Старик Энтуистл издал глухое рычание, словно добрый пес, которому приснилось что-то дурное или почудилась угроза. – Мы знаем, что Хейторнтуэйт рассорился с миссис Майлз, уволился с поста управляющего, перешел на завод ее конкурента в этом же городе и к тому же увел с собой двух своих подручных, Сайкса и Трикетта, а заодно кое-что похитил, в том числе патенты, собственность миссис Майлз. Одному Богу известно, что еще они унесли с собой. Вероятно, часть оборудования, инструменты, образцы продукции. В общем, история эта темная, поскольку, как мы можем заключить, Сайкс начал шантажировать Калеба, когда тот достаточно разбогател, чтобы платить. Парень сумел добыть большие деньги (у нас есть доказательство – средства, что он оставил на содержание матери). Сайкс не смог бы обеспечить мать до конца ее дней на зарплату механика. Хейторнтуэйту пришлось признать, что он выплачивал Сайксу крупные суммы. Однако он объяснил это патентными выплатами за изобретения. Вы лучше меня знаете (а я расспросил старых приятелей Сайкса по заводу), что парень отлично справлялся с работой, его охотно приняли бы на любое механическое производство, однако изобретательским талантом не отличался. – Верно, – пробормотал Энтуистл, внимательно выслушав Литтлджона. Его взгляд не отрывался от пятна на полу, а борода покоилась на галстуке из магазина готового платья. – Хейторнтуэйт стремился войти в круг местной знати, но не мог достигнуть своей цели, пока его держал на крючке наглый шантажист, а тот не собирался отступаться. Хейторнтуэйт жаждал добиться успеха, «выбиться в люди», как это делают американцы, но с Сайксом ему было не по пути. Вдобавок ко всему Инок начал пить, после того как поссорился со своей девушкой, и та ушла к его лучшему другу. Трикетт, конечно, держался рядом с Сайксом, словно верный пес, пока они не разругались, но даже тогда надеялся помириться со старым приятелем и сохранил ему преданность. – Джереми был славным парнем: не скажу о нем ничего плохого, – разве что поставил не на ту лошадку, – заметил старик. – Итак, Калеб нацелился на рыцарское звание и купил Спенклаф-Холл. Настало время избавиться от Сайкса. Возможно, вначале Хейторнтуэйт попытался откупиться: этого мы не знаем, – но Сайкс присосался к нему как пиявка. Считал, наверное, что напал на золотую жилу. Тогда Калеб задумал убить его, как только представится подходящий случай. Пожалуй, легче всего было устроить это на заводе, где повсюду опасные механизмы и материалы, но, вероятно, Сайкс оказался слишком осторожным… – Скажите лучше, ему повезло, – усмехнулся Энтуистл. – Помнится, там у них приключилась загадочная история, когда чугунная чушка при разгрузке упала со второго этажа и едва не задела Сайкса: пролетела буквально в паре дюймов от него, покалечила парня, стоявшего рядом. Бедняга навсегда остался хромым. В аварии винили Калеба. Люди говорили, что он крутился поблизости, пока шла разгрузка, повсюду совал свой нос и цеплялся к тому, в чем вовсе не разбирается. Вполне может быть, что он столкнул вниз тот слиток чугуна. – Этого следовало ожидать, – продолжил Литтлджон. – И вот наконец выпал удобный случай. Хейторнтуэйт возвращался с охоты через пустошь, вокруг, как ему казалось, не было ни души, и встретил Сайкса в сумерках: тот брел домой – пьяный, едва держался на ногах. Хейторнтуэйт застрелил его из дробовика. Ссорились ли они, мы не знаем, но Калеб наверняка собирался выдать убийство за несчастный случай, когда его внезапно спугнули. Миссис Майлз обнаружила, что Калеб похитил ее промышленные разработки, и намеревалась привлечь его к ответу. Она заметила машину Калеба в глухом месте на дороге через пустошь и отправилась его искать. Калеб ускользнул от нее, но не успел скрыть следы преступления. Однако по болотам в тот вечер ходили и другие. Там бродил Трикетт, с которым Сайкс затеял шумную драку в «Лошади и жокее» у всех на глазах. Он шел за своим приятелем. Возможно, хотел помириться, кто знает? Джереми был безобидным малым – похоже, ему не терпелось заключить мировую с Сайксом и разойтись друзьями. Вероятно, он услышал