- Конечно, Воевода. Ступайте. Скрипучий голос этой женщины будто в спину дышал, пока я шла вслед за воеводой. Радолир мчался по коридорам так, словно за нами кто-то гнался. Только когда на горизонте показался огромный то ли холл, то ли вестибюль с не менее внушительными вратами вместо входных дверей, мужчина обернулся ко мне и потянул за одну из колон, схватив под локоть. - Это игра на грани, Станислава. Княжна Ольга знает где и как ты была найдена, и подобное враньё... - А что ты предлагаешь? Сказать всем вокруг кто я на самом деле? Однако нас прервали. За моей спиной появилась нескладная девочка в переднике прислуги. Она прятала от меня взгляд так, словно я могла её обложить матом, либо и вовсе проклясть. Однако служанка кивнула в поклоне и протянула крохотный клочок бумаги. Я посмотрела на Радолира, а он только указал девушке, чтобы та шла прочь. Лишь когда прислуга исчезла за поворотом, мужчина вырвал из моих рук записку, а прочитав выругался. - Что там? Ваша старейшина решила меня казнить? - я забрала клочок бумаги из рук Воеводы, а он только убито пробасил шепотом: - Государя не будет в твердыне ещё два дня. Он назначает новый парламент, а эти два дня - официальное вече для всего народа. Он не может бросить голосование за новых чинушей, будучи в Днепрограде. Никак! И Ольга, видимо, решила этим воспользоваться. Я развернула бумагу, слушая мужчину и всматриваясь в слова послания матушки: "И вы, и я, девица, понимаем, что никакая вы не княжна, и тем более не часть дружины заступившая на службу в Яремче. Однако я благодарю вас, что вы не стали раскрывать кто на самом деле всей челяди твердыни. Это разумный ход, и говорит о том, что вы не глупы и не дурно воспитаны. Однако, у меня есть к вам ряд вопросов, Станислава. Они побудили пригласить вас на вечерний небольшой разговор в моем чертоге в восьмом часу." - Почему вы все так... - я окинула Радолира взглядом, но запнулась, когда он перебил меня: - Потому что против слова старшей женщины даже слово Государя не всегда может иметь вес, если это касается обычаев и челяди, Станислава. Эта женщина может отдать приказ казнить тебя за колдовство. Женщина не может быть колдуньей. Это вне закона! А последний род мольфаров... - Да-да, я помню! Пропал тридцать лет назад! У вас что тут - инквизиция? - зло зашипела, на что Радолир хмуро и строго окинул меня взглядом. - Инквизиторов уничтожил ставленник в Галии Князь Мирослав, женщина! А это слово произносить запретили и вовсе! Во всем мире! Я усмехнулась, но горефутболист не унимался и только зло хмурился, пока не продолжил: - Ольга точно в сговоре с матушкой Мирославой, - скривился Радолир и опять тихо выругался. "Да кто такая эта мегера, в конце концов?" - я сложила руки на груди, но промолчала, слушая то, что мужчина озвучил дальше: - Если сегодня вечером ты, Станислава, не усмирив свой характер, проявишь натуру чужачки во всей красе, попомни мои слова, Государь точно закроет глаза на привязанность княжича, и тебя ничего не спасет. Даже побег! - Это вы меня притащили сюда! - я пихнула Радолира в плечо, а он остолбенел точно камень от такой наглости, - Чего смотрите, как дурак, Воевода? Я говорила оставить меня в Яремче? Говорила не привозить? Я не из вашего мира!!! - чуть не заорала, потому что мне стало опять жутко и страшно, - Так почему меня должна судить или угрожать какая-то женщина, которая мнит себя третейским судией? А? Это подпадает под все статьи уголовного кодекса моей страны! У вас тут вообще у людей прав и свобод нет? Я говорила, почти рыча сквозь зубы и пытаясь делать это как можно тише. Воевода же, чтоб ему провалиться, краснел от злости с каждым моим словом, пока не схватил за руку опять и не встряхнул на манер неотёсанного мужлана. - Умолкни, женщина, пока беду не накликала! Если бы не то, что ты дважды спасла маленького княжича, я бы немедленно бросил тебя в камеру! В сырой подвал к крысам, чтобы ты поняла, что ещё хорошо устроилась, дура! Ты хоть знаешь, что он чуть не погиб из-за тебя... Радолир запнулся на полуслове почти брызжа слюной мне в лицо, а я нахмурилась и застыла, убито спросив: - Кто... чуть не погиб? - Государь, дура ты эдакая! Он должен был ждать до