже не забыть этот запах жженой резины и вкус победы. Рисковый, опасный и такой дурманящий. Когда-то я сам жил здесь. Не ради денег. Их у меня было достаточно. Сначала батины, потом свои замуты. Просто сбегал из дома. Не мог видеть, как отец предает память о маме. А потом втянулся. Не представлял себя без гонок. Без этого куража. Да и теперь не потерял интерес к ночной жизни стритрейсеров. Правда больше не рисковал. Деньги есть, а достойных противников нет. Когда-то был лучшим. На этой ноте и ушел. Теперь не гонял. Но от ставок отказаться не мог. Для меня каждый заезд, был как праздник. Просто обожал смотреть на это шоу. Это какой-то отдельный кайф. Смотреть, как другие рискуют, а потом наслаждаются победой. Поэтому приезжал часто в места заездов. Чтобы немного отвлечься. Мой небольшой, но довольно прибыльный бизнес все-таки отнимал у меня достаточно много времени. И борьба с отцом. Каждый день мы грызлись. Он по-прежнему хотел меня утянуть в свою компанию. Хотел в скором времени передать бразды правления мне. Говорил, он уже не тот и силы его на исходе. Вот снова удумал, что мне нужно еще поучиться. Целый год за границей – этого ему мало. Еще на год в Европу. А я не хочу. Я хочу своей жизнью жить. Той, которая у меня есть. Она меня вполне устраивала. Но ежедневные скандалы с отцом, его угрозы лишили меня покоя. Мне казалось, я уже готов был забить на свой бизнес и отдать все ему. Лишь бы он меня не трогал. Я не пропал бы. С легкостью мог бы заняться чем-нибудь другим. Например, инвестициями или товарным бизнесом. На крайний случай, ночной клуб открыл бы. Только не переезд в Европу. Меня эти мысли ломали, но только до тех пор, пока я не вспоминал хотя бы мельком о Ванили. И сразу становилось на все похер. Да и как думать о чем-то, когда я стал ее видеть так часто, что не успевал отвлекаться на что-то другое. Смоленцев решил, что Ваниль – его Фортуна. И с завидным постоянством принялся таскать ее на каждый свой заезд. А как вы думаете, как часто он участвовал в соревнованиях? Почти каждый день! И где все это время проводила Ваниль? Конечно, с нашей компанией. Ребята, кстати, неплохо ее приняли. Даже высокомерная Агата поумерила свою неприязнь. В отличие от меня. Я же ее ненавидел. Ну или пытался ненавидеть. Потому что по-другому никак. Не мог видеть, как она кидалась ему на шею после каждой победы и целовала так, словно не видела целую вечность, а не каких-то сорок минут. Не мог видеть, как они держались за руки и мило друг другу улыбались. Подготовка к их свадьбе шла полным ходом. И Смоленцев с Ванилью каждый раз в красках рассказывали всем, о каждом своем шаге. И у них везде идиллия. И все были невероятно рады за них. Кроме меня. Я один улыбался сквозь зубы и делал вид, что тоже рад за них. И что мне наплевать на Ваниль. И в доказательство этому приводил разных прошмандовок, лапал их, держался за их задницы, словно не мог натрахаться. Но как бы ни изгалялись эти девочки в постели, все было пресным и скучным. И я знал почему. Потому что я хотел Ваниль. И за это я тоже ее ненавидел. Ваниль же не смотрела в мою сторону. После того раза в лесу она не обмолвилась со мной ни одним словом. Просто задирала нос и отворачивалась. Всегда держалась Смоленцева, а в его отсутствие не отходила от ребят. И все было бы нормально. Я бы пережил свое наваждение по имени Яна Суворова. Но эта недотрога все равно продолжала на меня смотреть. Редко, украдкой, и по-прежнему голодными глазами. Не поверил бы, если бы сам не поймал ее за этим. И вот в такие моменты, когда мы случайно сталкивались взглядами, мир вокруг просто взрывался. Все вокруг плавилось и мне элементарно не хватало воздуха. Всегда думал, что так бывает только в дурацких фильмах про любовь. И никогда не думал, что однажды сам вот так буду переминаться с ноги на ногу, чувствуя, как тесно