Глава 1 Высокая серая каменная стена, стоящая на насыпном холме и уходящая далеко вверх, в небо. Очень знакомая. И, после недавних событий уже не кажущаяся такой надёжной и неприступной, как при первом моём визите в этот старый приграничный Имперский форт. При взгляде на эти камни, сразу вспоминались, ползущие по ним вверх, безо всяких лестниц и иных приспособлений, к зубцам с укрывшимися за ними защитникам, демоны в доспехах и со своими страхолюдными личинами, прикреплёнными к шлемам. Кстати, я так и не решился снять с трупа ни одной из них, из этих личин. Не решился взглянуть на лица тех, кого столь решительно уничтожал, ломал, рвал на части, взрывал фугасами, дырявил пулями… Может быть, подсознательно боялся увидеть под этими личинами людские лица? Боялся, что рука дрогнет, и я больше не смогу воспринимать их так же отстранённо, обезличено, как «массовку», «мобов в игре» — утилитарно. Как просто цели. Как нечто не неодушевлённое, что только выглядит, как человек. Ассоциировать их самих с этими их страшными личинами… не смогу так же спокойно и хладнокровно убивать? Я тряхнул головой, сбрасывая наваждение, отгоняя непрошенные воспоминания, и решительно шагнул на мост, ведущий к воротам. Сколько прошло времени с тех пор, как я точно вот так же шагал по этим доскам? Весело и беззаботно улыбался, дышал полной грудью, восхищался небом и монументальностью стен… У меня нет ответа. Просто нет: я не знаю. Не имею никакого понятия. Оказывается, не только «счастливые часов не наблюдают», но и те, кто испытывает нечто противоположное. Когда «бегунок» шкалы «заряда» брони таки упал в «красную зону», меня накрыло. Накрыло так, как ещё ни разу не накрывало, ни в прошлой жизни, ни в этой. Мир окружающий просто перестал существовать для меня совершенно. Всё моё восприятие, всё существование сузилось до одной единственной маленькой точки. Пульсирующей невыносимой болью точки. Точки, которой являлось всё моё тело. Каждая его клеточка… Пусть я очень сумбурно описываю то, что чувствовал, но, поверьте — переживал это я ещё сумбурнее. Я помереть был готов, и даже хотел, когда «бегунок» коснулся «красной зоны» шкалы «заряда» в броне… ха! В броне! Как же! Броня моя, та самая, на которую я потратил столько сил, денег, редких магических ингредиентов и «ядер» — сгорела. Как же так, спросите вы? А вот так: помните, я рассказывал, что у материалов есть свой «предел прочности», предел того, сколько и каких именно «ядер» этот материал может выдержать? Помните. Я же помню — значит и вы помните. Ведь вас же не существует, я вас придумал. Стало быть, вы помните то, что я хочу, чтобы вы помнили, забываете то, что я хочу забыть, знаете то, что я считаю — вы должны знать и узнаёте от меня то, что мне нравится вам рассказывать… Ладно, это не важно. Особенности моей прогрессирующей шизофрении никого, кроме меня, не интересуют. В общем, вы — помните, что у материалов существует «предел прочности». А я вот, в пылу и горячке боя о таком интересном нюансе позабыл. Позабыл, что броня моя, вообще-то, была изготовлена из материалов, рассчитанных на укрепление только D-ранговым «ядром». В долине «Инстанса» я «повысил» её до A-ранга только за счёт праха вампира. Но там же я упоминал, что предел для «повышения» с использованием этого не самого популярного ингредиента — A-ранг. Выше уже не поднимешь, сколько его не сыпь. А я, «впаивая» «ядро» S-ранга, вообще ничего не «сыпал». Результат закономерный — броня сгорела. В пылу сражения я не особо обратил на это внимания, тем более, что «маскировка» каким-то странным образом всё равно действовала. Да и «шкала» в поле зрения «висела». Большего-то мне и не требовалось, ведь под удары я не подставлялся, помня, что для B-ранговых существ (а большинство воинов-демонов можно было именно к этому рангу прировнять, о чем вполне однозначно говорил уровень «ядер», формирующихся на их мертвых