окончания полной зачистки, потому что существовал высокий риск, что монголы вообще нанесут удар из воздуха. Но он наплевал на это и прорвался сквозь окружение, чтобы тебя, дуру, спасти! Вернулся за тобой, зная даже, что Ярослав уже в твердыне! Отдал покои своей будущей жены, потому что это самое защищённое место в форте!! Поэтому, если ты адекватно оцениваешь своё положение... - Радолир наклонился почти к моему лицу и холодно зашептал, - Ты послушаешь меня и будешь молча кивать на слова матушки Мирославы, а если зайдет речь о покоях княгини, скажешь, что была ранена во время нападения, и Вессарий попросил отнести тебя именно в них! Не Государь! А лекарь! Поняла? - Да! - вырвавшись из хватки мужчины, хотелось ещё и по роже его заехать за грубость и наглость, но смолчала. Я проглотила язык лишь потому что не могла понять, почему Всеслав так себя ведёт? Неужели мужчина может так любить своего ребенка, что даже рискуя жизнью бросится спасать его няньку? А ведь по другому меня и не назовешь, кроме как обычной нянькой. - Вот и отлично! А теперь ступай за одним из дружинников в административное крыло службы охраны! Там тебя ждёт то, что ты хотела видеть! Радолир обошел меня, а слева тут же появился паренёк в форме и поклонился. Я смотрела вслед мужчине, который по какой-то дикой причине тоже испугался за меня. За годы проведенные на службе, я научилась неплохо распознавать эмоции людей. И сейчас видела явный испуг на лице горефутболиста, который мужчина выплеснул в самой доступной для их характера и повадок манере - через гнев и злость. - Ведите в админкорпус вашей охраны! - я посмотрела на паренька и тут же пошла за ним следом, ещё не подозревая какие эмоции мне придется пережить дальше. Я и подумать не могла, что это казалось бы сказочное и страшное приключение, именно в этот день и правда обернется для меня в самый настоящий кошмар. Что может быть страшнее смерти человека, которого ты знаешь. Даже собственная смерть, чувство которой я испытала, когда в нас с Яриком угодила молния не принесло мне такого отчаяния. Даже нападение своры шакалов в масках, и скачка на бешенной кобыле сквозь лес не заставила моё тело покрыться холодным потом. Даже понимание, что я попала в дикий сон, который и не сон вовсе, не смогло принести такой боли, как то, что я увидела в морге Вессария через каких-то ничтожных полчаса. 5.1 Мы шли через настоящие площади, которые будто прятались за высокими стенами из серого, почти черного камня. Мимо проходили люди, некоторые сидели у фонтанов и общались с помощью тех самых идентификаторов со своими родными, очевидно проживающими в самом Киеве. "Каких же размеров твердыня? Неужели она как настоящий славянский маленький город, который стоит на острове посреди реки?" - я осматривала узкие улочки, похожие на итальянские. Отличались они тем, что не были устланы кучей кафешек, и на них наоборот стояли административные приемные, такие как адвокатские конторы, либо другие весьма серьезные учреждения, названий которых я не понимала. Однако были здесь и рестораны. Во всяком случае одно такое заведение, я хорошо рассмотрела, благодаря высокой голограмме мужчины с деревянной пивной кружкой в руках, одетого в шикарный костюм "тройку". - Сумасшедший дом на выезде... - прошептала и спряталась в полах капюшона только сильнее, почему-то постоянно держась за кобуру с оружием. - Княжна! Прошу, сюда! - паренёк свернул в небольшом проулке вправо и мы попали на внутренний двор, в котором росло одно единственное дерево - берёза. Высокая и красивая, она уходила вверх настолько высоко, что её крону наверное видно над сводами стен и построек твердыни. - Княжна Станислава! Рад, что вы уже на ногах! Я так засмотрелась на дерево, что не сразу заметила, как из дверей слева во дворик выскочил Вессарий. Доктор тепло улыбнулся, но хитро сверкнул глазами и пригласил идти за ним. - Платон! Вы можете быть свободны! - отрезал мужчина в сторону паренька, как только я подошла к дверям. - Как прикажете, Ваше Сиятельство лекарь Вессарий, - парнишка низко поклонился и ровной походкой скрылся за поворотом. - Ваше... Сиятельство? - я посмотрела на мужчину и приподняла бровь, окинув его взглядом снова, - Что