Настращать меня! Кабы могли… А я и с места не сдвинусь, что бы они ни вытворяли[63]. Разыгранная Конгривом сценка ошеломила Литтлджона. Если бы вдруг обнаружилось, что основная улика, носки с характерным орнаментом, в деревне не редкость, то обвинения против Райдера рассыпались бы. На сей раз Конгрив надел носки из одной пары, и Литтлджон поспешил к нему, чтобы внимательно изучить это неожиданное явление. – Где вы взяли эти носки, Конгрив? – не слишком вежливо спросил он, поскольку бездельник от души забавлялся этой сценой. – Я думал, носок, что вы мне отдали, у вас один. – Продам вам по полкроны за штуку, – нагло заявил Конгрив. – Довольно. Прекратите. Отвечайте на вопросы. – Ладно, сэр, ладно. Без обид. Эти носки лежали вместе с другими моими вещами, и я надел их, после того как отдал вам тот первый. – Откуда они у вас? – Жена принесла их из одного из домов, где работает. – Из какого именно? – Не знаю, спросите лучше у нее. Литтлджон в сопровождении Гиллибранда поспешил к коттеджу прачки. Миссис Конгрив все еще занималась глажкой. Теперь она утюжила чьи-то мелкие вещи. Возвращение инспектора ее удивило. Литтлджон рассказал ей о цели своего визита. – Ах, те носки! – воскликнула она. – Так он надел свою лучшую пару? Вот ведь хитрец. Пришел домой и сказал, что продал носок и хочет надеть другой. Это его лучшие. Их отдала мне мисс Кокейн на прошлое Рождество. Она купила одну пару для своего молодого человека, мистера Райдера, это вы знаете, а вторую – для мистера Уолла, упокой Господь его душу. Только бедному мистеру Уоллу носки оказались малы, и мисс Кокейн отдала их мне. Она привезла их из самого Лондона. Литтлджон почувствовал облегчение. Он поблагодарил славную женщину и вместе с коллегой направился к коттеджу Райдера. Хозяин был дома. Он окинул посетителей враждебным взглядом и с подчеркнутой неохотой пригласил их войти. На письменном столе стоял наполовину полный стакан виски с содовой водой, но Райдер не предложил детективам выпить вместе с ним. Комната с низким потолком была старомодной, французское окно выходило на лужайку, из другого окна открывался вид на дорогу, ведущую к воротам сада. – Ну, что на сей раз? – осведомился Райдер. – По-моему, я уже рассказал полиции все, что знаю о вашем проклятом деле. – Не совсем, – возразил Литтлджон. – Нам хотелось бы задать вам несколько вопросов о вашей связи с ним, мистер Райдер. – О моей связи? – Да. Прежде всего ваше алиби на время убийства мистера Уолла не нашло подтверждения. – Мисс Кокейн находилась со мной и заявила об этом. Что вам еще нужно? – К несчастью, часть времени мисс Кокейн проспала. – Что за вздор? Это она вам сказала? – Да. И я думаю, вам известно об этом больше, чем вы говорите. Полагаю, мистер Райдер, мисс Кокейн выкурила сигарету с наркотиком, которую вы ей дали. – Послушайте, я занят. У меня нет времени сидеть здесь и слушать ваши нелепые измышления. Только представьте: сигарета с наркотиком! Это вам не сцена из новейшего шпионского триллера. Литтлджон достал из кармана две наркотические сигареты, которые вернул ему полицейский химик после исследования, и положил на стол. – Это нашли в вашей лаборатории, мистер Райдер. В сигареты введен наркотик. Перед тем как мисс Кокейн уснула в вечер убийства, она выкурила сигарету из вашего портсигара. – Клянусь Богом, вы за это поплатитесь! – вскричал Райдер, багровый от гнева. – Мало вам злостных измышлений, так вы еще вламываетесь в мое жилище в поисках улик, а затем сочиняете небылицы. Полиции придется иметь дело с моим адвокатом. – Давайте пока отложим этот разговор, мистер Райдер. Мы готовы ответить на любые обвинения, но всему свое время. А сейчас нас больше волнует вечер преступления. Когда я беседовал с вами в прошлый раз, вы любезно пересказали мне программу концерта, который передавали по радио в означенное время. Нас особенно интересует, слушали ли вы вариации «Энигма» Элгара. Да или нет? – Разумеется, слушал. Черт побери, я уже говорил вам об этом. – От начала и до конца? Вы ведь знаток музыки, мистер Райдер? – Да. Я люблю хорошую музыку и неплохо разбираюсь в ней. Я прослушал все вариации Элгара. Какого дьявола вам нужно? Я сыт этим по горло, надеюсь никогда вас больше не видеть. – Простите мою настойчивость, вариацию «Нимрод» вы тоже слышали? – Отвечаю вам в последний раз: я прослушал все произведение целиком, черт возьми, и довольно об этом. Меня ждет работа. – Как могло случиться, что вы слушали «Нимрод», мистер Райдер, если в тот вечер из-за технических неполадок случился сбой трансляции, отчего вариация «Нимрод» и значительная часть следующего за ней интермеццо не вышла в эфир? Думаю, вы не были в доме, а оставили мисс Кокейн спящей и ушли. – Думайте что вам заблагорассудится. Мне безразлично. Вы хотите сказать, будто я выскользнул из дома и убил Уолла. Зачем мне убивать старика? Чего ради? – Вы знали человека по имени Бейтс? До этой минуты Райдеру удавалось блефовать. Упоминание о Бейтсе заставило его вздрогнуть, но он довольно быстро справился с собой. – Нет. А кто, черт возьми, этот Бейтс? – Член распавшейся банды фальшивомонетчиков, которая когда-то нашла прибежище в Стокуэлле, на Севен-Систерс-роуд. Вам знаком этот адрес? – Нет. – По этому адресу вы обычно отправляли бандероли. Считалось, что там издательская контора. Но в действительности адрес был подставным, его использовали как абонентский ящик. За вашими посылками всегда приходил Бейтс, мистер Райдер. – К чему вы клоните? Убийца, фальшивомонетчик, изготовитель сигарет с наркотиком. В чем еще вы собираетесь обвинить меня? Уходите. С меня хватит. – Всего один вопрос, мистер Райдер. Это ваше? Литтлджон достал из кармана полученный от Конгрива носок и бросил на стол. Райдер великолепно владел собой. Он взглянул на носок, затем на Литтлджона, лицо его осталось невозмутимым. – Откуда мне знать, черт побери? А что? Вы и носок у меня украли? У меня десятки пар носков. И, подозреваю, многие из них похожи на этот. – Носок, несомненно, принадлежал вам, мистер Райдер. Я получил его от миссис Конгрив, вашей приходящей прислуги: она взяла носок в вашем доме вместе с другим ненужным тряпьем и отдала мужу. – Ну и что? Литтлджон достал из кармана второй носок и швырнул его на стол рядом с первым. – А этим носком с камнем внутри воспользовались, чтобы оглушить Бейтса и затем утопить его в колодце позади дома мистера Уолла. – Вы хотите сказать, что миссис Конгрив совершила убийство или снабдила убийцу оружием? – Нет. Второй носок так и не попал к миссис Конгрив. Она взяла лишь один из пары. Другой достали из ее мешка для тряпья в этом доме, прежде чем она успела отнести его домой, а поскольку вы единственный, кто мог подобраться к нему, думаю, вам кое-что об этом известно. – Боже милостивый! Еще одно преступление на моем счету! Сколько же их у вас в запасе? – Райдер резко рассмеялся, поднял стакан виски с содовой и повертел его в руках. Затем дерзко встретил взгляд Литтлджона. – Ну? – произнес он. – Что дальше? Литтлджон решил отплатить Райдеру той же монетой: ответить блефом на блеф – и понести ответственность, если его уловка не сработает. Впрочем, в душе он не сомневался, что перед ним сидит убийца, и лишь крутые меры способны сбить с него самодовольство. – Не знаю, как вы переехали в Столден, мистер Райдер, но подозреваю, что ваш старый подельник Бейтс… не перебивайте меня, я дам вам высказаться позднее… подозреваю, это Бейтс рассказал вам о тихом местечке, где можно надежно укрыться, если в Лондоне запахнет жареным. Как глава банды мошенников с