Однако она увяла тут же, как за ним в спальню вошёл Всеслав, а моя догадка о том, что он занимался какими-то важными делами подтвердилась тут же. На мужчине снова была рубашка и китель. Всеслав явно проснулся намного раньше меня. Малыш запрыгнул на кровать и тут же повис на плечах, но следом от камина прозвучал холодный голос: - Ярослав! После настолько грозного обращения к малышу, я вскинула брови. Меня удивило поведение Всеслава, ведь теперь-то в чем проблема? Однако, как только наши взгляды с мужчиной встретились, осознала и другую вещь, только вспомнив его вчерашние слова: "Будь моей женой Миневра, у моего народа было бы больше шансов победить в войне, которую я же начал..." Ярик спрыгнул с моих колен и поклонился со словами: - Ярослав приветствует матушку и желает ей доброго дня! Не сказать, что подобное перестало удивлять, но детский серьезный взгляд, который подкреплял слова малыша, только больше вогнал в ступор. - Ярослав, - я погладила мальчика по голове и тепло улыбнулась, - Нам с твоим папой надо поговорить. Ты же не расстроишься, если я попрошу тебя подождать в своей комнате? Я скоро приду к тебе сама. Я скосила взгляд на мужлана, который продолжал стоять у камина со сложенными на груди руками. В выражении его лица, я не находила больше того дурмана в мужских чертах. Всеслав вернулся в то состояние, которое я хорошо помнила и знала. Состояние собранности, холодности и отрешённости. - Конечно, матушка, - малыш был настолько рад просто произносить это, что кажется мальчика не огорчало даже то, что я фактически прогоняла его, - Отец говорил, что вы ещё не готовы видеть меня, но я всё равно попросил папу привести меня к вам. Ярослав неожиданно опять залез на кровать и обняв меня, прошептал: - Пожалуйста... Пожалуйста не уходите от нас... Теперь... Вы не уйдете? От степени привязанности этого ребенка, по спине и всему телу бежали мурашки. Впервые они реально говорили о том, что я несу за Ярослава ответственность. Даже мой брат не был таким и наполовину, когда этот ребенок словно вообще не понимал, что такое женская материнская ласка. - Ярик... - я погладила его опять, - Что бы ты хотел сегодня делать? Я проведу весь день с тобой, - улыбнулась заглянув в глаза, а он по-детски покачал головой и надулся: - Нельзя. Сегодня коронация матушки. Мы ведь поедем в стольный Киев, отец? - Ярослав повернулся к Всеславу, а мои руки окаменели обнимая малыша. Все эмоции словно сбежали, а пустоту оставленную внутри заполнил страх перед тем, что должно было произойти дальше. - Да, Ярослав! Ступай, как велела матушка. Катинка! - мужлан опять посмотрел на меня, и в какой-то момент его глаза снова блеснули лунным светом, а ободок стал походить на полумесяц. Мальчик спрыгнул с кровати, как только двери открылись и в них показалась Катинка. Девушка низко поклонилась и отвернулась от меня, как только я хотела поздороваться с ней. Настолько быстро сбежавшая Катя, вынудила нахмуриться и посмотреть на Всеслава уже иначе. - Что случилось ещё, кроме твоей глупой затеи женить меня на себе? Почему Катя словно не замечает меня? - я поднялась с кровати, а когда Всеслав повернулся ко мне, опешила. Мужчина совершенно спокойно взял в руки бархатный халат со спинки кресла у камина, и пошел в мою сторону. Я замерла, приподняв бровь и осматривая его фигуру, пока он шел в мою сторону. А это немаленькое расстояние, поскольку его хоромы оказались огромными. - Ты не ответишь? - спросила, когда Всеслав встал напротив в полушаге, опять заслонив собой казалось бы всё пространство вокруг. Он расправил халат и плавно накинул на мои плечи. Замер руками на них, а потом правой ладонью не спеша повёл вверх, продолжая смотреть в мои глаза. Однако я подняла руку, и в момент когда мужлан почти поцеловал меня, накрыла его губы, прошептав: - Постой... - отвернулась и лицом, смотря на то, как в камине горит огонь, - Нам... - Нужно поговорить? - басовито прошептал Всеслав, одернув мою руку от своего лица, - Я на дипломатических переговорах должен решать, когда мне целовать свою жену, Стася? Или может должен дождаться вашего указа, позволяющего прикоснуться к вам, Государыня? Я зло посмотрела на него, а надо было и дальше смотреть черт знает куда, потому что Всеслав грубо схватил меня за лицо, а следом почти вынудил ответить на поцелуй. С горечью пришло понимание, что тело всё равно реагирует на этого мужчину точно так же, как и вчера. "Но разум прямо вопит, что так не должно быть! Что это неправильно и приведет к ещё большей беде, чем та которая уже произошла..." - именно это и остановило, когда мои руки уже