— С тех пор, не переношу запах жарящегося или варёного мяса. Сразу тошнить тянет. Ты же не хочешь, чтобы я своим конфузом испортил тебе обед и аппетит? — приподнял бровь я. — Это было бы совершенно не кстати, — согласилась она. — Что ж, пожалуй, я знаю подходящее место… но придётся брать извозчика, это не близко. Ты располагаешь временем? — Несколько свободных часов у меня точно есть. — Тогда поехали, — взяла меня под руку и потянула за собой вернувшая свою активность и приподнятое расположение духа Анна. Глава 38 В богато обставленном просторном рабочем кабинете, в мягком кресле с высокой резной спинкой, за шикарным рабочим столом, выточенным из единой части ствола огромного дерева какой-то явно не дешёвой породы, восседал высокий широкоплечий мужчина. Телосложение, осанка его, манера держаться — всё это вместе складывалось в то, что обычно принято называть «аурой властности». Кроме того, было ещё что-то такое… неявное, невидимое и ненаблюдаемое глазами, но при этом, ощущающееся всем существом того, кто имел бы смелость смотреть на этого человека. Что-то такое давящее, заставляющее нутро наблюдателя сжиматься, а шею самостоятельно клонить тяжелеющую голову вниз. У очень немногих хватило бы душевных сил этому незримому давлению сопротивляться. Одет мужчина, как и полагалось в таких общих роскошных декорациях, царственно: дорогие ткани, идеальный пошив и подгонка по фигуре, обилие золота и драгоценных камней. Короны на голове не было. Она стояла на столе рядом — небольшая, лёгкая, аккуратная, но при этом вполне узнаваемо каноничная — Императорская. Корона стояла на столе. А вот на лице мужчины была красно-золотая маска, полностью скрывающая это лицо. Не было видно даже глаз — на их месте были глухие тёмные до полной односторонней непрозрачности стёкла. Всё вместе создавало ощущение гнетущее. Особенно маска и эти совершенно черные провалы на ней, которые, казалось, что бы не делал хозяин кабинета, куда бы не смотрел он на самом деле, неотступно следили за каждым движением посетителя. Пусть это и не могло на самом деле быть так — никто не может следить с неослабевающим вниманием постоянно, но подсознанию этого не объяснишь. И оно, собственное подсознание, щедро добавляло скованности и беспокойства гипотетическому посетителю… кроме тех скованности и беспокойства, что тот и так чувствовал бы, находясь в личном рабочем кабинете на приёме у Императора мощной, раскинувшейся на огромной территории, одной из двух сильнейших держав континента. У Императора, имевшего грозную и даже несколько зловещую репутацию. Гвардеец, что заглянул в приоткрывшуюся после предварительного стука и произнесённого Императором вслух разрешения дверь, не был новичком. Он видел своего Императора не впервые. Стоял на боевом посту возле дверей его кабинета уже не единожды. Но и на него действовала эта «Аура Правителяь», заставляя ежиться и вздрагивать под «взглядом» этих черных провалов в зловещей красно-золотой маске. — К Вам посетитель, Ваше Императорское Величество, — взяв себя в руки, достаточно четко и ровно произнёс Гвардеец. — Кто? — коротко подал голос из-под своей маски хозяин кабинета. Слово было коротким, прозвучало требовательно и жестко, что вызвало подсознательное желание Гвардейца втянуть свою голову в плечи, а после и обратно — во внешнее, отделённое этой дверью от кабинета пространство. Однако, Гвардеец не был новичком и сдержался, не поддался этому желанию. — Мэтр Рэйзор, Ваше Императорское Величество, — удержав голос твёрдым, ответил он. — С бумагами. По срочному вопросу. Пропустить? — С секретариатом визит согласован? — уточнил мощный, звучный и не лишённый красоты голос из-под красно золотой маски. — Так точно, Ваше Императорское Величество! — поспешил ответить Гвардеец. — Он записан на высочайший приём. Время совпадает. — Впускай, — не шевельнулся сидящий в своём кресле Император, в то время, как всё тот же голос прозвучал из-под маски. Голова Гвардейца тут же скрылась. Через несколько секунд дверь, закрывшаяся за головой Гвардейца, снова открылась, впуская в помещение спокойного несуетливого мужчину, телосложением и богатством одежд сильно уступающего хозяину данного кабинета. Однако, некая внутренняя сила в нем была. И была она немногим меньше той, что излучал в пространство скрывающийся за красно-золотой маской человек… хотя, человек ли? Про Императора Шаада, Яго Наргола, каких только баек в народе не ходило. Некоторые его на полном серьёзе называли Големом. Големом, воплощённым