Из бара, мимо которого я проходила, практически вывалился мужчина. Он был пьян в стельку. Едва стоял на ногах, но был явно слабее гравитации, которая тянула его ближе к заснеженной земле. Ухоженный. Относительно. В костюме, пальто, белой рубашке. Вот только очень лохматый и бородатый. Мужчина сделал еще одну попытку ступить на тротуар, по которому я шла, боясь, что он в меня врежется. Качнулся и его повело прямо на меня. Настройки его автопилота явно полетели к чертям. Еще шаг и он коснулся меня плечом, почти уронив на плитку тротуара. — Осторожнее! — буркнула я и отошла в сторону, не в силах терпеть запах алкогольных паров. Хотя сама я сейчас пахла, наверняка, не лучше. После мусорных баков-то… — Прости, — произнес мужчина, на удивление сдержано и даже без капли хамства. На секунду мне даже стало совестно, что я на него наехала. Он стоял, покачивался, словно собираясь с мыслями перед предстоящей дорогой. Опасливо обошла его стороной и продолжила свой путь к дому, до которого оставалось всего метров семьсот. За спиной, совсем рядом, послышались шаги. Словно кто-то преследовал меня. Прижала коробку с щенятами ближе к телу и бросила быстрый взгляд через плечо. Тот мужчина в пальто следовал за мной по пятам. — Прикинь? — донеслось мне в спину. — Она сказала, чтобы я сегодня сдох. Дура малолетняя. Будто я живой, блять. — Это вы мне? — на всякий случай спросила, но шаг не убавила. — Какая разница, — бесцветно ответил мужчина и шаги за спиной затихли. Внутренний червяк, которому до всех есть дело, начал точить меня всеми силами. Остановилась, обернулась к мужчине, который стоял поодаль и раскачивался на месте. Словно спал или забыл, что куда-то шел. — У вас всё нормально? — спросила я, аккуратно приближаясь к нему. Не похож он на матёрого пьянчугу, который будет клянчить деньги на бутылку. Внешний вид и лицо выдают в нем какого-то интеллигента, что ли. — А что такое «нормально»? — неожиданно философски спросил он. — Что это за критерий такой для оценки человеческого состояния? Нормально для чего? Чтобы сдохнуть прямо сейчас? Или прожить еще какое-то время? Нормально, чтобы хотелось спрыгнуть с высотки? Или нормально для того, чтобы хлебать яд не торопясь? — Я просто спросила. Если не хотите разговаривать так и скажите. Я не навязываюсь вам в друзья. Это вы за мной увязались. Он молча, глядя куда-то мне в ноги, провел ладонью по лицу. Теплое дыхание вырвалось белым облаком из его груди и растворилось в холодном вечере. На безымянном пальце стала заметна тонкая полоска обручального кольца. Женат. Значит, дома ждут. — Что у тебя в коробке? — указал он подбородком на мою шевелящуюся ношу. — Щенята. Вам нужен щенок, кстати? — Нахрен они мне нужны? — фыркнул он и попытался меня обойти, но поскользнулся на плитке и упал почти у самых моих ног. Решив, что наш разговор окончен, а встать он и сам сможет, продолжила свой путь домой, даже не планируя оглянуться и убедиться в том, что он смог подняться. Большой мальчик — сам справится. Снова червяк внутри меня начал биться в истерике. И назойливый голосок в голове приговаривал только одно: «Он бы так не поступил. Он бы так не поступил». Вновь остановилась. Выдохнула и обернулась туда, где оставила лежать мужчину в распахнутом пальто. Только теперь он не лежал, а сидел на тротуаре, запустив пальцы в волосы так, словно пытался их вырвать. Теперь мне стало действительно страшно. Может, он психически неуравновешенный? Его настроение за минуту поменялось, по меньшей мере, сотню раз. Или это алкоголь действует на него каким-то особым способом, что адекватность улетучивается вместе с выдохом перед каждой новой рюмкой? Я, конечно, понимаю, вечер пятницы: все устали и хотят расслабиться, но и у расслабления должен быть хоть какой-то предел. Хотя бы такой, при