драки за место под солнцем. Недетские, до крови, до сломанных ребер и перебитых конечностей. Снова проказы, только уже совсем иные. Вовремя остановившийся парень, едва не переступивший через последнюю черту, после которой трудно вернуться, по крайней мере нормальным. Ссора с Брэгданом, давно нарушившим все мыслимые табу. Прием на работу в королевскую службу безопасности, пока – рядовым сыскарем. Трагический брак и полная пустота в выжженной от боли душе.Они потерялись друг в друге как две реки, слившиеся воедино. Казалось, будто воспоминания перемешались до такой степени, что уже не отличить, где заканчивается ее жизнь и начинается его. Жаль, Люба не успела досмотреть до того момента, как он ее встретил. Она вообще много чего не успела, но поняла главное: этот мужчина как никто другой заслуживает счастья. Простого, человеческого, без условностей и вранья. Он же в полной мере осознал, что не в силах оставить ее на произвол судьбы. Ни в одном из миров. Хватит! Эта самая судьба и так вдосталь наигралась девчонкой, проверяя на прочность силу воли. И не важно, кто, откуда и зачем пришел, у кого какой багаж за плечами, главное – есть они и их близкие, а все остальное – пыль под подошвой сапог.Как ни хотелось Корду остаться с Любой, пришлось выбираться из мягких объятий постели. Только тонизирующего эликсира хлебнуть – и вперед! Но сперва – прикрыть одеялом хрупкую фигурку, в последний раз поцеловать влажный висок и, преодолевая сопротивление собственного тела, выйти вон.Любаня с непривычки отключилась, не выдержав напора чужого сознания. К слову, он вовсе не собирался углублять контакт, хотел лишь считать воспоминания за последний год, но, увидев ее в мужском костюме перед светящимся экраном, тыкающей пальцами в черные кнопочки, понял, что легкий вариант не подойдет. То, что он узнал, сразило наповал. И дело даже не в том, что псевдопринцесса была из другого мира – это известное явление в магических кругах, а в том, какая у нее оказалась жизнь. Такое чувство, будто судьба ставила над ней жестокий эксперимент: сможет ли выжить и сохранить человечность хрупкая девушка в море житейских невзгод или сорвется. Единственный бонус, который был ей дан, – любящая, самоотверженная мать, а после – чудесная малышка, с появлением которой, впрочем, проблем только прибавилось.Что самое удивительное, ни Люба, ни мать не считали чем-то ненормальным жить отдельно, не пытались найти себе мужей, хотя обе были выше всяческих похвал. Правда, не пытались – это не то слово, скорее, не попадались им на жизненном пути достойные индивиды. Что ж, теперь все изменится, Корд только дела уладит с этими треклятыми заговорщиками и откроет портал. Будет у него вместо погибшего сына живая дочь. Не считая совместных детей, разумеется. И иномирная теща. М-да!К сожалению, из приятных мыслей пришлось выныривать, тем более, что еще тридцать минут назад Грид оповестил, что птичка попала в клетку.– Какие люди! – издевательски поклонившись, поприветствовал высокородного узника главмаг. – Какими судьбами?– Эта тварь предала меня! – Вся холеная утонченность улетучилась с Брэга, не прошло и получаса заключения. – Имей в виду, за мной стоят такие люди, о которых ты даже не подозреваешь!– Например, король Меравии, – лениво поинтересовался Корд, – или глава Торговой гильдии, по совместительству – новый любовник твоей кузины?От неожиданности Брэгдан даже дара речи лишился.– Как низко пала герцогиня! – продолжал издеваться главмаг. – После самого короля опуститься до неблагородного…– Зато у него денег больше, чем у вас вместе взятых! – не стал отрицать очевидного белоглазый, лишь удивляясь, откуда Корд узнал о сговоре с Меравийским правящим домом. Ведь даже эта мерзкая предательница ничего не знала, лишь о том, что… точно! Это пустые догадки, основанные на паре фактов.