телах) A-ранговая броня вполне так себе пробиваема. Это тебе не амфетаминовым лосём метаться по «опорнику» низкоранговой нежити, которая может разве что хрустеть под ногами и грязью забрасывать. Тут любая ошибка может в любой момент последней стать… в череде крайних. В пылу сражения не обратил. Когда бежал прочь от крепости и от людей, боясь дать волю своей «жажде крови», тоже не обратил. Когда устраивал «косплей Хищника» возле демонского портала, тоже не обратил. А вот когда сел на коврик возле того самого ручья, решив, что всё — бежать и дёргаться достаточно; дальнейшие бега и дёрганья не имеют практического смысла, тогда заметил. Ну как заметил? Я ведь уже называл себя «Индейцем Зоркий Глаз»? Ну, вот — ещё один случай, в котором этот термин ко мне более, чем применим: броня решила, что с неё хватит, что больших издевательств она не выдержит и начала отваливаться кусками. В общем, она сгорела. Выгорела изнутри. Сам материал потерял свои свойства и стал более невосстановим. На груди, вокруг той раны, в которую я «ядро» умудрился засунуть, вообще дыра с обгорелыми-обугленными краями сантиметров тридцать в диаметре. Остальное — крошится и отламывается, как передержанное в духовке песочное печенье. Целыми и функционирующими остались только сапоги и маска. Но их я тоже снял — так как, какой был в них смысл теперь? Теперь, полусидя-полулёжа на коврике возле ручья, в крайние минуты перед приходом Боли, уже вообще ничего не имело смысла. Поэтому, я снял и маску, и сапоги, и даже сумку со всеми своими пожитками. Снял и отложил в сторону, под дерево. А сам лёг и, глядя в небо, сложил на груди руки. Как выяснилось потом, когда, наконец-то, слава всем Богам, какие вообще есть, да и тем, каких просто выдумали, всё закончилось — это действие было подсказано мне интуицией. Той же самой интуицией, что вывела меня на портал, той же самой интуицией, что не дала мне вставить в уши наушники и включить музыку на телефоне. Почему? Что случилось? Да ничего особенного или непредсказуемого: пока меня гнуло и корёжило Болью, магия, та, что проявляла себя в материальном плане мертвенно-голубоватым пламенем вокруг тела, оказалась бесконтрольной. Моя одежда, в которой я оставался, мой коврик, на котором я лежал, земля под и вокруг коврика, трава, кусты, растения, комары и мошки… всё осыпалось серым холодным пеплом. А ещё мой фитнес-браслет, который-таки я забыл с руки снять. Собственно, это одна из причин, почему я не представляю, сколько прошло времени: браслет рассыпался, а телефон, который валялся выключенным в сумке, вечно начинает отставать, пока в ней находится, и доверия ему вообще нет. Но, повторюсь, слава Творцу и всем Богам, что всё закончилось. Боль отступила. И бред перестал меня мучить. А то, к концу ближе, мне уже даже тигриная морда начала чудиться, обладатель которой брезгливо трогает-ворочает меня своей лапкой, словно бы проверяя: сдох я уже или ещё нет. И так брезгливо морщится при этом, прямо-таки, как человек, право слово… потешная у него была мордочка. Я даже расхохотался тогда от тих видений. Как раз промежуток был между двумя «соседними» «пульсациями» — мог себе такое позволить. Не долго, правда… Всё кончилось. Я отряхнулся от пепла, выполоскался в ледяной воде ручья, оделся в запасной комплект «повседневной» одежды, состоящей из простой рубахи и не более сложных штанов, натянул на ноги сапоги, посокрушался над потерей браслета, да потопал к Элвишу, благо направление, в котором двигался, когда бежал, сломя голову, помнил. Не совсем у меня в то время мозги отключились. Поплутать, конечно, пришлось — всё же панический бег и спокойный прогулочный шаг, это разные вещи. И требуют разного времени, как и несколько разной дороги, но всё же, потратив два дня, я к Элвишу вышел. И теперь вот стоял на мосту перед главным его входом, расположенным между двумя соседними «лучами» стен. Стоял и улыбался. Затем глубоко