— Любопытно, сколько он держится? — безадресно поинтересовалась она и ойкнула от неожиданности — ошейник и браслеты упали на колени. Сразу стало легче дышать. — Теперь в них нет необходимости, — он вновь протягивал какой-то флакон, только куда большего размера, чем предыдущий, — вечером после мытья вотрёшь это в корни волос, а то смотреть противно. Люба привычно вскинула голову, но протест замер на губах — слишком сильно отличался взгляд от хлёстких слов. Он был полон предвкушения. Голодного, жадного. «Только этого мне не хватало! Ну, нафиг, пусть своих маркизок зажимает, или кого он там предпочитает?» Холод, пробежавшийся от затылка к лону, заставил вжаться в недра мягкого кресла. — Пошли, — он властно махнул и, не дожидаясь, пока она встанет, направился к выходу, — быстрее! На пороге обернулся, нахмурился, глядя, как игнорируется его приказ и вытянул руку. Коротко взвизгнув, девушка замахала всеми конечностями, пытаясь совладать с потерявшим вес телом. Добилась она только того, что перевернулась лицом к полу и в такой неудачной позе полетела. Неудобно вывернув шею, пыталась разглядеть, куда её несёт, но нарушила равновесие и больно стукнулась о косяк. Руки автоматически прикрыли голову, защищая от новых ударов и частично закрывая обзор. На глаза навернулись слёзы, ещё больше ухудшая видимость. Единственное, что она успела разглядеть — это синеватые разводы вен под бледной кожей довольно тонкой руки, узловатые пальцы и массивное серебряное кольцо. Рельефные загогулины обрамляли чёрный бриллиант, как прихотливо переплетённые змеи. Или что-то в этом роде — в символике, тем более местной, она разбиралась так же хорошо, как в языках программирования. То есть никак. «Голое» платье, как про себя окрестила Люба откровенный бежевый наряд, оправдало своё прозвище и покинула беспомощное тело. — Нет! — кое-как извернувшись, она попыталась оттолкнуться от маньяка. — Я против! Это не по договору! — Молчать! — рявкнул маг, подцепил невидимой петлёй строптивицу и направил её в экспериментальную зону лаборатории. — Всё как раз таки по договору, — нарочито ехидно ухмыльнулся, — ты забыла один существенный момент, — и вернул в перевёрнутое состояние. Разложив Любовь на холодном мраморном столе, он сосредоточенно примеривался скальпелем к округлой ягодице. Несмотря на недавнее удовлетворение, обнажённое тело продолжало волновать, мешая концентрации. — Хватит дрожать! — выместил злость за собственный огрех маг. — Вообще-то, здесь зверски холодно, — стуча зубами, выпалила красавица. — Это оптимальная температура для операции, — стиснув челюсти, он отделил, наконец, требуемый клочок кожи и, наклеив компресс с антисептической мазью, бесцеремонно перевернул её на спину. — Эй, осторожнее, — возмутилась подопытная, мигом забывая о холоде. Не обращая внимания на вопли, мужчина резко раздвинул ей ноги, зафиксировал обездвиживающим заклятием и занялся трансплантацией утраченной невинности. «Да, как будет приятно возвращать в исходное состояние эту несносную девчонку! Сама виновата — точнее надо формулировать условия договора». От соблазнительного предвкушения у него ощутимо потяжелело в паху. «Кстати, миньет к нижней чакре отношения не имеет,» — он посмотрел на зверское выражение её лица, — «а она ведь и откусить может! Ладно, дождёмся окончания миссии и уж тогда… И всё согласно договора, не отвертится!» Заморозка держалась долго — не меньше часа. И всё это время теперь уже окончательно девушке не терпелось завладеть тем самым скальпелем, коим орудовал мерзкий тип и нашинковать его на тонкие пластики, а после пожарить и съесть под пивко. А к нему той самой водочки, которую она недавно поминала, чтобы вытравить из памяти сегодняшний день. А ещё лучше всё, что связано с этим проклятым садистом! Естественно, продуманный тип куда-то задевался, предварительно вернув её в постель и оставив книгу по истории Кординии на прикроватном столике. Этакий намёк на прямые обязанности. Но для такого дела Люба была слишком взволнованна, более того, зла. Единственное, что его хоть как-то реабилитировало — это то, что он укрыл её тёплым одеялом. На этом всё, за остальное хотелось как минимум утопить. Попинав стены и мебель, она спустила пар и, несмотря на общую омерзительность операции, ощутила надежду, что теперь она в безопасности, по крайней мере, сексуальной. И эта уверенность ослабила напряжение и некоторую бдительность. Почёсывая саднящий копчик, девушка решила изучить замок, тем более, что останавливать её было некому. Мрачный коридор освещался весьма неординарным способом — стоявшие вдоль стен доспехи таинственно светились