Без грохота, треска, любых лишних визуальных эффектов. В молчании зрителей, напряжённо глазеющих на их работу. Единственным звуком, который сопровождал действо, был шелест. Тихий, но пронзительный и пробирающий до костей шелест-шорох ползущей, трущейся земли… Этот звук я теперь никогда не забуду. И ни с чем не спутаю. Он мне в кошмарах звучать будет. Ведь, при взгляде на то, как образуются рвы по нашим с Герином меткам, сами собой лезли в голову предательские мысли, и рождались пугающие образы. Образы того, как вот такой же само-поднявшийся пласт земли, ночью, в тишине, нарушаемой лишь этим вот шелестом-шорохом, опускается на палатку с находящимися внутри солдатами, заживо хороня их, погребая под собой, превращая палатку в братскую могилу. Не просто опускается, а накрывает, словно одеяло, и разравнивается сверху, принимая вид такой, словно бы и не было тут никогда никакой палатки. И, опять же, ни крика, ни стона. Один только шорох-шелест в ночной тишине… Да уж, страшные люди — «Земляки»! Ни за что не буду с ними ссориться! Уж лучше с «Боевиками» вздорить. Те то хотя бы понятны, со всеми своими огненными шарами, ледяными копьями, лезвиями и взрывами. Нет — не менее опасны, но именно, что понятны. Так-то, какая разница, от чего погибнуть: от того, что тебе отрезало/оторвало голову взрывом, или от того, что тяжесть накрывшего земляного пласта переломала кости и выдавила из легких весь воздух? Так и так сдохнешь. Но вот психологический эффект… несравним. В практическом плане… это было намного удобнее трактора, бульдозера, экскаватора ил какой бы то ни было ещё Земной тяжёлой строительной техники. Но! Требовало постоянного контроля качества и сверки с проектом. «Земляки» ведь люди, а не машины — у них встроенных измерительных приборов и «стандартных» режимов нет — на глазок и приблизительно всё копают. Роль измерителей и контролёров, в результате, доставалась нам же — первачкам «Бытовиков». Приходилось вниз-вверх по этим самым траншеям прыгать с рулетками и нивелирами. Углы и глубины мерять — та ещё морока, мгновенно превращающая чудо в утомительную рутину. Утомительно… и очень стрёмно. Особенно по началу. Первый раз спускаться на дно только что откопанной ямы было очень… очень неуютно. Это, если подобрать самое мягкое из возможных определений. Клаустрофоба бы вообще удар хватил от такого. Почему? Так яма-то глубокая! Метров восемь, в полном соответствии с проектом. Глубокая, относительно узкая… а ещё сверху, кучи извлечённой из этой ямы земли… и маг, эту землю извлёкший. И, как не напрягайся, как не расслабляйся, как не концентрируйся, не пытайся отвлечься, всё одно: воображение рисует картины того, как те несметные тонны земли, с тем самым характерным шелестом-шорохом, погребают тебя на дне этой ямы… Засыпают, давят, наваливаются, душат, погружают в вечную темноту… Брр!!! Ещё одна фобия к моему набору… Однако, как уже говорилось ранее: «Потенциал важности рассеивается в процессе действия». Очень стрёмно было спускаться первый раз. Очень стрёмно — второй. Просто стрёмно — третий. Не очень стрёмно — четвёртый. А на пятидесятый, было уже по херу. Просто — заёбисто. Восемь метров вверх-вниз по сброшенной верёвочной лестнице — это, блин, ни фига не легко… когда пятидесятый раз такое проделываешь! А не спускаться нельзя — чуть угол упустишь, застой воды будет — всю работу переделывать. Вот и прыгали целый день. Нет — сначала с колышками и верёвочками полдня ползали, размечая и сверяясь с чертежами, потом уже прыгали. Всем работы хватило. Центральный канал, боковые ответвления, центральный узел, подводка к основной системе, подводка к очистным системам, распределённые ветки… много-много сотен метров траншей. Только ближе к полуночи первого дня закончили. «Земляки» ушли отдыхать и отсыпаться. Те «Земляки», что копали. Их место заняли «Земляки» курсом повыше — с четвёртого. Правда, не сразу же, а лишь рано-рано утром, с рассветом, с того момента, как над горизонтом едва-едва показался