– Ничего, это временное явление, – ехидно осклабился главный королевский маг. – Впрочем, как и твои интриги. Скажи, Брэг, вот только честно: неужели ты настолько любишь своего племянника, что решился на такую авантюру? Или жажда власти застила твои выгоревшие глаза? Нет, ну правда, ты что, идиотом меня считаешь? Думаешь, я не слежу за всем и вся? Не знаю, какая гниль набухла под покровом чрезмерного богатства?– Я никогда не сомневался в твоем уме, – заюлил бывший однокурсник. – Разве что тогда, когда ты на королевскую службу поступил.– Я помню, что ты мне тогда сказал, – саркастически заметил Корд. – На память пока не жалуюсь, хотя и выгляжу старше тебя. Кстати, ты не знал, что побочным эффектом омолаживающего зелья является сокращение печени? Чем больше потребляешь, тем меньше она становится.– От одного раза в год ничего не бывает, – послышалось в ответ недовольное бурчание.– О, я смотрю, ты досконально изучил сей вопрос! – Внезапно брюнет отключил магическую защиту клетки, чтобы быстро войти внутрь и вновь ее активировать.– Хм, ты всегда был рисковым парнем, – слегка опешил Брэг, даже не пытаясь выбраться. – Чего же ты хочешь от меня, раз и так все знаешь?– Пароли, явки, адреса, – попытался зафиксировать пленника Корд, но не тут-то было!Брэгдан извернулся, и понеслось… Нет, гром не гремел, молнии не сверкали, полчища подземных чудищ тоже отсутствовали, лишь быстрые, на грани видимости движения, игра на пределе. Чуть неверный угол наклона или неправильно отмеренная энергия – и последствия фатальны.– Фух, давно я так не развлекался! – устало отбросил седую прядь один из противников, развалившись в позе морской звезды на жестком полу.– Тебе бы не помешали тренировки, – еле отлепившись от не менее твердой стены, куда он с хрустом впечатался, прокомментировал Ворон.– Не с кем! – патетически встряхнул кистью герцог Брионский и снова безвольно ее опустил.– Кстати, весело было, – хмыкнул Корд и резво скрутил бывшего друга в баранку магическими путами. – А теперь – о деле. – Веселость Ворона как рукой сняло. – Кто, где, когда и как?То, что узнал главмаг от главгада, оказалось лишь каплей в море: львиная доля информации находилась за таким блоком, что даже трепанация бы не помогла. И дело вовсе не в том, кто из них был более сильным магом, кровный договор, продуманный до мельчайших подробностей, не позволял сказать больше чем положено, даже если бы допрашиваемый вдруг раскаялся и решил сознаться. Единственное, что удалось получить в полном объеме, – это информация по Любе: координаты мира, места и времени изъятия. Тоже, конечно, хорошо, иначе кроме как через смерть путь невозможно было бы определить. И это совершенно ни к чему, да.– Ладно, пока, пора мне, – еле двигая от перенапряжения ногами, зашаркал Корд.– Скатертью дорога, – кое-как ворочая языком, съязвил Брэг и отрубился.Отоспавшись под боком прекрасной девушки, Ворон вновь вернулся к делам. Как ни крути, но данная ситуация не терпела отлагательств. Дело было к вечеру, солнце уже практически село, а дел невпроворот! От движения матраца Люба встрепенулась, суетливо подорвалась и вместо того, чтобы нормально поздороваться, набросилась с расспросами.– Когда я смогу попасть к Брэгу – вы ведь обещали? – затараторила блондинка, все еще не отошедшая от тревожного сна. Естественно, ей снилась дочурка, сидевшая в углу и плакавшая горькими слезами. Синяя, потрепанная обезьяна, отданная одной из подруг, но самая любимая малышкой, торчала из маленьких ручек.– Он сейчас слишком опасен для тебя, – успокаивающе погладил ее по руке Корд. – Я с ним пока не закончил.– Но ведь с моей стороны контракт выполнен, – возразила Люба.