бледно-зелёным. «Брр, как будто попал в фильм Тима Бёртона!» — Люба передёрнула плечами и двинулась дальше, — «Интересно, они имеют какие-нибудь дополнительные функции или это просто оригинальное дизайнерское решение?» Несмотря на врождённое любопытство, инфернальная атмосфера здорово наводила на неё жути. Казалось, что один неверный шаг, и на макушку опустится тяжеленная алебарда, или того хуже проткнёт копьём. Поэтому она старалась держаться центра и ступала мелкими, осторожными шагами. Дойдя до следующей двери, девушка обнаружила, что по около них доспехи голубые. — О, цветовая маркировка? — подивилась продвинутости дизайна. — Расширенные функции, — лязгнуло забрало. Нет, конечно, слов никто не произносил, но намёк она поняла. А уж когда копья перекрестились, недвусмысленно показывая на то, что вход запрещён, сделала шаг назад. — Нет, так нет, — подняла руки в успокоительном жесте, — так я пойду? Не дождавшись ответа, двинулась дальше. Следующая комната мало того, что была сразу перекрыта, так ещё и сама дверь отсвечивала сиреневатой дымкой. Да, замок так и блистал гостеприимностью! Но, поскольку коридор ещё не кончился, впрочем, как и Любино любопытство, исследование продолжалось. На третий раз ей повезло — препятствовать проникновению никто не стал. Внутри помещение отличалось повышенным содержанием пыли, зачехлённая мебель ясно говорила, что этой комнатой никто не пользуется. Судя по очертаниям и габаритам, обстановка мало отличалась от её собственной. Разочарованно вздохнув, блондинка двинулась в обратную сторону. На противоположной стороне обнаружились очередные гостевые покои, братьями близнецами сверкавшие пылью и отсутствием какой-либо отделки. Обои? Нет, не слышали. Штукатурка? Зачем, когда кладка так эффектно дополняет решётки на окнах. Ковры? О чём вы говорите — это же сплошное расточительство! Выйдя из очередного склепа, она с удивлением обнаружила, что запрет на доступ в первую комнату отменён. Более того, прочие пути отрезаны многозначительно молчавшими доспехами. Делать нечего — пришлось идти куда дают. Вдохнув для храбрости, девушка толкнула тяжёлую дверь и шокировано застыла на пороге. Открывшаяся её глазам картина никак не хотела укладываться в голове, пришлось усваивать фрагментарно. Нагая рыжая дева на коленях, волосы огненной рекой струятся вдоль позвоночника, руки скованы за спиной. Жгучая полногрудая брюнетка, тоже на коленях, только ракурс другой, как и… хм… угол наклона. И седовласый ирод, чередующий красавиц, как салат с пюрешкой: ложку туда, ложку сюда. И дикий, прожигающий насквозь взгляд. Некогда белёсые радужки клубятся сейчас красноватой дымкой. Надменности как не бывало, только животная страсть — жестокая и беспощадная. Как ни силилась, она не могла отвести от него глаз, словно её загипнотизировали. Резкие движения, многозначительная ухмылка и ощущение, будто именно ей, а не несчастными девушками сейчас овладевают самым бесстыдным образом. По крайней мере, мысленно. Не выдержав издевательства, её вывернуло прямо на дорогущий ковёр. Нет, она определённо не хотела быть на их месте, впрочем, как и на своём. И что ей не сиделось в комнате? Читала бы сейчас ту большую книгу, разглядывала картинки, так нет же, потянуло на приключения! Сняла стресс, называется… * * * Вечер прошёл в одиночестве и усиленном чтении. Естественно, мысли возвращались к увиденному, живот возмущённо бурлил одиноким желудочным соком, но тошнота не позволяла съесть даже кусок хлеба. Картинка разнузданного разврата и моральное насилие над ней самой мешали Любе сосредоточиться. Наконец, она сдалась и вызвала служанку. — Сделай мне ванну, пожалуйста, — неуверенная улыбка тронула губы. — Слушаюсь, госпожа, — та низко поклонилась и побежала выполнять. Затравленный взгляд не укрылся от внимания Любови. — Зашугал девчонок, старый извращенец, — пробурчала она. Точный возраст ей, конечно, был неизвестен, но раз мужик пьёт омолаживающий эликсир — значит ему явно за пятьдесят, а то и больше. Неспешно поплескавшись в ароматной воде, она вымылась, закуталась в банную простынь и тщательно втёрла магический бальзам. Как ни странно, но кожа на месте среза успела нарасти, отличаясь лишь лёгкой краснотой. Зато дико зачесалась голова! Такое чувство, будто она скипидаром вшей травила — да, был и такой печальный опыт в её биографии. В юности, в гостях у бабушки она испытала непередаваемую гамму ощущений от народной терапии. Вместе с паразитами голову спешно покинула львиная доля волос. С тех пор она предпочитала короткие стрижки и никакой краски, несмотря на пробивающуюся кое-где седину. Роды — они такие, несут после себя