вы скрываете от вашего главного и самого ценного пациента, Вессарий? - О-о, княжна, право слово не стоит этому даже значения придавать, - доктор отмахнулся и пропустил вперёд по широкому коридору с множеством дверей. Внутри здание оказалось светлым, и настолько удивило своей технологичностью, что напомнило "цех" Даниила. "Ушастик..." - прошептала и с горечью попыталась прогнать слезы, которые в последнее время накатывали всё чаще, и больше от безысходности и понимания, что путь обратно домой настолько эфемерный, как попытка поймать облака руками. - И всё же, Вессарий, - я приподняла бровь, входя в одну из дверей после кивка мужчины, а он только потупил взгляд, но ответил: - Я один из потомков рода княгини Ольги. Очень дальний, но считается, что титул мне положен всё равно. - Той самой княгини? - я встала посреди почти пустого помещения, в котором стоял только белоснежный стол, а у стен находились вертикальные капсулы. - Той самой, если вы о жене князя Игоря Рюриковича, княжна, - кивнул мужчина, а я замерла смотря на капсулы, которые чем-то напоминали крио-камеры описаные писателями фантастами. - У нас она... - я подошла к одной и провела рукой по совершенно гладкой поверхности крышки, закончив, - ...не вышла замуж за Владимира. Он женился на византийской принцессе Анне. - Странный ход истории... - хмыкнул Вессарий, а под моими пальцами, которые я так и не убрала с крышки, поверхность капсулы дрогнула, начав подниматься. - Отойдите на три шага, княжна. Крышка камеры открывается вертикально вверх. Я проделала то, что сказал Вессарий, почти отскочив от клубов холодного тумана, вырвавшегося из капсулы, когда её крышка, очевидно разгерметизировалась и стала подниматься быстрее. Сперва из-за белых и густых клубов, которые явно напоминали жидкий азот, либо сухой лёд, вошедший в реакцию с водой, я не видела тела жертвы совсем, но спустя несколько несчастных секунд, чуть не свалилась с ног перед мужчиной. Вессарий так перепугался обо мне, что фактически удержал от падения перед этой проклятой коробкой смерти. Все звуки обратились в писк в ушах, а прикосновения холодных рук доктора, больше не казались мне такими ледяными. Напротив, появилось чувство, словно и я обратилась в сам холод, пока смотрела на лицо своей подруги. - Вика... - прошептала, ощутив как по щеке сами побежали слезы, ведь я не чувствовала, что плачу. Вернее: оперативник и следователь; старший лейтенант полиции; человек, который видел за время своей хоть и не долгой службы столько ужасов, что и вспоминать страшно - остолбенела как девица, готовая упасть в обморок. Я не могла оторвать взгляда от опухших и посиневших черт лица подруги, даже головы отвернуть не попыталась. Настолько это зрелище сковало каждый мой мускул, позволяя лишь дрожать мелким ознобом, который не давал даже нормально дышать. Ужас от понимая, что я смотрю на человека, о звонке которого напрочь забыла, вынудил глубоко всхлипнуть и задрожать уже крупной дрожью. Ведь я смотрю на тело девушки, о которой и не вспомнила из-за того, что произошло в деле с криптонитом, а должна была, ведь эта глупая дурочка погибла очевидно из-за меня. - Вика... - прошептала, почувствовав как Вессарий сжал меня крепче за плечи, а потом и вовсе наконец-таки спросил: - Вы знаете эту девушку? - Да, Вессарий, - я кивнула, и пытаясь подавить слезы отвернулась от подруги, попав в объятия мужчины, который прижал меня к себе и сдерживал уже явный приступ истерики. - Полно, Станислава. По мертвым не плачут, по ним скорбят, проливая слезы о живых, - тихо прошептал доктор, пока ко мне медленно приходило осознание того, что могло произойти с Викой. Я опять повернулась к подруге, но смотрела лишь только на то, как крышка капсулы со свистом, выпущенного из неё воздуха, закрылась. - Она так же, как и вы с того самого мира, Станислава? - мужчина протянул мне платок, который я взяла из его рук, тихо поблагодарив, и кивнула. - Да, Вессарий. Эта девушка моя близкая подруга, - повернулась к мужчине и сказала, - Не могли бы вы дать мне немного воды. Я должна прийти в себя, - озвучила глухим голосом просьбу, на что мужчина только кивнул и поспешил выйти из морга, вероятно чтобы принести мне воды.