– Я не хотел тебе говорить, – он тяжело вздохнул, – но… Ты ведь не знаешь, что означает формулировка «стандартная процедура возврата в исходную точку»?– Нет, – озадаченно нахмурилась иномирянка. – Я думала, раз стандартная, значит, отработанная, следовательно, безопасная.– В каком-то смысле, – покачал головой главный маг. – В зависимости от крепости твоей психики.– О, насчет этого можешь не беспокоиться! – нервно воскликнула блондинка.– Позволь с тобой не согласиться, – возразил Корд. – Собственную казнь мало кто спокойно пережил.– Что? – не поняла с первого раза Люба.– В этом и состоял план Брионского. Ты убиваешь наследника, тебя судят, потом отрубают голову. Или вешают – в зависимости от приговора. Как только наступает момент смерти, ты возвращаешься в тот самый миг, из которого пришла, – о том, что ему известны координаты, Ворон упорно молчал, ибо прекрасно понимал, что в нервном состоянии Люба себя совершенно не контролирует. Нет, сначала он сделает то, что считает нужным, а потом…– О боже! – с ужасом выдохнула Люба. – Вот козлина!Потом опомнилась, ойкнула и виновато посмотрела на Ворона. Тот лишь понятливо хмыкнул и улыбнулся. Тепло-тепло. Обнял, зарылся клювообразным носом в макушку и вздохнул. О том, что герцог Брионский собирался с ней сделать накануне казни, он говорить не стал. Впрочем, из ментала стало понятно, что на сей счет сама Люба особо не обольщалась. Хорошо, что подробностей не знала! А ведь даже стражники оказались подкуплены. Ну ничего, теперь их никуда выше дворников не возьмут.А потом Ворон снова ушел, лишь томительно нежно поцеловав попаданку в сочные, манящие губы.В отличие от опытного мага Люба тяжело отходила после незапланированного чтения сознания. Несколько дней слились в одну муторную липкость. Голова гудела словно чугунная. Люба просыпалась, справляла естественные потребности, что-то ела, пила и вновь засыпала. Иногда приходил Корд. Уставший, с тенями под глазами и сальными из-за нехватки времени волосами. Садился на край кровати, гладил Любу по голове, целовал вялые губы и вновь уходил. Работать.Тот небольшой разговор о коварных планах Брэга быстро отошел на задний план, все мысли, точнее сны, занимали неразрешимые противоречия. С одной стороны, Люба часто видела свою дочурку. Правда, теперь Зойка не плакала, а просто смотрела в окно. По стеклу бежали струи дождя, громко стучали о карниз, размывали видимость. Девочка все время спрашивала бабу, когда же вернется мама, а та не знала, что ответить, и звала смотреть мультики. В какие-то моменты она поддавалась, и тогда от сердца отлегало, но чаще всего Зойка утыкалась курносым носом в стекло и продолжала неотрывно смотреть на дорогу.С другой стороны, Люба чувствовала непреодолимую тягу к одному невообразимо сексуальному Ворону. Она вновь ощутила тот огонь, что он разжег в ее крови, сладость губ, властные движения языка, горячие руки, дарившие негу. А еще вспоминались те сложности, что окружали Кордавана всю его долгую жизнь. Как и без того непростой характер постепенно покрывался толстой коркой брони из равнодушия, цинизма, а порой и беспощадности. Ведь по мере достижения им профессиональных высот друзья и родственники, не говоря уже о знакомых, хотели от него лишь одного – извлечь выгоду. А враги на деле показали, как можно умело использовать любую слабость, милосердие и прочие душевные порывы против недругов.Череп, как ни странно, не беспокоил вовсе. А как пугал: мол, ты умрешь, отступись! И что? Сгинул куда-то, хитро слепленная плазма! Чего, спрашивается, донимал?В какой-то момент Люба проснулась от осторожного прикосновения своей новой горничной.– Ваше высочество, пора вставать.– Зачем? – равнодушно уставилась попаданка в едва розовеющее небо за окном. Восход? Или наоборот? Кто его сейчас разберет.