выстрел, поспешил на шум и обнаружил миссис Майлз возле трупа Сайкса. Литтлджон устроился поудобнее на жестком стуле, вытянул длинные ноги и разжег потухшую трубку: – Миссис Майлз считалась заклятым врагом всей грязной тройки предателей. Разумеется, Трикетт решил, что Сайкса убила она. Ничего иного он и не мог подумать. Во всяком случае, Трикетт обвинил ее в убийстве и повел себя соответственно. Джереми успел изрядно набраться, умом он не блистал, а потому слушать объяснения не стал. Он ткнул ружьем в грудь миссис Майлз, та вспылила, попыталась отнять дробовик. Между ними завязалось что-то вроде драки. Тогда на сцене появился номер пятый. На сей раз егерь Буллер, старый слуга миссис Майлз. Как я понял, тот боготворил свою хозяйку, готов был целовать землю, по которой она ступает… – Не он один, – пробормотал Энтуистл. – Что, простите? – Ничего-ничего, продолжайте. – Миссис Майлз грозила опасность, когда подоспел Буллер. Двустволка Трикетта была не заряжена, но он вел себя так, словно собирался застрелить женщину. Егерь вскинул ружье и убил Трикетта наповал. Представляете, что почувствовали миссис Майлз и Буллер, когда битва утихла? У них на руках оказалось два трупа. Вы скажете, им следовало вызвать полицию, объяснить, что случилось, и обвинить Хейторнтуэйта. Вы сидите здесь и бесстрастно ведете следствие. Я спрашиваю вас, джентльмены: вы поверили бы в такую фантастическую историю? Я и сам не принял бы ее на веру, если бы не услышал от умирающей женщины, которой не было смысла лгать мне. Она ничего этим не выгадывала. – Если миссис Майлз сказала – значит, так все и было, – произнес Энтуистл. Хауорт кивнул: – Полагаю, теперь все, что нам нужно, – заставить Хейторнтуэйта признать правду. – Да. Но я продолжу свой рассказ… У миссис Майлз в машине лежала лопата. Буллер закопал тело Сайкса. Они скрыли следы своего вмешательства и создали видимость, будто Инок убил бывшего дружка и сбежал. – Тьфу! – поморщился Энтуистл. – Я помню, как Чарли Пикерсгилл заявил мне: «Не вмешивайтесь, папаша. Вы уже в отставке. Дело это яснее ясного, и ваша помощь мне не нужна». Чарли возомнил себя большим умником, – но его умения хватало на поддержание порядка, и только, в остальном он был слабоват. Любой, кто хорошо знал эти болота, сказал бы, что при сухой погоде невозможно не заметить следы, как бы ни пытались их замести. Однако Чарли вбил себе в голову, что это дело рук Сайкса, и не видел дальше своего носа. Говорите, мистер Литтлджон, не обращайте на меня внимания! Я просто ворчливый старик, который вечно во все встревает. – Итак, убийство считалось раскрытым, но преступника так и не нашли, и дело отправилось на полку. Там оно и лежало, пока отряд самообороны не обнаружил останки Сайкса. Тогда на сцене появился Трехпалый. Он оказался номером шестым из тех, кто бродил по болотам в день убийства. Как мы знаем, незадолго до выстрелов Буллер прогнал его с охотничьих угодий. Женщина, спутница Трехпалого в тот вечер, призналась мне, что бродяга кого-то заметил на пустоши и узнал, но не сказал, кто этот человек. Судя по всему, он видел Калеба, поскольку вскоре после того, как по городу поползли слухи, будто кто-то третий убил Трикетта с Сайксом, Трехпалый начал хвастаться, что ему наконец привалила удача. Он помнил, кого видел на болотах в вечер убийства, и собирался на этом нажиться. Едва ли свидетельство бродяги привело бы Калеба на виселицу, однако полиция наверняка начала бы задавать неудобные вопросы, и кто знает, что могло тогда всплыть. Хейторнтуэйт пригласил к себе Трехпалого, заплатил ему и дал бутылку с отравленным ромом. Опознать бутылку было невозможно – таких полно повсюду, – но убийца упустил из виду, что подобный ром в наше время редкость. Калеб, как нам известно, не большой знаток по части спиртных напитков! Миссис Майлз видела, как Трехпалый покидал Спенклаф-Холл незадолго до свой смерти. Наверное, Хейторнтуэйт рассчитывал, что бродяга отправится на пустошь, упьется до бесчувствия среди вереска и там же умрет. Но вместо этого он погиб у меня на руках, и, к счастью, нам удалось спасти остатки