котором можно на ногах держаться. Ладно. Если нам по пути, то я попробую его проводить, если нет, то попрошу помощи у персонала того бара, из которого он выпал. — Простите? — боязливо приблизилась к нему и, на всякий случай, отвела коробку с щенками чуть в сторону. В ответ не последовало ничего. Абсолютно ничего. Ни один палец в волосах не дрогнул. Словно он мысленно меня отключил и я теперь для него невидимка. — Я… — осеклась, подбирая нужные слова. — Мне страшно. Густая черная шевелюра дрогнула. Руки исчезли из волос и мне в глаза заглянули две черные, совершенно холодные пустые бездны. — Что? — спросил он глухо и немного нахмурился. — Мне страшно идти домой одной, — Пояснила я, собирая зыбкие аргументы на ходу. — Проводите меня, если вам по пути, конечно? Теперь он посмотрел на меня еще страннее, чем несколько секунд назад. Складывалось впечатление, что теперь он задумался о моей адекватности. Ну, его можно понять: вполне себя приличная с виду женщина с щенками в коробке просит незнакомого, почти убитого в хлам мужчину, проводить ее домой. Наверное, эти щенята — пополнение к тем сорока котам, которые уже есть в моем доме. Когда настолько отчаялась, что решила завести еще и собак и начала клеиться к пьяному, женатому мужику. — Рябикова, — бросил он и предпринял попытку встать. — Что? — На Рябикова я живу, — разжевал он мне, как идиотке и его попытка встать закончилась провалом. На Рябикова? Уже хорошо — на одной улице живём. — Я помогу вам, — протянула ему ладонь, на которую он бросил пустой взгляд. Замер. Задумался. Может, засмотрелся на обручальное кольцо? И теперь пазл под названием «Я» стал еще сложнее? — Поможешь? — невеселая насмешка. — Попробуй. Схватился за мою руку и едва не уронил нас всех. Хорошо, что я успела выставить ноги и… воткнуть каблук ему в ботинок. — Упс! — выдавила сдавленно и потянула мужчину на себя, стараясь не просыпать щенков из коробки. — Пошли, — сказал мой внезапный Сусанин и брезгливо выдернул руку из моей руки. Шатаясь, пошёл впереди меня, даже не заботясь о том, иду ли я за ним или он сам себя провожает. Джентльмен чёртов! Молча следовала за ним. В сумке булькает молоко. В коробке в руках тихо скулят щенки. А передо мной идёт совершенно неизвестный мне мужчина, для которого я делаю вид, что он меня провожает. Не так я планировала закончить вечер пятницы. Совершенно не так. Чем ближе мы подходили к нашей улице, тем менее уверено мой провожатый держался на ногах. Вероятно, перед выходом из бара он принял какую-то контрольную дозу пойла, чей эффект догнал его только сейчас. Он пошатнулся в одну сторону, в другую. Маятник в пальто. В момент, когда он почти упал, едва не свалившись на проезжую часть, нырнула ему под руку и приобняла за талию. Щенки в коробке боязливо дрогнули. Рука на плече напряглась. Посмотрела чуть вверх и по спине пробежал холод, оттого с каким презрением на меня смотрели два черных колодца. — Я же говорила, что помогу вам, — пояснила я мужчине и сама боязливо дрогнула, когда почувствовала, что он сжал мои пальцы. Я и не заметила, что переплела наши пальцы, когда закидывала его руку на свое плечо. Он так крепко сжал мою ладонь, что я почувствовала легкий скрежет наших обручальных колец друг о друга. — Это вряд ли, — наконец, произнес он безэмоционально и повел нас в сторону дороги, с которой начиналась наша улица. Мужчина не проявлял ни малейшего интереса ко мне или, хотя бы, к щенкам. Он просто шёл куда-то, используя меня в качестве опоры, и не заморачивался о том, что я сама не очень-то хорошо держусь на ногах на скользком тротуаре и на высоких каблуках. Еще и коробка с щенками в руке. Про мужика на моих плечах весом килограммов восемьдесят, не меньше, пожалуй, промолчу. — Какой дом? — спросила я, когда мы прошли уже два дома на Рябикова.