обхватили спину и затылок Всеслава, а я отвечала на плавные, но сильные движения губ мужчины. Повисла на нём и глубоко дышала в перерывах той ласки, которую дарил Всеслав, ещё и поглаживая по спине руками в своих объятиях. Резкий порыв воздуха, а следом новая волна озноба, толкающая в пучину понимания безысходности такой ситуации. - Остановись! - тяжело выдохнула и посмотрела в глаза, которые блестели и отражали моё лицо, - Я тебя не знаю, Всеслав! Так нельзя... Мы знакомы меньше месяца, и я так не могу! Мне... нужно время... - прошептала, снова прикрыв рукой его губы. Медленно мужчина обратился в монолитную гору мышц, которая продолжала удерживать меня, пока блеск в глазах Всеслава исчезал. Он застыл смотря на меня, а следом и осматривая моё лицо. Брови мужчины сошлись над переносицей так, словно я причинила ему боль, а он не понимает что его болит. Потому и выпустил из рук так, словно получил пощечину прямо по лицу. Однако, это не выглядело, подобно действиям побитого сопляка, или оскорбленного подкаблучника. Впервые передо мной предстала картина того, как мужчина подавляет в себе злость, жажду и чувство того, что его задели мои действия за живое. - Не хочешь меня? - прозвучал глухой бас, но лицо Всеслава не выражало никаких эмоций, - Не мил тебе такой, как я? Значит... Тот муж на фото, не просто коллега? Ты была просватана за него? - Что? - я скривилась, а мужлан продолжил ещё более холодным тоном. - Я должен был догадаться, ведь ты не невинна. Значит, у тебя был, и возможно кто-то есть. Однако... - он выпрямился во весь рост, а меня действительно одолел шок, - Сейчас ты моя жена, и тебе придется смириться с тем, что я твой единственный мужчина, - на меня посмотрел светящийся изнутри волчий взгляд свысока, который словно повязал по рукам и ногам, - Других не будет! А узнаю что либо постыдное... Я дрожала, пока он говорил холодным и отрывистым рокочущим шепотом. Тряслась ещё и потому, что не понимала, что такого сделала, просто попросив дать мне проклятое время, чтобы хотя бы привыкнуть к нему! - Что вы несёте, Ваше Благородие..? - скривилась, протянув в шоке шепотом, на что Всеслав только осмотрел меня с ног и до головы, пробасив: - Я тебя предупредил, женщина. Такого позора терпеть не стану! Порежу любого, даже если ненавидеть меня будешь! На твоих глазах! Запомни это навсегда! Я клясться перед древними богами буду лишь раз! И от тебя не просто прошу, а требую того же, Станислава! - А ты, значит, только требовать умеешь? - внутри взыграла вся злость, на что он ловко подловил меня на полуслове, гортанно прошептав так, словно вся его холодность схлынула с него на раз: - Я просил, Стася... Ночь просил, и только что просил. Не моя вина, что не видишь ты этого, словно слепа! - отрывисто и еле слышно закончил, сжав челюсть и отвернувшись. Мой взгляд замер на его кителе и серебристых пуговицах, прежде чем, мужчина резко отошёл и просто вышел вон. Быстрым шагом и даже не позволив что-либо ответить ему. Ещё с минуту стояла будто в ступоре. Смотрела в одну точку, гипнотизируя взглядом парчовую обивку кресла рядом с мужским трюмо. Плавно сделав шаг, подошла к столешнице и взяла в руки грубые кожаные рукавицы, лежащие на ней. От них исходил запах лошади. Единственная вещь, которая в этой комнате источала неприятный аромат. Однако рукавицы всё равно находились здесь, а значит их явно никто не посмел бы и рукой тронуть. Повернулась и посмотрела на это место уже иначе, выныривая из того состояния шока, в которое меня вогнали слова мужлана о другом мужчине. "А ведь и вправду могло быть так, что попав сюда я исчезла бы из жизни своего мужа, например. Того хуже у самой могли быть к этому моменту дети..." - рука сжала перчатки, а глаза тут же бросили взгляд на дверь. После глухого, но уверенного стука, в неё буквально вбежало с десяток молоденьких девушек в форме. Они начали быстро убирать комнату, и казалось совершенно меня не замечали, а следом и вовсе одна из них отчеканила: - По приказу великой матушки смотрительницы Мирославы мы обязаны подготовить вас к церемонии бракосочетания и коронации, Государыня! Время позднее, поэтому прошу понять нашу спешку. Государь сам распорядился не впускать прислугу на княжеский уровень, пока Государыня изволит отдыхать. Девушка поклонилась, однако в её взгляде ничего хорошего я не увидела, как и в том, что из её рта прозвучало имя ненавистной карги, чуть не угробившей меня. - Где Катерина? - я задала свой вопрос совершенно нормальным тоном, однако замерли все девушки, а ответила всё та же, видимо единственная, кто умел управляться с речевым