некоторые побочные эффекты. Кое-как вытерпев около десяти минут, Люба решительно вернулась в ванную смывать издевательство. Каково же было её удивление, когда из-под полотенца вывалилась густая масса шикарных волос. Длинных, блестящих, слегка вьющихся на концах, коих у неё даже в лучшие времена не бывало. Неприятные ощущения тут же отошли на задний план, девушка со всех ног бросилась к зеркалу. То, что она в нём увидела, напоминало скорее героиню диснеевских мультиков, нежели обычного человека. Тоненькая фигурка, огромные от изумления глаза и совершенно потрясающая шевелюра. Нечто подобное у неё наблюдалось в восьмом классе, когда старшая двоюродная сестра сдавала зачёт по наращиванию волос в школе парикмахеров. К сожалению, та использовала искусственные пряди, которые вскорости пришлось снять. Здесь же, судя по всему, эффект постоянный. По крайней мере, ей этого очень хотелось. «Надеюсь, омолаживающее зелье без реверса?» Люба приблизила лицо к гладкой поверхности и прикоснулась кончиками пальцев к нижним векам. «Девственность только сильно напрягает. Нет, я определённо не хочу снова проходить процесс дефлорации. Ни с принцем, ни с кем бы то ни было ещё. Маг, судя по его повышенной похотливости и страстным взглядам в мою сторону, явно жаждет лично поучаствовать в процессе, но фиг ему. Большой и с маслом!» С такими оптимистичными мыслями она и заснула, а там… там, облачённая в белоснежное свадебное платье, задыхаясь от прилипшей к лицу фаты, она штурмовала крепость. Атласные туфельки на тонком каблучке мгновенно порвались, стоило ей предпринять попытку взобраться на стену, но она продолжала упорно карабкаться вверх. Острые грани до крови ранили нежную кожу, алые капли алчно всасывались ненасытными камнями. Выбросить руку, ухватиться за выпирающий конец, опять порез. Нашарить ногой новую точку опоры, вытерпеть очередную рану, подтянуться, несмотря на острую боль. Главное — не смотреть вниз, только вверх. Зря она это сделала… Навстречу измученной девушке мчался оскаленный череп огромных размеров, с каждым метром всё шире и шире открывая челюсти. Ещё не много и он её проглотит! Не выдержав, она срывается вниз, заворожено глядя в пустые провалы глазниц. Ультрамариновая дымка еле успевает за призрачными костями. Падение, боль, темнота. Захлёбываясь слюной и судорожно втягиваемым воздухом, девушка подскочила на постели. Ещё чуть-чуть, и сердце, проломив грудную клетку, выпрыгнет на одеяло. Пот градом катился по телу, впитываясь в сорочку и волосы. Несмотря на бешеный выброс адреналина, она чувствовала, что жутко замёрзла. Странно, но именно холод помог осознать, что это был всего лишь кошмар. Безумный, жуткий, но нереальный. А как бороться с плохими сновидениями Люба знала не понаслышке: умыться, расчесаться, подышать свежим воздухом и выпить седативный сбор. Десять капель пустырника, десять боярышника и десять корвалола на стакан воды. Только где же их взять? Будить среди ночи молодящегося маньяка было чревато последствиями, поэтому пришлось обойтись обычной водой. А наутро, когда пришла горничная с овсянкой и горячим кофе, острота сновидения притупилась, казалась чем-то далёким и незначительным, особенно по сравнению с суровой реальностью, и она забыла. Сразу после завтрака её вызвали в кабинет, где уже ждал пожилой учитель истории и придворного этикета. * * * В отличие от пленницы, Брэг провёл вечер и ночь просто замечательно. Конечно, неурочный сигнал от охраны о попытке проникновения в его покои неугомонной девицы его дико разозлил — он как раз приступил к устранению послеоперационных последствий. Зафиксировал служанок в нужных позициях, прошёлся пару раз жёстким стеком, как его посмели отвлечь. Естественно, он отдал отрицательный приказ, но желание стало пропадать. И как ни старался ротик рыжули, как ни краснела под ударами задница второй, он постоянно возвращался мыслями к вредной блондинке. И тогда его посетила гениальная мысль: раз она сама пришла, пусть участвует! Пока пассивно, но наметить перспективы не помешает. Да, это было воистину гениальное решение! Давно он не получал такого удовольствия. Как будто снова восемнадцать и все интимные открытия ещё впереди. Забавно. «Надо будет затянуть процесс возвращения в исходное состояние. В конце концов, есть много других способов получить наслаждение, минуя девственную преграду». Весьма довольный своим хитроумным коварством, он вернулся к доработке защитного артефакта для будущей пропавшей принцессы Меравии. Как пить дать этот мерзкий Корд попытается залезть ей в голову! Ночью ему снились различные вариации укрощения строптивой, так что с утра пришлось