рома. Вот и вся история, джентльмены. Вы вольны принять ее или отвергнуть. Вероятно, она верна, хотя прямых доказательств у нас нет. – Иными словами, мы должны выжать правду из сэра Калеба, – заключил Хауорт. – Безусловно, это задача не из легких. Нам никто не позволит подвергнуть его допросу с пристрастием. Кстати, мы и без того изрядно превысили свои полномочия, взяв образцы рома из погребов миссис Майлз и Хейторнтуэйта. – Вы хотите сказать, что вломились к ним в подвалы? Поверить не могу, – хохотнул Энтуистл. – Ну, это что-то небывалое! – Мы решились на отчаянные меры, мистер Энтуистл, – признал Хауорт. – Нам пришлось рискнуть и поставить под удар свою репутацию. Но операция прошла успешно и привела к желаемым результатам. – Да, – подтвердил отставной инспектор. – Но худшее еще впереди. Калеб – твердый орешек, его так просто не расколешь. Он пробился наверх благодаря хитрости и неразборчивости в средствах. Загнать его в ловушку непросто, будьте уверены. – Да, это теперь наша главная проблема. – Помню, я говорил вам двоим в тот день, когда вы приходили к нам в курятник, что хочу, чтобы это дело стало моим последним, – произнес Энтуистл. – Я берусь прижать Калеба к стенке. Я знаю его лучше, чем любой из вас, и насквозь вижу все уловки. У меня есть на примете один план, но мне нужно немного времени. Я уже старик, терять мне нечего, и о репутации заботиться нет нужды. Ответственность я беру на себя, если вы оба доверитесь мне. Хауорт взглянул на Литтлджона, а потом на Росса. Оба кивнули. – Что ж, будь по-вашему, но мы хотим знать все об этом, прежде чем начнем действовать, – отозвался он. – Ладно. – Энтуистл поднялся, а остальные помогли ему надеть пальто и обмотать шею шарфом. – Я как раз успею домой вовремя. Кино закончится через четверть часа, мои домашние найдут меня там же, где оставили, – у камина. Мне не нужны лишние вопросы: не хочу, чтобы Чарли Пикерсгилл пронюхал. Я ему покажу, как отваживать меня от дела! Ну, я с вами прощаюсь, увидимся завтра утром, в десять часов. Придется сказать дочери, будто я собрался взять новую книгу в библиотеке. Теперь я из дому и шагу ступить не могу без подробного отчета. Доброй вам ночи! Бодрый восьмидесятилетний старик шагнул за порог и нырнул в метель. Глава 18. В дело вступает инспектор Энтуистл Вейтесь, нити, чтобы сшить Мне саван… Широкий, чтоб в него вместить Всю прорву адова народа[27]. Ровно в десять часов на следующее утро бывший инспектор Энтуистл, или заслуженный инспектор в отставке, как называла его миссис Литтлджон, явился в полицейский участок Хаттеруорта. Участие в расследовании стало важным событием в его размеренной стариковской жизни, и ради такого случая он разоделся в пух и прах. Как ему удалось незаметно проскользнуть мимо зорких глаз вездесущей дочери – большая загадка. Новая матерчатая кепка сидела на его голове аккуратно и прямо. Он был в нарядном пальто из толстого синего сукна, что используют при пошиве морских кителей, и сером домотканом костюме. Картину дополняла пара новеньких замшевых перчаток с меховой оторочкой и шарф ручной вязки, который надежно укутывал шею и уши, хотя и скрывал новый галстук из магазина готового платья. Энтуистл курил сигару, не сняв бумажного колечка. Очевидно, заслуженный инспектор в отставке сумел достойно распорядиться подарками от внучек к Рождеству! Он немедленно взял бразды правления в свои руки, что доставило Литтлджону даже удовольствие. Окладистая борода старика грозно топорщилась, глаза сверкали воинственным огнем, он потирал руки (не столько, чтобы согреться, сколько в предвкушении триумфа: охота выдалась славной). Энтуистл достал из кармана пузырек и поставил на стол перед Хауортом. Суперинтендант взял его, с изумлением посмотрел на старика и передал склянку Литтлджону. – Ну и что это, по-вашему? – усмехнулся Энтуистл. – Снотворные таблетки, – предположил Хауорт. Заслуженный инспектор успел побывать в Спенклаф-Холле. Он знал, что в это время сэр Калеб бывает на заводе, а его жена в городе ходит по магазинам. Стареющая горничная Хейторнтуэйтов была замужем за сыном троюродного