самой Древней Магией Императорского Рода Нарголов — древнейшего Монаршего Рода континента. Древнейшего и наиболее таинственного. Големом, воплощённым в жизнь, в тот момент, когда на Яго, тогда ещё лишь человека и Наследника, а не Императора, было совершено покушение. Яго был последним из Нарголов. И с его смертью Род бы прервался… чему воспротивилась сама Кровь Древних Королей, явив свою Силу… Но это был только один из сотен слухов. Один, причём ещё не самый невероятный или пугающий. — Приветствую Вас, Ваше Императорское Величество, — почтительно поклонился вошедший. — Что заставило столь занятого человека, как сам Ректор Магической Академии, оторваться от важных Гильдейских дел и искать внимания Императора… не в традиционное для такой встречи время? — прозвучал голос из-под маски с долей яда. Сам же обладатель всё так же не шевельнулся, произнося это. Создавалось впечатление, что голос существует сам по себе, отдельно от тела, скрывающего лицо за маской. — Те самые «важные Гильдейские дела», Ваше Величество, — не смутился посетитель. — Не достаточно срочные, чтобы использовать экстренные прямые каналы связи и чрезвычайные протоколы, но достаточно нетерпящие отлагательств, чтобы дожидаться ежегодного Большого Приёма. — Что ж, — после небольшой паузы, видимо, свидетельствовавшей об обдумывании произнесённого гостем кабинета его хозяином, прозвучал голос Императора. — Проходи, Рэйзор. Садись. Поговорим. Посетитель не заставил повторять дважды. Он прошёл к столу и занял гостевое, стоящее перед ним кресло, которое было заметно проще и ниже, чем то, в котором восседал хозяин кабинета. Что было вполне логично: статус и положение говорящих сторон должно быть ясно видно даже в таких мелочах. И то ещё само по себе приглашение садиться в присутствии Императора, пусть и не прилюдно, на Большом или Малом Приёме, а в личной приватной беседе за закрытыми дверями — значит очень не мало. Красноречиво говорит о Госте. — Разрешите обеспечить приватность? — усевшись в предложенное кресло, спросил тот, кого называли Мэтром Рэйзором, поднимая руку с пальцами, готовыми сложиться в какой-то хитрый магический знак. — Нет, — прозвучал голос хозяина кабинета жёстко и строго. Магии ближе двадцати метров от своей персоны Император не позволял никому, никогда и никакой. Только его собственные Артефакты. Многократно проверенные. Так же и чужих Артефактов на том же расстоянии от себя Яго не терпел. Естественно, Ректор Магической Академии прекрасно знал об этих правилах. От того сейчас и не имел при себе ни одного Артефакта, Амулета или магического инструмента. Это, в первую очередь, было проконтролировано ещё на входе в Императорское крыло Дворца… многократно. Этот же его вопрос и жест… пожалуй, можно было бы расценить, как… хулиганство. Или ответную колкость на яд, прозвучавший в голосе Императора ранее. — Приватность обеспечена, — произнёс голос хозяина кабинета, в то время, когда тело впервые сделало какое-то движение. Этим движением стало перемещение левой руки с подлокотника кресла к небольшой хрустальной сфере, стоявшей на поверхности стола недалеко от этой руки. После прикосновения сфера неярко засветилась. Гость одобрительно кивнул, опустил свою руку, расстегнул принесённую с собой папку и достал из неё несколько исписанных листов бумаги, которые положил на стол перед Императором. — Запрос разрешения на ликвидацию, Ваше Величество, — вздохнул он. — Объяснись, — прозвучал голос Императора. Сам же он больше, после активации сферы, не шевелился. К легшим на поверхность стола листам бумаги его маска не опускала глазниц. — Понимаю, что не время, — снова вздохнул Ректор. — Я помню, что такие запросы объединяются в общий список и подаются на Большом Приёме, предварительно проходя согласование со службой Имперских Охранителей, но случай, в этот раз, особый. СБ опасается, что к моменту Большого Приёма может уже быть слишком поздно. — Имя? — прозвучал голос Императора. — Ичиго. Медный Авантюрист из Каракуры. Нынче: студент-«бытовик» первого курса, — с новым вздохом произнёс Ректор Академии. — Три недели прошло со дня начала занятий. И уже в отдельном списке на ликвидацию? — прозвучал в голосе хозяина кабинета некий намёк на ехидство. — Чрезвычайный случай, — развёл руки посетитель. — В бумагах подробное заключение СБ и психологов. — Я хочу услышать. От тебя. Сам. — Психически нестабильный Маг Смерти S-уровня опасности. Уже выжег шесть Кругов Медитации вместе с аппаратурой фиксации, — пожал плечами