и с наслаждением втянул воздух, даже прикрыв глаза от удовольствия, после чего сделал решительный шаг вперёд, под своды мирной… теперь уже мирной… опять мирной крепости-звезды. Глава 2 За тем же самым столом, где мне оформляли разрешение на въезд в крепости и Империю, сидел всё тот же мужик, что и во время прошлого моего визита. Правда, теперь он был не «в штатском», да и сидел далеко не так расслаблено, как тогда. Нынче он был не только в форме, соответствующей его Лейтенантскому званию, но и в легкой кольчужной броне, что угадывалась под кителем этой формы. А ещё, слегка выглядывала в районе воротника наружу. Так же, на ременной перевязи слева возле пояса висела сабля. Сидеть в таком виде было не слишком удобно. Впрочем, стоять — ещё неудобнее. Так что, парень как-то к сидению приспособился. Правда, доволен, видимо, такой сменой формы не был. Да и вообще, былая расслабленность в его позе и лице куда-то исчезла. По выражению его лица и осанке, я бы предположил, что мужик либо недавно получил выволочку, либо предполагает, что за ним наблюдает начальство. Вот прямо сейчас, в этот момент. Меня он увидел, как только я переступил порог помещения. И, на то, чтобы оценить его настрой у меня было всего пара мгновений, так как и лицо, и взгляд, и осанка его очень быстро переменились — он явно меня тоже узнал. Ну, это и не сложно: что в прошлый раз я входил в эту крепость пешим и налегке, лохматым, небритым, одетым нарочито просто и небогато… что сейчас — я выглядел совершенно так же. — Лейтенант Уолес! Как поживаете? — расплылся в открытой и долженствующей располагать к себе улыбке я, делая шаг вперёд. Однако, в этот раз, улыбка сработала не так, как должна была: парень дернулся и заметно побледнел. И не обязательно было быть Доктором Лайтманом, чтобы понять, что первым порывом Лейтенанта было дать дёру. Хм, так на меня ещё не реагировали. Может, с лицом что-то? Где бы зеркало найти? Так-то, вроде бы, в крайнем ручье, в который я смотрелся, отражение выглядело обычным. Ничего ужасного, пугающего или зловещего в нём не проглядывало. — Г-господин Иван! — взяв себя в руки, не стал убегать мужик. Правда, заикнулся, да и голос его, в целом, подрагивал. — Комендант ожидает Вас у себя… — Ожидает? — удивился я. — А как он узнал, что я приду именно сегодня? — О, Вы меня не так поняли, Господин Иван! — вскочил из-за стола и поспешил ответить Лейтенант. — Комендант оставил распоряжение: что, когда бы Вы не появились, хоть днём, хоть ночью — он вас ожидает у себя в кабинете. — Он что же, из него не выходит? — ещё больше удивился я. — Нет, Вы опять меня не так поняли: просто, он успеет прийти туда раньше, — позволил себе даже чуть улыбнуться Уолес. — Да? Даже, если будет где-нибудь в самом дальнем и глубоком овощехранилище с внеплановой инспекцией? — улыбнулся я, представив себе мчащегося по грудам картошки Карла, одной рукой придерживающего саблю, другой — шляпу. — Чем строить догадки и предположения, проще проверить? — пожал плечами явно не имеющий намеренья обсуждать столь непредсказуемое начальство, как Виконт Мангауз, Лейтенант. — Пойдёмте, Господин Иван, я вас провожу к Коменданту. — Да я бы и так не заблудился, — почесал в затылке я, впрочем, не собираясь спорить с ним или артачиться. Уолес легко это прочитал по моей позе и голосу, от того не стал мешкать, и уже выбирался из-за стола. * * * Кабинет Коменданта Крепости Элвиш располагался всё ещё там же, где и в прошлый раз. Да и в целом, обстановка внутри форта мало чем отличалась от прежней. Хотя, отличия, конечно же были. В частности, ямы, оставшиеся в брусчатке от попаданий моих «миномётных» снарядов, всё ещё не были заделаны, хоть и были огорожены, да и следы проводимых работ имелись. Ещё дня три-четыре, и от них останутся максимум пятна отличающихся немного по цвету от остальной поверхности камней. Где-то в зданиях не хватало окон. Возле самой