самый верхний краешек солнца. И они уже не копали. Нет! У этих ребят задача сложнее была: они занимались преобразованием почвы и мягкой породы в камень. Формированием непосредственно ложа и стенок коллектора и канализационных стоков. Они же и трубы формировали. Всё делалось напрямую из камня. А камень из почвы. Не приходилось тонны и тонны металла в землю закапывать, как на Земле. Быстро, экономично, эффективно. Правда, не сказал бы, что просто! Да и про «экономично»… Не сказал бы, что труд восемнадцати магов Земли — это дёшево. Их ещё собрать таких надо! С такой задачей разве, что Академия и способна справиться. Они преобразовывают, уплотняют, укрепляют, а мы? Правильно! Мы — прыгаем вверх-вниз, измеряем, проверяем, акцентируем, показываем, зудим, нудим и заставляем переделывать, действуя на нервы… неблагодарное занятие, эх… Но без него никак. Нельзя без «нормоконтроля» и проверки соответствия проекту. Нельзя. Однако, справились всё одно быстрее, чем с выкапыванием. Уже к полудню. Дальше за дело взялись пятикурсники, к ним добавились «Кинетики», «Водники»… и старшекурсники нашего Факультета. Началась прокладка труб водопровода, каких-то ещё кабелей, вроде силовых, основных аппаратов и систем. Нам даже сколько-то часов отдохнуть удалось. Не было для нас непосредственной работы. Могли бы поспать сходить, но нет — любопытство не позволило. Слишком было интересно посмотреть на то, как старшие работают. Что же и как они, наше непосредственное будущее, делают. Посмотрели. Сделали. Пятикурсники ушли отдыхать… а их место четверокурсники заняли. И мы. «Земляки» принялись потолки коллекторов формировать, а мы… снова вверх-вниз прыгать, «нормоконтроль» осуществлять. Потом ушли и четверокурсники, их место третьи курсы заняли — заваливать готовые коллекторы много ума не надо. Правда, я-то этого момента, как раз, уже и не увидел: спрыгнул, очередной раз в траншею, уже не заморачиваясь даже страховкой — привыкли, притерпелись, разобрались, что, к примеру, для конкретно меня, прыжок с восьмиметровой высоты на каменный пол — не страшнее шага с табуретки. Тело-то укреплённое. Вот я и прыгнул в одну из боковых веток. Прыгнул, приземлился… и пробил собой камень под ногами. А следом за камнем, ухнул куда-то глубже, в темень и неизвестность. Испугался, попытался как-то сгруппироваться, за что-то ухватиться, но вместо остановки или стабилизации полёта-падения, только ударился о какой-то боковой выступ. Об один, другой, третий, завертелся уже в полностью неуправляемом падении… которое кончилось ровно головой в пол. В жёсткий каменный пол. Который не выдержал встречи с моим S-ранговым оружием ударно-дробящего действия. И я воткнулся. Потом опустил на пол ноги. Упёрся руками и принялся за попытки освобождения. Эх! Дорого бы я дал, чтобы посмотреть на это вот действо со стороны. Презабавнейшее должно же быть зрелище… Глава 61 «Летел на стройке вниз головой сквозь шесть бетонных перекрытий — дом в руины! А я? Я уши поцарапал», — как-то сама собой всплыла фраза из очень старого монолога Евгения Петросяна. Из тех ещё времен, когда он был дико популярен, когда вся страна засматривалась его выступлениями и «Аншлагом». Ещё до «Кривого зеркала» и тому подобного… Всплыла эта фраза в моей голове, когда я осматривал дырку в каменном полу, оставленную моей головой, проверяя пальцами уши — не мог понять: действительно поцарапал или мне это просто кажется. Крови вроде бы на пальцах не было. Неплохо бы на них собственными глазами глянуть, но как? У меня же даже зеркала в распоряжении нет… Хм? Зеркала нет. Зато есть «дрон»! Хороший, многофункциональный, удобный. Хм, вовремя я про него вспомнил. Пусть и по совершенно дурацкому поводу. Главное, что вспомнил. Вспомнил бы раньше, может и вовсе не провалился бы сюда. Мог бы сам на дно траншеи постоянно и не прыгать… Хотя? Пожалуй, прыгать бы всё равно пришлось: дальномер на «Дроне» установлен, камера тоже, эхолокатор опять же, но вот угломера и нивелира всё одно нет. И «по-быстрому» «присобачить» его «на коленке» бы не получилось. Так что, пусть «мысля» и здравая, да ещё и «опосля», но… Ладно, вопрос не о том. Не так уж и важно это. Даже, если бы я просто протупил, забыв про удобный инструмент, которым можно было бы заменить очень большую долю ручного, физического труда — «История не имеет сослагательного наклонения». А действуем мы в этой жизни далеко не всегда самым логичным и оптимальным образом. Будь иначе — мир вокруг нас был бы совсем другим. Хуже, лучше — не знаю. Но, однозначно, совершенно другим. Не похожим на тот, в котором мы живём сейчас. Философствования шли фоном, пока извлечённый из сумки «Дрон» уже летал под потолком того зала, на дне которого я выковырялся из пола (весьма неприятный, кстати, процесс был, и не быстрый). «Дрон» летал, светил, а на планшет выводились картинки с его датчиков. И да, уши я всё-таки не поцарапал. Просто защемил, получается. Но испытание они выдержали. Видимо S-ранг головы распространялся и на эту «навесную деталь оборудования». Как и на нос. Итак, зал… Высота — тринадцать с половиной метров. Потолок куполообразный. Основание — круг двадцать семь метров в диаметре. Материал — какой-то камень, очень похожий на тот, что у «Земляков» четверокурсников получался на потолке коллектора. Плотный, гладкий и однородный. Без стыков, но с рёбрами жесткости, которые, словно своеобразный каркас, поднимались по стенам от пола к верхней точке зала, сходясь там в единую конструкцию — типографскую звездочку. Что уже само по себе совершенно однозначно отметало версию о естественности и нерукотворности помещения. Дырка в потолке, через которую я и провалился, располагалась не в его центре, а немного в стороне, в свободном пространстве между рёбрами. Ну, так-то оно и логично: пробить «звёздочку» было бы гораздо сложнее, чем «скат» крыши. Высота от пола этой дыры была одиннадцать метров — совсем недалеко, в принципе-то. Мелочь. Вот только влетать в это отверстие «Дрон» отказывался. Он его показывал, передавая на планшет, освещал, проводил его локацию, но, при всём при этом, для «Дрона» этого отверстия словно бы не существовало. Он не мог в него пролететь, хоть размеры подобное вполне себе позволяли. Это было настолько странно, что я не поленился воспользоваться своими «паучьими» навыками и лично долезть до этой дырки по стене. Что ж, время, потраченное на это, потраченным зря не считаю. Рассматривая отверстие непосредственно вблизи, своими собственными глазами, я понял, что оно такое. Это вход в «Инстанс». Да-да! Именно вход в «Инстанс». Он ощущался в точности так же, как тот проход между холмами в долине Эппл. И сам я чувствовал себя так же, как сразу после входа в долину: то есть, опустошённым. Опустошённым опять же не в плане физических сил или даже магии. Нет. В плане чего-то совершенно мне непонятного, но совершенно точно присутствующего в моем организме… и копящегося в нем! Последняя мысль меня настолько поразила, что я перестал следить за своим телом. Перестал контролировать силу «приклеивания» конечностей к потолку. Тут же в свои права вошла гравитация. Неловкие попытки поймать воздух и дотянуться до ускользающей поверхности ни к чему не привели. Поздно было ловить, когда уже падаешь. Повторения прошлого приземления, однако не случилось. В этот раз, я сумел и успел нормально сгруппироваться и перевернуться. С полом встретились ноги. И сделали это достаточно мягко. Настолько, что даже камень не треснул. А привычный перекат через левую сторону после встречи с землёй погасил остаточную кинетическую энергию. В общем, ничего страшного. Зато в голове прочистилось. И мысли перестали так заполошно бегать. Упорядочились, выстроились в логические цепочки, ряды и колонны. И так поразившая меня мысль, заставившая упасть, не потерялась, а замечательно в эти цепочки уместилась, заняв причитающееся ей место. То непонятное нечто, которое было израсходовано на открытие долины, фактически, на создание её в этом мире, оно в моём организме, теле, душе, разуме, ещё непонятно где, копится! И копится постоянно! А, если что-то копится постоянно, при этом, не расходуясь — то, что происходит? Правильно: переполнение! Это что-то выплёскивается наружу самопроизвольно! А я… не был в «Инстансе» уже больше года. Вот оно и «выплеснулось». Сейчас. На абсолютно ровном месте. Средь бела дня… Потрясающе. Вот он, получается, тот самый пресловутый «Буст Героя»! Вот как оно работает… Сидя на каменном полу этого зала, под парящим в воздухе «Дроном» в режиме «светляка», я старательно прислушивался к себе. Пытался сознательно прочувствовать это самое нечто, которого не понимал, но которое, как оказалось, имело настолько важное значение для моей жизни. Старался прочувствовать. Не получалось. Ну, подозреваю, что, если бы оно было так просто это сделать, то Герои в этом Мире назывались бы не Героями, а Богами… по сути своей ими и являясь… Творцами, а не Игроками. Старался прочувствовать. Очень старался. И так, и эдак пытался. Но, единственное, что получилось — это понять, что «опустошение» было… не полным. То есть, запас этого непонятного нечто во мне, практически не изменился. Оно лишь слегка «плеснуло» через край «резервуара», оставив основной запас целым. Да ещё и восполнение\выработка не становилась. А была она у меня моими затянувшимися прошлыми Инстансам, как видно, прокачана… Отток тоже шёл. Как и тогда, в Долине. Всё время, что я здесь пребывал, каждую секунду, это что-то тянулось из меня. Утекало куда-то, растворялось в окружающем пространстве. Вот только, расход этот полностью перекрывался выработкой\восполнением. Сейчас тянуло куда меньше, чем, когда я сидел в Долине. Что это могло означать? Пожалуй, только то, что нынешняя локация территориально гораздо меньше прежней. И исчисляется не квадратными километрами… что не может не радовать. Я открыл глаза до того закрытые, чтобы зрительным сигналом не отвлекать от неуловимых ощущений, связанных с непонятным нечто, поисками которого я занимался, сидя в позе «Лотоса» на подстеленном, извлеченном из сумки, коврике. Открыл и увидел прямо перед собой морду крысы, что внимательно принюхивалась, шевеля своими усами, ко мне. Её блестящие черные глазки-бусинки… находились точно напротив моих глаз. То есть, на уровне глаз сидящего человека. И то при том, что крыса не поднималась на задние лапы. Она даже не сидела, она стояла на всех своих четырёх конечностях. Это… впечатляло. Размер этой твари впечатлял. А «Анализ», применённый к ней… точнее, результаты этого «Анализа», впечатляли не меньше. При взгляде на неё, в голове всплывало число двести. И оно вот никак не хотело становиться меньше. Слегка больше — да: от двухсот до двухсот десяти. Но меньше — никак. Двести, это, по местной классификации, что за раг? Двести десять — это уже S-ка. Но нет, эта крыска до S-очки всё-таки не дотягивает. Нет. Не S-ка. Но вот верхняя четверть А-ранга — это точно. Забавная встреча. Кстати, страха почему-то не было. Я эту тварь не боялся. Понимал, что зря — так как её ранга вполне хватит, чтобы пробить мою «естественную» защиту. Понимал, что она находится уже настолько близко от меня, что я просто могу не успеть ничего сделать, даже, если начну дергаться прямо сейчас. Даже, если попытаюсь сформировать «Щит Смерти», то могу не успеть… Но страха всё равно не было. Как и отвращения. Как и агрессии. Видимо, эмоциональное состояние, ставшее близким к медитативному, пока я пытался «слушать себя», сказывалось. Крыса… Кстати, тоже не спешила атаковать. Да и признаков агрессии не проявляла. Она проявляла… любопытство. Всего лишь любопытство. Не больше и не меньше. Очень странная ситуация… если не вспоминать о моём «Травничестве», и даруемом им «баффе»… Стоп! Какой, на фиг, бафф! Я же недавно совсем, на полигоне свинью убил своей магической атакой! Не может на мне сейчас быть баффа! Осознав это, я посмотрел на продолжавшую принюхиваться A-ранговую тварь совсем другим взглядом. Как и на всю ситуацию в целом…