– Надо принять ванну, сделать прическу, накрасить, – принялась перечислять служанка. – Потом платье принесут.– О! – оживилась Люба. – Мне теперь можно выходить?– Пока нет. – Румянец смущения залил щеки горничной. – Но через два часа господин Кордаван просил вас быть готовой.Обрадовавшись, попаданка почти бодро сползла с кровати и потопала в ванную, где ее уже ожидала горячая, умопомрачительно пахнущая розами вода. Плотный завтрак, макияж, маникюр и прочие женские радости говорили сами за себя – ее ждет свобода! Ну не будут же ее наряжать для судебного процесса? Да и Корд бы тогда предупредил… В общем, что бы ни предполагала Люба, то, что ее ожидало, не входило ни в белый, ни в черный список. И когда она это поняла – в комнату внесли черное, словно сажа, траурное платье, – то выматерилась так, как не выражалась лет десять. Вслух. На себя и свою глупость.Встревоженная служанка тут же кинулась к кувшину с питьем и подала стакан с соком.– Ваше высочество, пожалуйста, успокойтесь. Вот, выпейте, вам сразу полегчает!– Спасибо! – Она приняла напиток и залпом его выпила. – Что ж ты сразу не сказала о похоронах? А я, ворона, совсем об этом не подумала.Искреннее раскаяние охватило Любу. Да, она потеряла ощущение времени, да, более животрепещущие чувства заполонили сознание, но принц мертв, причем по ее вине, пусть вынужденной, но прямой.– Дура! – простонала Люба. – Большая эгоистичная дура с дырявой головой и потерянной совестью!Если в сок добавили успокоительное, то оно явно не подействовало. Она обхватила себя руками за плечи и затравленно посмотрела на служанку. Муки совести накатили так неожиданно, что она с трудом справлялась с эмоциями. Да, Брэгдан знатно расшатал ее психику, пусть она и держалась стойким оловянным солдатиком.– Ваша светлость, – пугливо затараторила горничная в служебный амулет. – Пожалуйста, вы срочно нужны.Не прошло и минуты, как Кордаван материализовался посреди комнаты. Взглянул на потерянную пичужку, удивленно приподнял бровь, на что горничная лишь недоуменно пожала плечами.– Корд, – жалобно прошептала принцесса, – я такая тварь…Он стремительно шагнул к Любе, укутал в теплых объятиях и вдохнул аромат, который узнает теперь из тысячи.– Что ты, милая, – обеспокоенно прошептал Ворон. – Что случилось?Служанка тактично удалилась из спальни, хотя уши так и зудели от любопытства.– Миральд, – тяжкий всхлип, – я совсем о нем забыла. Убила и забыла! Понимаешь? – Судя по тону, истерика намечалась знатная.– Посмотри на меня. – Корд слегка отстранился, не выпуская Любу из рук. – Ты сделала все, что могла, и даже больше! Я сделал все, что мог. Это судьба. Поверь, мы и так пытались отсрочить его смерть. Ты думаешь, это было первое покушение? Отнюдь!Все это он страстно высказал в зовущие губы, а потом не выдержал и приник к ним, словно изголодавшийся по влаге бедуин. Отвлекая Любу, подавляя своей волей, не давая погрузиться в бездну ненужного самобичевания.Она цеплялась за него как за спасительный буй, подвернувшийся в штормовом море. Корабль ее беспутной жизни давно утонул в его безжалостных волнах, и сейчас она барахталась, оглушенная, беспомощная, потерявшая ориентир. Хотя нет, вон он, черный Ворон – указующий перст. Прямо как у викингов, выпускавших этих птиц для определения близости суши и верного направления.Глава 14Корабли в море лавировали, лавировали…Слегка пошатываясь от поцелуйной терапии, Люба шла впереди траурной процессии между королем и главным магом. Его величество галантно поддерживал несостоявшуюся невестку, показывая окружающим, что к смерти сына та непричастна. Безусловно, он знал и о ее роли, и о происхождении, и о том, как мужественно она преодолела узы кровного договора. Знал, но молчал. Более того, намеревался воспользоваться сложившейся ситуацией.