Севен-Систерс-роуд вы удобно устроились: изготавливали в Столдене гравировальные пластины для печати поддельных банкнот и отправляли в Лондон на адрес газетного киоска, откуда их забирал Бейтс. Поправьте меня, если я ошибаюсь. – Черта с два. Вся ваша история – безумные измышления. У меня нет времени на подобную чушь. – До поры до времени все шло хорошо. Потом началась война, банда распалась, ужесточение контроля положило конец вашим махинациям с фальшивыми банкнотами, отправляемыми на континент, и источники доходов иссякли. Вы стали искать другие. Ваше внимание привлекла богатая наследница в деревне, мисс Кокейн. Райдер мгновенно вскочил на ноги и надвинулся на Литтлджона. – Да как вы… Вы мне за это ответите. Я никому не позволю вмешивать ее в это… Он бросился на инспектора, но тот ловко увернулся от удара и небрежным жестом толкнул Райдера обратно в кресло. – Довольно, мистер Райдер. Сидите тихо и дослушайте до конца. Гиллибранд заметно встревожился. Он почувствовал, что начинается допрос с пристрастием, и ему это не понравилось. Инспектор раньше не работал с Литтлджоном, иначе он бы не беспокоился. – Мистер Уолл возражал против вашей помолвки, но вы с мисс Кокейн взбунтовались и одержали победу. К сожалению, неприязнь старика была лишь подсознательной, он ничего не знал о вашем темном прошлом. Вы предвкушали близкий успех, однако в самый неподходящий момент в деревню тайком прибыл ваш старый подельник Бейтс. Он тоже оказался без средств, после того как вам пришлось свернуть дела, и задумал выудить у вас хоть что-нибудь. Видимо, Бейтс затеял грязную игру. Это и решило его участь: вы поспешили убрать его с дороги прежде, чем он начнет говорить. Райдер облизнул губы и окинул Литтлджона злобным взглядом: – Не знаю, какого дьявола вы плетете эти небылицы, но продолжайте. Вам нечего мне предъявить, а у меня набралось чертовски много против вас. Гиллибранд – свидетель, даже если сейчас он на вашей стороне. Вас ждет суд, я вчиню вам иск за оскорбление и клевету. – Бейтс с Уоллом уже встречались раньше как врач и пациент, мистер Райдер. Костоправ оказал ему большую услугу. Он слегка изменил внешность Бейтса, когда тот пожелал остаться неузнанным, и почти полностью излечил его парализованную правую руку. Бейтс пришел к Уоллу в сумерках, как бывало всегда, о чем вам, разумеется, известно. Он не хотел попасться кому-то на глаза. Вы обеспечили себе алиби – погрузили в легкий сон свою подругу, – поспешили следом за Бейтсом и убили его, прежде чем пробудилась мисс Кокейн. Позднее вы притворились, будто прослушали весь концерт, включая и ту часть, что не прозвучала в эфире. Бейтс успел поссориться с Уоллом и едва не задушил его, когда появились вы. В кармане у вас лежало невинное с виду, но довольно удобное портативное оружие: старый носок, куда вы вложили большой камень. Когда Бейтс вышел через заднюю дверь дома Уолла, вы оглушили его камнем и сбросили, бесчувственного, в колодец по другую сторону изгороди. Затем вернулись к лежавшему в беспамятстве Уоллу и прикончили его – повесили на веревке в кабинете. Вы боялись, что он мог что-то узнать от Бейтса и воспользоваться этим, чтобы расстроить вашу помолвку с мисс Кокейн. – Все это сплошной вздор, вы не сумеете доказать ни слова! – вскричал Райдер, к которому отчасти вернулась прежняя самоуверенность. – Орудия вполне достаточно. Думаю, этот носок отправит вас на виселицу, мистер Райдер. Я готов подкрепить свои обвинения доказательствами на судебном процессе. Литтлджон кивнул Гиллибранду. Тот поднялся и подошел к Райдеру. – Чарлз Райдер, – произнес он, – вы арестованы по обвинению в убийстве Персивала Бейтса, у меня при себе судебный ордер. Должен предупредить: все, что вы скажете, может быть записано и использовано против вас в суде.