брата Энтуистла, пока не овдовела, а значит, приходилась ему родней. Отставной полицейский позвонил в дверь, ему отворила дальняя родственница. – Клэр, дорогая, прими мои поздравления с Рождеством! – Спасибо, и вас с праздником, кузен Уилл. Что привело вас сюда так рано? Клэр Аттли, унылая вялая женщина, чей возраст близился к пятидесяти, считала себя обделенной судьбой: муж скончался через полтора месяца после свадьбы. С фальшивым газовщиком она обошлась сурово, однако нынешнего посетителя встретила приветливо и сердечно: ведь тот принадлежал к ее родне, а это совсем другое дело! Вдобавок старый Энтуистл всегда относился к ней тепло, как к дочери. Она рада была помочь ему. – Я пришел к тебе по делу, девочка моя. – Тогда входите. Что случилось, кузен Уилл? – Мне нужна правда, Клэр. Я хочу знать, приходил ли сюда Трехпалый на прошлой неделе, в день своей смерти. Лицо Клэр Аттли, и без того бледное, при этих словах побелело еще больше. Пальцы вцепились в передник и принялись теребить складки. Энтуистл окинул ее добродушным отеческим взглядом. – Ну? Говори, девочка. Он побывал здесь, верно? – Если я скажу вам, кузен Уилл, об этом никто больше не узнает? – Я позабочусь, чтобы ты не пострадала из-за того, что все мне рассказала, если тебя это беспокоит, Клэр. – Да, он приходил сюда. Явился собственной персоной, постучал в боковую дверь и нахально спросил хозяина. Весь из себя важный, надутый, прошел черным ходом, а вышел через парадную дверь, да такой довольный: сиял точно начищенный медяк. Потом сэр Калеб вызвал меня к себе в кабинет и (только представьте!) устроил мне выволочку: дескать, я впустила Трехпалого в дом, а не сказала, будто хозяина нет. Можно подумать, не он сам велел мне проводить бродягу к нему, когда я доложила, что тот ждет у дверей. А после хозяин пригрозил мне: «Клэр, не говори ни одной живой душе об этом. Если начнешь болтать или я услышу, что ты кому-то сказала, – вылетишь с работы без рекомендаций». Он так обозлился – ужас, да и только. Дергался весь, точно в пляске святого Витта. Ну, после такой головомойки мне пришлось держать рот на замке. В моем возрасте нелегко найти работу, кузен Уилл. В общем, я помалкивала. Видимо, сэр Калеб боялся, как бы кто не узнал, что он якшается с эдаким отребьем, и меня это не удивляет. – Трехпалый что-нибудь унес с собой? – Я ничего не заметила. – Может, бутылку или нечто подобное? – Если и унес, то, наверное, в кармане. Правда, сэр Калеб спускался в подвал и принес бутылку, но я решила, что они немного выпили вместе. Может, он и дал Биллу бутылку. Старый бродяга любил поживиться на дармовщинку, только хозяин нечасто угощает кого-то задарма. – Сэр Калеб отправился прямо к Трехпалому, когда вышел из погреба с бутылкой? – Хозяин поднялся из подвала и сказал, что оставил включенным свет внизу. Мне пришлось спуститься и выключить его. Когда я вернулась, сэр Калеб находился на втором этаже, у себя в спальне, что-то там делал. Через пару минут он сошел вниз и выпустил Трехпалого через парадную дверь. Причем проводил его сам. – Клэр, могу я осмотреть комнату сэра Калеба? – Кузен Уилл, ради всего святого! Вы хотите, чтобы меня уволили? Сейчас в доме только кухарка и служанка, но если вернется хозяйка или сэр Калеб, тогда мне конец. – Всего на пару минут, Клэр. Если нас поймают, я скажу, что ты не видела, как я поднялся. Я все возьму на себя. Где его комната? Ты оставайся в холле, будешь протирать пыль, и, если кто-нибудь появится, начинай петь «Прекрасный Сион», а остальное предоставь мне. – Ладно. Но будьте осторожны, кузен Уилл! Первая комната слева. Если кто-то услышит, как я пою, в доме решат, будто я помешалась на религии. Вообще-то я не сильна по части гимнов. Отставной инспектор Энтуистл неторопливой походкой поднялся по лестнице, а через пять минут, по-прежнему невозмутимый, сошел вниз. В кармане у него лежал пузырек, найденный в ящике комода под кипой одежды. Его спрятали в штанине зимних брюк. На ярлыке значилось имя одного из местных аптекарей. – Спасибо, дорогая Клэр. Можешь мне довериться. Я позабочусь, чтобы ты не пострадала.