Жара стояла невыносимая. Она давила на темя, жгла кожу сквозь темную ткань одежды и не давала нормально дышать. Хвала богам, королевская усыпальница находилась недалеко от дворца, в пределах его комплекса, иначе ни труп, ни провожатые долго бы не продержались.Наконец процессия достигла прохладных сводов величественного сооружения, хранившего в своих недрах все поколения усопших монархов и их семей. Остановившись под сенью душистой яблони, люди окружили гроб, почтительно предоставив центральное место Базальду.– Давайте почтим память усопшего… – Стандартные фигуры речи перемежались прочувствованными моментами, что создавало впечатление искренней печали сильного отца по пусть и слабому, но любимому отпрыску. – Он был хорошим сыном, послушным и преданным. К сожалению, такие уходят от нас первыми…Слова лились рекой, мимика соответствовала содержанию, но Любу что-то смущало. Очень. Как будто король умело играет на публику. Приглядевшись повнимательнее, она заметила, что одна рука, та, которая не жестикулировала, покоилась в кармане брюк. Это придавало некоторую небрежность общему облику и намекало, что слова словами, но…Увиденное покоробило Любу, и она потихоньку стала отступать к Корду. Тот нарочито заботливо поддержал вдову, всем своим видом показывая, что его действия мотивированы лишь простым человеческим милосердием. Наконец речь завершилась, тело торжественно отнесли в склеп, засунули в свежевыдолбленную нишу и отправились на поминальный обед. К счастью, традиции целовать покойника здесь не водилось, что позволило Любане избежать совершенно ненужных волнений. И без того она едва держалась на ногах и, судя по лицам и позам присутствовавших, больше всех переживала за Миральда.По настоянию Корда в конце трапезы его величество официально объявил о невиновности принцессы Грэзиэны и о происках врагов, а также гарантировал дальнейшее покровительство. Естественно, Любе ничего не оставалось, как поблагодарить. И вот тут-то началась импровизация… незапланированная и малоприятная. Король выразил желание осуществить третий пункт «Соглашения о матримониальных намерениях», тот самый, который гласил: «Если по независящим причинам, как то: неизлечимая болезнь или смерть, принц Миральд Варокский не сможет заключить брак с принцессой Грэзиэной Дарийской, все его права переходят к главе рода Варокских». А поскольку они даже успели пожениться, логично будет повторить обряд, тем более что дева хороша собой и до сих пор невинна.– Прошу прощения, ваше величество, – чуть не поперхнувшись от неожиданности, выдавил из себя Корд, – но ведь сейчас траур.– Да, я понимаю, но наследника у меня теперь нет, а это дело серьезное, – насупил брови Базальд.– Именно, – многозначительно проинтонировал главмаг. – Нарушивший святое правило рискует впасть в немилость богам, и тогда ни одна жена не поможет.Король упрямо выпятил подбородок, но решил не настырничать, а то мало ли.– Хорошо, но я готов ждать лишь сорок дней, ни часом больше, – сказал он как отрезал.Люба с силой сжала кулаки под столом, дабы ненароком не выдать свою реакцию. Что там, ее чуть не передернуло от отвращения при одной мысли о близости с королем! Ворон еле сдержался, чтобы не обнять лжепринцессу, и тоже сжал кулаки.Не теряя времени даром – счет шел на дни, – Кордаван сразу же после обеда отправился в храм. Естественно, прихватив с собой Любаню. Жрец изумленно уставился на брачующихся, с трудом переваривая поступающую информацию. Как так: сегодня утром он отпел его высочество, а сейчас к нему явилась молодая вдовица, не удосужившись переодеться, и собирается выходить замуж за герцога Дагонского! Наглость девицы просто зашкаливала!