аппаратом. - Катерина более не будет служить в ваших палатах, Государыня! "Он отдал тебе самое защищённое место твердыни!" - в воспоминаниях прозвучал голос Радолира, а за ним побежали мысли, - "А сейчас тогда что происходит? Или чужачку эти стены защищали, а Государыню уже нет? Как понять что делать дальше, если этот дурак неуравновешенный даже помочь не хотел, а только целоваться полез! Я ведь просила диалога! Нормального человеческого разговора, чтобы понять, как мне себя вести!!! Или объяснить подобное своей жене - стыд и срам для самого князя?" Я вскипала, хорошо понимая что в подобном состоянии ничем добрым это не закончится. Раздражало именно недопонимание! Я не знала, что черт возьми, должна делать, кроме того, что греть эту кровать? И подобное как раз и доводило до бешенства. Ведь не я рвалась становиться Государыней, и не я сама в эту постель ложилась за лаской и милостью! Я хотела попасть домой! И хочу до сих пор! А теперь у меня ещё и отобрали человека, который единственный вселял хоть какое-то спокойствие. - Немедленно верните Катерину назад! Она в состоянии помочь приготовиться мне сама! А вы можете... - я чуть не поперхнулась, когда это говорила, - Вы можете быть свободны! Уходите и передайте матушке Мирославе, что я не нуждаюсь в таком... - осмотрела девушек и продолжила, - ...количестве прислуги. Я вполне могу сама одеваться и мыться! - Прошу простить, Государыня! Однако приказы матушки смотрительницы не обсуждаются, - девушка поклонилась, а следом злорадно ухмыльнувшись, продолжила, - В стенах твердыни слова матушки - закон! Поэтому прекратите сопротивляться и просто позвольте нам делать свою работу. Я выпрямилась и запахнув полы халата, сложила руки на груди. Стояла у кровати, не двигаясь совсем и молча наблюдая за тем, что происходит. Мало того, что непонятные девки ворвались в комнату к замужней паре, как ураган, так они ещё и смотрели на меня, как на ничтожество. "Я может и никто для вас. Но терпеть подобный бардак, когда вокруг и другого достаточно, не собираюсь!" - Арысь! - от моего холодного тона, сквозь зубы, полчище девок из аналога клиринговой компании опять замерло, а когда прозвучал голос берегини, они и вовсе скисли так, словно я их матом покрыла. - Слушаю вас, Государыня! - Найди, пожалуйста, Катинку и скажи чтобы пришла ко мне в... - я с досадой и раздражением чуть не закатила глаза, но закончила, - ...в покои Государя! - Конечно, Государыня! Вежливый ответ Арысь очевидно ещё больше расстроил девок, потому что они скривились, а главная и вовсе отвернулась и фыркнула. Естественно своей работы они не бросили, продолжая переворачивать всё, отряхивать и чистить так, словно я нагадила в спальне их князя только своим присутствием. Дверь открылась, а я сразу и на автомате посмотрела на вошедшего. Катинка бледная, как моль, стояла у входа и мяла свой передник, боясь даже посмотреть в мою сторону. Но когда я заметила на её лице под губой что-то напоминающее синяк, будто озверела. Вид Катинки, и то как она себя вела позволило понять, что у этих людей совсем тормозов нет. - Кто? - мой голос точно воздух разрезал, а перчатки Всеслава полетели на столешницу так, что от звука их соприкосновения с гладкой поверхностью, задрожала даже ехидная клуша карги. Девушки опять замерли, лишь заметив, как я пошла в сторону Кати, задавая на ходу вопрос: - Кто это сделал, Катерина? "Вот почему она боялась даже посмотреть на меня. В этом и есть причина, ведь Катинка хорошо успела изучить мой характер... Она знала, что я озверею." - Никто, Государыня! Утро доброе! Вы хотели меня видеть? - от её совершенно глухого и бесцветного шёпота, стало не просто противно, а настолько зябко, будто это меня избили. - За что? - так же тихо спросила, зная, что она всё равно не ответит, - За то, что спасла меня и была рядом? Это старая тварь с тобой такое сделала?! - на выдохе почти прорычала, от чего девки за спиной ахнули, причитая. - Как вы можете? Государыня, о матушке так нель... - адвокат этого выводка только начала, как я обернулась и холодным тоном отрезала, прожигая её убийственным взглядом: - Государыня? Ты уверена, что говоришь с таковой, если позволяешь себе рот раскрывать передо мной без разрешения? Меня прямо разрывало изнутри негодование и совершенное отторжение здешней реальности и порядков. До такой степени стало противно, что появилось желание смачно сплюнуть под ноги этим девкам, дабы уж точно подтвердить в их глазах, что я плебейка, и не стоит менять своего мнения обо мне. Ощутив в полной мере некую волю в действиях, я сжала руки в кулаки и уверенно отчеканила: