Ступая за ним, невольно наблюдал за тем, как пацан чувствует себя в этом торговом центре как в своей тарелке. Машет людям, которых узнает, и которые узнают его. Ведет меня какими-то окольными путями, о наличии которых в этом торговом центре я и не знал. — Тебе сколько лет? — полюбопытствовал я, когда мы поднимались в лифте. — Пять, — ответил он коротко, держа руки в карманах джинсов. — А тебе? — Тридцать семь, — в тон ему ответил я и заметил, что тоже держу руки в карманах своих джинсов. — Ты уже старый, — философски изрек малец. — А ты еще мелкий. — Ну, так мне всего пять лет. — Логично, — дернул я головой. — Угу, — кивнул пацан. Двери лифта разъехались в стороны, и малой уверенным шагом пошел в неизвестном мне направлении. Едва поспевая за ним, обнаружил его в так называемой игровой комнате. Я планировал увидеть свору орущих детей, канатную дорогу, бассейн с цветными шариками и прочие атрибуты детской вакханалии. Но вместо этого пацан привел меня в просторное помещение, в котором было полно игровых автоматов — симуляторов: мотоциклы, машины, беговые дорожки с подсветкой перед огромными экранами. — Ты не ошибся игровой комнатой? — спросил у него, пока малой седлал мотоцикл. — Та, что на первом этаже — для маленьких, — фыркнул он. — Но тебе всего пять лет. — И чё? — выпучил он глаза. — Плати давай, я кататься хочу. — Сёмка, опять от мамки убежал? — вырос рядом с нами какой-то мужик. Надо запомнить, что пацана зовут Сёмой. — Она мне разрешила, — как-то не очень добро ответил мой мелкий компаньон и зло смерил взглядом этого мужика. — А если я расскажу, — подтрунивал мужик. — Тогда Паша тебя побьёт, — нашелся Сёма с ответом, отчего мои брови исчезли со лба. — Паша? Это кто такой? — чуть подался вперед мужик. — Это я, — пришлось немного оттеснить его рукой, так как его пузо вот-вот грозило раздавить пацана, которого мне еще потом нужно вернуть в том виде, в котором я его забирал. — Павел, — подал ему руку для пожатия, на что в ответ он смерил меня оценивающим немного брезгливым взглядом, и, нехотя, пожал мне руку. — Паша, значит. Угу, — задумчиво протянул он и потер толстыми пальцами свой гладкий подбородок. Еще раз посмотрел на меня и на Сёму, и предпочел уйти в направлении мне неинтересном. — Это твой друг? — спросил я у пацана. — Нет, это гоблин, — пробубнил, совершенно теряя настроение. — Почему «гоблин»? — Его мама так называет, — совсем раскис пацан. — Он к ней всегда пристает. Я когда вырасту, побью его. — Думаешь, получится? — спросил, между делом, доставая купюры из кошелька, чтобы оплатить ему этот автомат. — Видел, какой он здоровый? — А я его сильно буду бить. Ногами. И палку еще возьму у Лёшки — соседа, — оживлялся он по мере того, как автомат съедал мои деньги. — А, ну, если палкой, то тогда ладно, — многозначительно закивал. — А как он к твоей маме пристает? — Трогает ее, а ей это не нравится. Она один раз, даже ножницы ему в руку воткнула, но сказала, что это случайно, а мне кажется, что специально, — говорил он, всё больше затягиваясь в игру, когда на экране загорелись цифры обратного отсчета. Проследил взглядом направление, в котором ушел тот мужик, лапатель чужих жен и не увидел ничего. Даже удивительно, что он смог так быстро ретироваться. Сёма решил испробовать все автоматы, которые были в этом зале. Я устал стоять рядом с каждым из них и страховать пацана, который в пылу игры не контролировал самого себя, прискакивая на месте, как ужаленный. Все мои возмущения по поводу того, что нужно быть тише и прижимать зад к стулу крепче, были благополучно пропущены его лохматой головой. Пацан был на кураже и класть хотел на моё неудобство. Всеми силами молился о том, чтобы Катя скорее купила всё, что хотела и мы со спокойной душой вернулись домой, чтобы я мог лечь в своей