вновь вызвать очередную служанку. «Вот бы опять подловить эту девицу на горячем и затянуть в игру…» * * * У Любови же не было ни времени, ни желания повторять неприятный опыт. Из комнаты она выходила исключительно по делу и строго в заданном направлении. Напряжённые дни учёбы, примерок и прочих забот сменялись муторными ночами. Она то вновь пыталась залезть на стену, то искала тайный ход, ибо основной был наглухо закрыт. А то и вовсе пыталась уйти, но ей постоянно что-то мешало: ров с тухлой водой, стая ворон, окружившая плотным коконом и противно кракающая, то локальный смерч. И каждый раз ужасное видение инфернального черепа доводило её до предсмертных конвульсий. Огромным счастьем было проснуться, пусть и в холодном поту, зато на мягкой кровати. Теперь всегда любившая подольше понежиться в постели сова превратилась в вынужденного жаворонка. Помимо истории и этикета пришлось учиться читать и писать, так как переход через межмировой портал дал лишь знание устной речи. Самым нудным занятием оказались танцы. Во времена своей бурной молодости Любаня обожала лихо отплясывать на дискотеках, особенно уважая стиль хип-хоп. Дома она включала зарубежные клипы и старательно копировала резкие, необычные движения, доводила до совершенства различные фишки. Пару раз пыталась освоить паппинг, но появившийся тогда на горизонте Игорь забирал практически всё свободное время. Впрочем, она не особо страдала, через несколько месяцев плотных ухаживаний осваивая совсем иные танцы — горизонтальные. В этом же мире даже о банальном вальсе не могло быть и речи. Медленные, манерные движения, нудная музыка, полуметровая дистанция между танцующими — и это далеко не всё, что бесило энергичную девушку. Самым ужасным оказалась обязательная беседа с партнёром на три стандартные темы: природа, погода и любовь к королю. И если первые две, пусть и скучные, особенно на тридцать пятый раз обсуждения за последние два часа, то имитировать любовь к кому бы то ни было она категорически не умела. И именно по этому поводу переживала за успех миссии в целом. — Зря волнуешься, — надменно скривился маг, когда она озвучила свои опасения, — больше всего мужчину привлекает неприступность. Напротив, твоя холодность не позволит наделать глупостей — затащить в постель до свадьбы, например. А уж о безудержной страсти к наследнику будет кому доложить без твоего непосредственного участия. — Это как это так? — изумилась Люба. — Портрет его высочества в спальне, показания свидетелей твоей пылкой речи в защиту белых китов — он у нас большой любитель блондинистой экзотики. А при непосредственном контакте лёгкое головокружение от его прикосновений, нужный эликсирчик я тебе дам. — То есть мне надо будет кого-нибудь приглашать в спальню? — она скептично изогнула бровь. — Ни в коем случае, — резко осадил мужчина, — королевские шпионы за тебя всё прекрасно сделают. А ты как думала? За каждым твоим шагом будет вестись пристальное наблюдение. Так что будь предельно внимательна что говоришь и делаешь. — Капец! — выругалась иномирянка, — шоу «За стеклом». — Завтра привезут ткацкий станок и шерсть, — он проигнорировал непонятный выпад, посчитав ниже своего достоинства его комментировать, — ты должна освоить технологию ткачества ковров. — Зачем? — спросила было она, а потом сама себя перебила. — А, я, типа, раньше этим занималась! — Хватит, — не выдержал Брэг и презрительно скривился, — если пара просторечных слов добавляет твоей легенде достоверности, то их постоянное использование сведёт на нет все наши усилия. Да, ты жила просто, зарабатывала ткачеством, но до десяти лет получала королевское образование, так что соответствуй! — Ладно, — она и сама замечала, что порой увлекается сорными словами, но когда все вокруг выражаются куда крепче, это казалось невинным допущением. — Кстати, раз я такая мастерица, зачем мне устраиваться к вам горничной, а не продолжать работать на заказ? — Хмм, — резонный вопрос, и ответ должен отличаться от «надо же нам было как-то встретиться», — после смерти кормилицы ты не справлялась с оплатой ренты и была вынуждена искать работу с проживанием. — Тогда я бы нашла себе соседку, чтобы разделить плату, но никак не бросала ремесло на простое обслуживание. Тем более у вас — с такой-то репутацией. — У меня прекрасная репутация, — оскорбился герцог, — а работать на меня — огромная честь. — Весьма быстротечная, — не удержалась от шпильки Люба, — как считаете, что подумают о моей при ваших-то проказах. Или вы полагаете, что о них никто не знает? Вытянувшееся лицо ярко свидетельствовало, что с такого ракурса он свои забавы не рассматривал.