становится в трусах только от одного взгляда. И я ничего не мог сделать. Только тупо смотрел на них и тихо ненавидел Ваниль за ее недоступность. А она с каждым днем становилась все притягательнее. Уже похолодало и ее легкие летние платьица и скромные, но такие соблазнительные шорты сменились на обтягивающие джинсы, слишком сексуально подчеркивающие ее упругую задницу и немного широковатые бедра. Черная кожанка и распущенные волосы были неизменны. Вроде так просто и скромно, но я каждый раз стискивал зубы, стоило ей повернуться ко мне спиной. Как назло, Ваниль редко смотрела в мои глаза. Мне очень хотелось утащить ее куда-нибудь и оттрахать так, чтобы не только у нее, но и у меня самого искры из глаз посыпались. А не мог. Надо было это делать раньше. Теперь у нее всё зашло слишком далеко со Смоленцевым. Оставались какие-то считанные недели до их свадьбы. И вмешиваться сейчас в их отношения не имело смысла ни для кого. И я клянусь всем, что у меня есть, я не сделал ни одного шага в ее сторону. Все свои чувства, эмоции держал только в своей голове. Я был уверен на все триста, что ни одна живая душа не знает о моих мыслях. И уж точно не предполагал, что в один прекрасный момент останусь с ней наедине. Вдали от посторонних глаз. Но за то глаза в глаза друг другу. Снова так близко, что невозможно дышать. У Смоленцева в этот вечер был очень важный заезд. Если честно, даже я волновался за него и искренне желал ему победы. В этот раз его главным соперником выступал Тимур Аветов – столичный пижон с кучей бабла в карманах и непомерным количеством тачек. Думаю, не стоит говорить, что его тачка была прокачана от и до. И в последнее время этот задира уделывал всех местных лихачей в два счета. Мне он дорогу нигде не переходил, но почему-то не нравился. Ну, и Смоленцев был моим другом, и я не мог не пожелать ему удачи и победы. Два дня и две ночи, Ванька провел на станции. Его тачку прокачали так, что такой конфетки по всем параметрам в округе было не сыскать. Но я все равно предложил ему одну из своих малышек. Смоленцев – упертый и гордый. Верил, что его машина не подведет его. Ведь до этого не подводила же. - Отвези Янку с Агатой на мост, – попросил он неожиданно меня перед началом заезда. – Оттуда вид охеренный. Хочу, чтобы оттуда видела мою победу. А меня аж подбросило. Снова недотрога в моей машине. Это будет та еще жаришка для меня. Хорошо, что с нами поедет Агата. Яна слышала просьбу Смоленцева и, поцеловав его на удачу в губы, молча пошла к моей машине. Она, не задумываясь, села на заднее сиденье моей машины, тем самым дав понять, что у нее все под контролем. И что я ей не интересен. Агата села рядом со мной. И у нее тут же зазвонил телефон. - Я быстро, – бросила она и вышла из машины. А мы с Ванилью остались один на один. Я не удержался и посмотрел в зеркало заднего обзора. Недотрога смотрела на меня. Ее глаза были широко распахнуты, а губы чуть приоткрыты. Ваниль нервничала. Я отметил, что она ерзает по сидению и не может найти себе места. Я ее понимал. Самого бросило в жар, а салон автомобиля показался таким маленьким. Я готов был выскочить из машины, потому что был на грани. Еле сдерживал свой язык, чтобы не сказать ей какую-нибудь глупость. Но не успел. Агата постучала по стеклу и, как только я опустил его, она завила: - Я не поеду! Езжайте одни! - Ты чего? – я готов был ее придушить. Потому что одно дело две минуты в закрытом пространстве с Ванилью и совсем другое на мосту, где темно и никого нет. И минут сорок – не меньше. – Бегом в машину села! - Да иди ты, – Агата даже не посмотрела на меня. Просто развернулась и ушла. А я снова посмотрел на Ваниль. Недотрога испуганно смотрела на меня, закусив губу. Не самое лучшее выражение своих чувств. Мне этого было достаточно, чтобы сойти с ума от этого животного притяжения. - Может не