комнате и ни о чем не думать. Даже о том, что одного шерстяного говнюка надо будет выгуливать. В кармане ожил телефон. С облегчением увидел, что звонила дочка. Значит, путь к свободе близок, и пацан скоро спрыгнет с моей шеи. — Пап, — голос дочери был на удивление бодрым. — Ты голодный? А Сёма? А Сёма выпил с утра цистерну энергетиков, судя по всему… — Немного голодный. Едем домой? Ты всё купила? — Мы с Соней купили сапоги и мне еще пуховик, новую шапку и перчатки, — восхищенно вещала Катя. — Представляешь? — Представляю, — выдохнул я безрадостно, представляя, во сколько мне всё это обойдется. — Так ты голодный или нет? — повторила свой вопрос Катя. — Конечно, они голодные, — послышался голос разорительницы моего кошелька и Катиной подруги — Сони. — Скажи Сёме, чтобы шел к коровке, он знает, где это. — Пап, скажи Сёме, чтобы шел к коровке. Мы тут вас ждем. — Понял, — выдохнул я. — Сейчас придем. Сбросил вызов, убрал телефон в карман куртки и почувствовал, как похолодело в груди, когда я не обнаружил пацана у игрового автомата. Твою-то мать! Только этого мне не хватало. Взглядом окинул зал, но не увидел ни одной мелкой кучерявой головы. Четыре этажа торгового центра, в котором затерялся один маленький прыщ. Его мать сегодня воткнет ножницы в меня. У подобия ресепшна стоял тот толстый мужик и незаметно для него к нему подкрадывался малой. С палкой, чтоб его! Быстрым шагом сокращал расстояние, но что-то подсказывало мне, что я не успею добраться раньше, чем этот малолетний диверсант атакует. — Сёма! — строго окликнул пацана, отчего тот поспешил выпрямиться по струнке и спрятать палку за спину. Мужик посмотрел на меня исподлобья, бросил ровно такой же хмурый взгляд на пацана и продолжил что-то высматривать в своем ноутбуке. — Твоя мама сказала идти к какой-то коровке, — аккуратно отобрал из его руки палку и прижал к своей ноге, чтобы она никому не бросалась в глаза. — Пошли, вояка. — Ты мне помешал, — ворчал малец, выдергивая своё плечо из захвата моей руки. — Ты собирался сначала вырасти, а потом его побить, — напомнил пацану его же план. — И где ты палку взял? — Из цветка выдернул, — продолжал бубнить Сёма, обижено скрестив руки на груди. Огляделся вокруг и увидел у одного из цветков в кадке разбросанную землю и еще парочку таких же палок, чтобы сохранять цветок в вертикальном положении. Вернул на место орудие возможного убийства и подтолкнул пацана к эскалатору, движущемуся вниз. — В следующий раз скажи своему папе, чтобы настучал тому мужику по башке, если он сильно маму обижает, — произнес я поучительно, и Сёма, судя по выпученным глазам, этому рад не был. — Ты чё? У меня нету папы, — фыркнул он. — Мы с мамой вдвоем живем. Нахмурился, пытаясь сопоставить картинку. Нет папы? А кольцо на пальце Сони — это что? Отпугивающая золотая полоска? Гостевой брак? Брак на расстоянии? Или… Машинально нащупал подушечкой большого пальца свое обручальное кольцо. От вороха мыслей, крутящихся в голове, брови готовы были срастись. Нет. Не похожа она на безутешную вдову. Совсем не похожа. Слишком много улыбается и сует свой острый нос не в свои дела. Спрашивать у пацана о подробностях — глупо. Мало ли, что происходит в чужой семье. Меня это не касается никаким боком. — Ты точно знаешь, где эта коровка? — спросил у Сёмы, чтобы расшевелить его настроение. — Точно, — мне кажется, я услышал, как он закатил глаза. — Сейчас вон те магазины пройдем, и там будет коровка, — указал он мелким пальцем прямо перед нами. И оказался прав. Буквально парочка стеклянных витрин и мы оказались на одном из фуд-кортов, где нас ждали Катя и Соня. Девушка что-то рассказывала моей дочери, при этом активно жестикулируя. Катя слушала ее, почти не моргая. Не знаю, какую информацию можно слушать с таким вниманием и интересом.