стены сиротливо лежало то самое седьмое орудие, которое с упорством тараканов во время штурма демоны тащили к зданию с расположенным в нём порталом. Лежало не само по себя, рядом с ним сидел на камешке солдат при оружии. Завидев нас, этот солдат резко вскочил и изобразил всем своим телом «бравость, лихость, рвение и бдительность». Ну, это он, скорее всего, на Лейтенанта так реагировал, а не на меня. Что и понятно — начальство же. Лейтенант был предупредителен, но не особенно разговорчив. И он меня явно побаивался. Больше того: откровенно боялся. С чего бы? Я ж: добрый белый и пушистый… Хотя, одного «белого и пушистого» я сам побаиваюсь настолько, что он уже мне в горячечном бреду является. — Господин Полковник, Лейтенант Уолес, гость, которого вы ожидали прибыл и сопровождён. Разрешите войти? — постучавшись, дождавшись отклика, заглянул в кабинет и сообщил о нашем приходе он. — Прошу, пригласите гостя, Лейтенант, — раздался знакомый голос изнутри. После чего, Уолес открыл передо мной дверь и впустил меня непосредственно в кабинет. — О! Здравствуй, Иван! — радушно раскинув руки, встал и вышел мне навстречу из-за стола Виконт Мангауз. — Как ты? Уже лучше? — Здравствуй, Карл, — вполне искренне улыбнулся я, подходя ближе и попадая в его крепкие дружеские объятия. Сам я тоже его по спине похлопал. — Уже вообще отлично, — после высвобождения из объятий и набора прежней дистанции ответил я. — А откуда ты узнал? — Что тебе было плохо? — уточнил Виконт. — Элементарно: ты же Инициацию магии проходил. Она не бывает приятной. Я даже специально запретил кому-либо искать тебя или твой след — во время Инициации, к магу лучше не приближаться: зашибёт и не заметит. — Спасибо, — искренне поблагодарил его. — Я действительно был… в неадеквате. Мог напасть на любого, кто бы ко мне приблизился… Но, «Инициация»? Что это? — Пренеприятнейший процесс пробуждения какого-либо вида магии в человеке, сопровождающийся соответствующей перестройкой энергосистемы организма… обычно, её начало провоцируется какими-то сильно травмирующими или стрессовыми обстоятельствами, — пояснил Карл. — В Элвише, после того штурма ещё трое, кроме тебя, Инициировались: два целителя и один водник. Но с ними всё куда проще, чем с тобой. — Почему? — заинтересовался я, пока мы усаживались на кресла возле стола. Виконт, понятно, в хозяйское, а я в гостевое. — Во-первых: они в разы слабее тебя — даже, при самом худшем повороте событий, с ними справиться в форте наличных бы сил хватило. Тем более, что тут были Имперские войска, прибывшие нам на выручку, а у них и уровни, и экипировка, и маги… А, во-вторых: магия Смерти — очень редкая штука. Редкая и мощная. Мало, кто с ней или её адептами работать умеет. Так что… — развёл руками Виконт. — Я предпочёл не рисковать своими людьми. В конце концов, я за их жизни и здоровье отвечаю. У нас, и без того, потерь было… слишком много. — Сколько? — помрачнел я. — Шестьдесят восемь человек убитыми. Двое выжили, но остались калеками — высокоуровневое оружие с проклятием и постэффектами. Я оформил им положенный пенсион, страховку, подготовил к отправке в столицу, но… сам понимаешь, нет уверенности в благоприятном исходе, — тяжело вздохнул Виконт, мрачнея. Не представляю, каково ему сейчас. Сам я, слава Творцу, подчинённых не терял — в моём отделении потерь, слава всему святому и светлому, не было… Друзья погибали. Знакомые… Но вот именно подчинённые — нет. И, блин, я счастлив, что нет! Даже представлять подобное «счастье» не хочу! Насколько мне известно, некоторые, у кого бойцы гибли, особенно из-за их ошибок, не выдерживали и счёты с жизнью сводили — настолько на них это давило. А тут: шестьдесят восемь человек, у каждого из которых, матери-сестры-братья-отцы-жёны-дети остались… Помолчали. — Сколько меня не было? Сколько прошло времени? — решил всё-таки прервать тягостное молчание и перевести тему хоть как-то.