поедем? – неожиданно пискнула Ваниль. И это было самое лучшее предложение в моей жизни, на которое нужно было соглашаться. Но вместо этого, неожиданно даже для самого себя, я ответил: - Оттуда вид охеренный… Ваниль лишь вздохнула. Глубоко, громко, словно собиралась прыгнуть с обрыва, и медленно кивнула. - Он хотел, чтобы ты была там… Я завел машину и поехал. До развязки было минут десять. Но я преодолел ее за меньшее время. Как только остановился, Яна сразу же выскочила из машины. А я смотрел, как она оперлась о перила и посмотрела вниз. Зря мы сюда приехали. Говорить нам было не о чем. Все и так было ясно. А вот находиться так близко друг к другу – слишком опасно. На мосту не было никого, кроме нас. Изредка проезжали одинокие авто, нарушая тишину этого места. Фонари ярко освещали трассу, открывая потрясающий вид на расположенную внизу магистраль. Место здесь было красивое. Многоуровневая развязка на въезде в наш город была построена не так давно. Современная и дорогостоящая. Сегодня именно через нее проходил заезд. Это было опасно и одновременно завораживающе. Везде были понатыканы камеры видеонаблюдения, но стритрейсеров они давно не пугали. Скорее добавляли адреналина. Заезд проходил частично по городу. На развязке гонщики делали петлю и уходили в сторону от города. Они должны были проехать прямо под нами. Дважды. И если не прозевать их приближение, то можно было полюбоваться довольно эффектным зрелищем. Время было позднее, и трасса была максимально разгружена. В заезде участвовало восемь машин. И если бы не присутствие недотроги, я бы и вправду насладился предстоящим представлением. Выйдя из машины, я подошел к Яне, при этом держась от нее подальше. Легкий ветерок доносил до меня уже привычный чуть сладковатый аромат, а сама девчонка не смотрела на меня. Хотя я был уверен, что она меня чувствует. Ну, не может же быть такая адская хрень только у меня? - Давай поговорим, – предложил я, хотя понятия не имел, о чем я могу с ней разговаривать. - Нет. Давай не будем, – твердо отказалась Ваниль. – Я все забыла и не хочу возвращаться к прошлому. Она не смотрела на меня, а я завелся. С полпинка. Я себе места не находил, из головы ее выкинуть не мог, а она вот так просто… Схватив ее за локоть, я грубо развернул девчонку к себе лицом: - Забыла говоришь? Ваниль даже не моргнула, лишь выше задрала свой нос и подставила свои губы под мой взгляд. И черт его знает, специально дразнила или была настолько неискушенная, что просто делала все на автомате. Но как бы там ни было, а я смотрел на эти губы. Спелые, сочные, немного искусанные, и хотел попробовать их на вкус еще сильнее. Ваниль поняла ход моих мыслей и с завидной силой вырвалась из моего захвата. - Не вздумай, Клим! – воскликнула она. Ее глаза были такими темными, волосы нежно обрамляли ее лицо. И я, как зачарованный, смотрел на нее, не слыша ее просьбу. Но все равно сделал шаг назад. Что-то меня все-таки удерживало. Скорее всего, я хотел, чтоб поцелуй был ответным. Насильно брать то, что мне не хотят отдавать, особенно девушки, я не привык. Мы молчали, чувствуя, как атмосфера вокруг накаляется. И если бы не показавшиеся вдали гонщики, взрыва было бы не избежать. Чем ближе подъезжали парни, тем легче мне было отвлечься от недотроги. Я очень хотел замедлить время, чтобы пока мы оба смотрим на заезд, я мог немного выдохнуть. Но, увы, скорость у соревнующихся была запредельной. Они пролетели под мостом за считанные секунды, а зрелище и вправду было захватывающим. - Да!!!! – закричал я, увидев, что Смоленцев идет первым. На сотые доли, но первым. – Давай!!! Ваниль дернулась от моего крика. - Извини! Не хотел тебя напугать! Она снова молча кивнула и отвернулась, сложив руки на груди. До следующего появления гонщиков было чуть больше пятнадцати минут. И эти минуты показались мне вечностью.