– Как вам не стыдно! – патетически всплеснул руками жрец. – Тело вашего супруга еще не остыло!– Во-первых, брак не был подтвержден, – жестко ответил главмаг. – Во-вторых, тело мало того что давно остыло, так еще и пережило вскрытие, зашивание и стандартные предпохоронные процедуры.На втором пункте старика чуть не стошнило, лишь многолетняя выдержка и храмовая гордость не позволяли ему опустить планку.– Корд, право слово, зачем такая спешка? – попыталась возразить новобрачная.– Ты забыла? – Он взял ее личико в ладони и проникновенно произнес: – Я люблю тебя, девочка, и не собираюсь давать ни малейшего шанса никому: ни королю с его повышенной тягой к женщинам, ни врагам, жаждущим твоей смерти.Дыхание перехватило, сердце сделало болезненный кульбит и остановилось. Все-таки одно дело – ощущать ментально, а другое – услышать вслух. Как будто целый мир открылся после трех заветных слов!– Милая! – обеспокоенно встряхнул замершую невесту Корд, запуская кровообращение. – Ты что, испугалась, маленькая?– Нет. – Конечно, конец фразы о врагах не доставил ей удовольствия, но и удивления не вызвал, она и без того догадывалась, что, избежав казни, автоматически стала угрозой для всех заговорщиков. – Я… я тоже тебя очень люблю! – пролепетала она как пугливая малолетка в пору первой влюбленности, трепетной и робкой.– Еще вопросы есть? – не поворачивая головы, обратился к жрецу довольный как слон Кордаван.– Нет, – надул губы брюзгливый мужчина. – Но как же приличия?– А вы никому не рассказывайте, – лихо подмигнул черным глазом Ворон. – Мы потом еще одну свадьбу справим, без ритуала.Жрец аж задохнулся от возмущения.– Не доводите до греха, отче, – намекнул Корд на не меньший, чем у монарха, темперамент. – Вы ведь не хотите, чтобы по вашей вине сегодня свершилось прелюбодеяние?Жрец зарделся то ли от гнева, то ли от смущения. Казалось, его сейчас инфаркт хватит.– Любимый, – Люба с таким видимым удовольствием произнесла это слово, что даже блюстителя правильного поведения проняло, – мне вообще-то все равно. Ты ведь и сам знаешь…– Как все равно?! – Красный цвет лица служителя богов плавно перетек в бордовый, устрашая своим нездоровым оттенком. – А ну быстро жениться!!!– Солнышко, ты гений стратегии, – восхитился брюнет и повел будущую супругу к алтарю, пока никто не передумал.– Подожди! – уперлась Люба, вдруг вспомнив что, собственно, на ней надето. – Ты мне даже переодеться не дал!Ворон в ответ окинул ее фигурку жарким взглядом, хитро прищурился и колданул. Хорошо, что жрец как духовное лицо не посещает светские мероприятия, а то возник бы очередной скандал. Правда, служитель богов все же скривился от неканонической расцветки доброй половины платья, но промолчал, памятуя о святой миссии избавления от грехов несознательного населения. В данном случае грех предотвращался, превращаясь в святую обязанность семейной пары. Да и белый цвет все же присутствовал на том самом маскарадном наряде, который стал связующим звеном для этих двух разных и очень одиноких людей.В отличие от первого раза сейчас церемония прошла куда скромнее, без излишней велеречивости и музыкального сопровождения, но Люба ее запомнила на всю жизнь! Теперь она слышала все, ибо хотела слушать, да и чрезмерные украшательные фигуры речи сегодня заметно сократились, значительно упрощая понимание.Слова о том, что теперь они единое целое и как на собственную руку или ногу не обижаются, так и на супруга своего зла не держат, впечатлили ее куда больше, чем торжественное: «Сегодня вы вступаете в новую жизнь, создаете ячейку общества…» – от тетеньки из загса в ярко-красном костюме, с алой помадой и старомодной бабеттой из трех волосин, из-под которой просвечивает поролоновый валик. Волос выжило бы куда больше, если бы не давняя привычка