Ректор. — При этом, стабильно высокий прогресс в усвоении изучаемого материала. Он и сейчас, ещё до того, как началась настоящая магическая практика, становится сильнее каждый прожитый день. С началом же практики, прогнозируется качественный скачок и лавинообразный рост Силы. Если ликвидировать, то прямо сейчас — потом будет поздно. — Прогноз? — прозвучал спокойный голос Император. — Ожидается Маг сравнимого с самим Харуто Юдзуми уровня опасности. То есть, возможно приближение к SSS-рангу. — Не даю Императорского согласия на ликвидацию, — неожиданно для Ректора упал вердикт Императора. — Яго, — даже отбросил натужную вежливость гость. — Ты понимаешь, что слетевший с катушек SSS Маг Смерти — это проблема для всего континента? Чтобы его попытаться остановить, как и тогда с Харуто, придётся даже с Д`Шардами и Драконами объединяться? Ты готов к этому? Ты понимаешь, что потери будут колоссальными? Что, возможен даже новый Катаклизм? — На столе лежат бумаги, — прозвучал равнодушно-спокойный ответ неподвижной статуи Императора. — Прочти, Рэйзар. И тогда поговорим. Ректор нахмурился, но спорить не стал. Он нашёл глазами стопку исписанных листов, о которой говорил Яго, молча взял и принялся за чтение. Полтора десятка тяжёлых минут в комнате висела тишина, нарушаемая редким шелестом откладываемых листов. Затем Ректор откинулся на спинку своего кресла и устало потёр переносицу. — Значит, Герой, да?.. — вздохнул он. — Превозмогатор с мощнейшей «Сюжетной Бронёй» и… возможно, Божественным Покровительством, — сказал Император. — Поздно устранять. — И какой выход? — после нового молчания спросил Ректор. — Готовиться к Катаклизму? — Это само собой, — прозвучал вздох из-под красно-золотой маски. — Но? — уловил недосказанность Рэйзор. — У тебя есть какие-то мысли по этому поводу? — Мысли… мысли есть, — прозвучал голос Императора. И на этот раз только глухому или тупому не послышалась бы в нём усмешка. И злорадство… Глава 39 — Это что? Эльфы?! — само собой вырвалось тихое восклицание у меня, когда взятая нами карета извозчика, запряжённая двумя какими-то очередными страхолюдными двуногими рептилиями, остановилась на достаточно малопримечательной улочке. На первый взгляд, малопримечательной. На второй же становилась очевидно, что первый взгляд ошибался. Улочка была слишком чистой. Слишком аккуратной. И слишком безлюдной. Прямая, словно по линейке отчерченная, с совершенно ровными, полностью одинаковыми по высоте, по цвету, размеру и форме листьев двумя рядами живых изгородей, тянущихся сплошными стенами по обе её стороны, полностью скрывая сами расположенные за ними дворы и дома. Собственно, самих-то домов не было видно совсем. Нельзя сказать, что живые зелёные стены были такими уж высокими, нет — два с половиной метра максимум. Но, при этом, крыши из-за них не торчали. Ни крыши домов, ни верха каких-либо других построек. Над ними возвышались только кроны деревьев. Очень аккуратные, очень «ухоженные» кроны деревьев. Я специально присмотрелся к ним в поисках хотя бы одного засохшего или пожелтевшего листика, но так и не смог отыскать ни одного такого. Точно так же, и среди камней, из которых состояла брусчатка проезжей части, тротуара, невозможно было отыскать ни одного пробивающегося зелёного росточка. Тротуар отделялся от дороги двумя метрами газона. Абсолютно ровного и равномерно же зелёного. На этой полосе травы росли деревья… на равном расстоянии друг от друга, ровные деревья равной высоты, равного объёма кроны, равного обхвата ствола. Казалось, что у них даже листья расположены в совершенно одинаковых и симметричных относительно друг друга местах. Только трава и только деревья. Не было ни камешка, ни фантика, ни сухой веточки… А прямо напротив того места, где мы с Анной высадились, как-то незаметно для глаза материализовались двое высоких молодых… не совсем людей. «Материализовались»… нет, на самом деле, конечно же в их появлении, если и была вообще магия, то самая её чуточка. Они просто были одеты в костюмы, которые настолько хорошо сливались своей расцветкой с цветом живой изгороди, возле которой эти двое стояли, что глаз беспомощно скользил по ним и мимо них, не имея возможности хоть за что-то зацепиться. Но это было до того, как они шевельнулись и сделали по шагу вперёд. Когда я их всё-таки, после этого движения, обнаружил, то уже не мог оторвать взгляда. Что было в них такого необычного? Что заставило мой взгляд прилипнуть, прикипеть к ним? Многое. Во-первых, они были высокими.