– Вот и посмотрим, – ответил Кристиан, не отводя взгляд от окна. Берта, Исаак и Хельга вот-вот должны были вернуться. – Я как представлю газетные заголовки, так сердце стучит быстро-быстро, – поделился Мориц, открыл буфет и тяпнул коньяка. Кристиан засмеялся. Грета Саттон этим утром сказала ему то же самое. А потом добавила: – Знаете, Кристиан, вы должны нас с Эльзой носить на руках. Ведь если мы с ней объединимся, то у нас будет контрольный пакет акций. Как это вы решились дать такую власть в сильные ручки этой девочки? – Эта девочка – моя будущая жена, – благодушно отозвался он. – Тем более, – наставительно подняла палец Грета, – женам вообще нельзя давать власть над собой. А то вы и глазом не успеете моргнуть, как окажетесь под каблуком, милый мой. – Знали бы вы, как сильно я этого жду, – не теряя отличного настроения, заверил ее Кристиан. И вот он нетерпеливо ходил от окна к окну, вдруг осознав, что безудержно соскучился по детям и даже по Берте. Сладкий, как сочное яблоко, июнь закончился, и начинался новый месяц. Что же он принесет? Дети вернулись загоревшими, повзрослевшими и вытянувшимися. Исаак тащил за собой воздушного змея. И сразу потребовал от Кристиана запустить его, не мешкая. Берта поправилась, округлилась, сверкала ямочками на щеках и была удивительно похожа на себя шестнадцатилетнюю. Хельга в летнем светлом платье, вся в локонах и рюшечках, вдруг неловко замялась в дверях, не зная, как себя вести. Кристиан с Исааком на руках шагнул к ней, и она сначала попятилась, а потом неуверенно, как молодой жеребенок к морковке, потянулась к отцу и позволила обнять себя свободной рукой. – Ну и как у вас дела? – спросил Кристиан посреди веселой суматохи, которая возникла из ниоткуда и немедленно оживила притихший дом. – Мама теперь тоже художник, – болтая ногами и уплетая пирожное, сообщил Исаак. – Она рисует волны и небо. – Да неужели? – Кристиан бросил на бывшую жену любопытный взгляд. – Это всего лишь хобби, – быстро сказала Берта и покраснела. – У нее такой красивый учитель рисования, – шепнула Хельга. Кристиан снова поцеловал ее, потому что не мог не поцеловать, и покорно отправился разглядывать новые наряды. Уже вечером, когда Берта уехала, а дети напились какао и переоделись в пижамы, Кристиан, набрав воздуха в грудь, открыл семейное собрание. – Дети мои, – голос его предательски дрогнул. Все-таки он здорово волновался. – У меня есть важные новости. – Ты собираешься жениться на Эльзе Лоттар, – тонким голосом сказала Хельга. Исаак сонно моргал – день был слишком длинным для него. Мориц стоял в углу гостиной, изображая из себя неподвижный канделябр. Его лицо было жалостливым и встревоженным. – Она будет жить с нами? – спросил Исаак. – Ну, конечно, с нами, глупый, – нетерпеливо ответила ему Хельга. – Будет расхаживать тут и делать вид, будто самая главная. – Злая мачеха, – пробормотал Кристиан. – Хельга, дорогая, мы же говорили с тобой об этом. Ну, о том, что если кого-то любишь, то нужно дать ему свободу. – Женитьба – это не свобода, – насупилась его дочь. Исаак переводил взгляд с отца на сестру, и его глаза слипались. – Мама сказала, что у Эльзы никогда не было родителей, – промямлил он, подмял под себя диванную подушку и свернулся калачиком. Мориц доброй феей вспорхнул с места и накрыл его пледом. – И что мы должны стать для нее семьей. – Мама сказала, – передразнила его Хельга. – Она просто мямля. Делает все, что ей папа велит. Но Исаак, посапывая в подушку, ее уже не слышал. Кристиан поднялся и опустился на ковер у ног дочери. Взял ее за руки. – Что тебя так сердит, милая? – Это странно – чужой человек в нашем доме, – быстро сказала Хельга, как будто ответ так и крутился на ее языке. – А если она не будет нравиться нам? А если мы не будем нравиться ей? А если вы станете ругаться, как с мамой? А если ты опять уйдешь из дома? А если она меня заставит уйти из школы? А если… я не знаю. Почему мы не можем просто жить втроем. Тебе обязательно нужно жениться? – Обязательно, – серьезно сказал Кристиан и поцеловал ее ладошки. – Детка, мне действительно очень надо. Она вздохнула совсем по-взрослому. – Ну, раз надо, – кивнула снисходительно и погладила его по волосам. Перед свадьбой они все поругались: Грета Саттон, Эльза и Кристиан. Эльза хотела самую тихую свадьбу в мире. Грета, возомнившая себя крестной-покровительницей своих соакционеров, обещала устроить пышное торжество. Кристиану было все равно, лишь бы затащить Эльзу под венец. – Вы не понимаете, – бушевала Грета, – если уж совершать глупости, а ваше бракосочетание – самая грандиозная глупость на моей памяти, то надо делать это с апломбом. Так, чтобы все сплетники впали в катарсис. Кристиан видел, как эта идея медленно покоряет Эльзу. Она слушала уже без раздражения, но с интересом. – Пышное торжество пойдет на пользу банку? – деловито спросила она. – Если человек женится на какой-то сиротке – простите, Эльза, – и делает это нагло, бросая свадьбу как вызов всему городу, значит, у него есть повод для уверенности в себе. Значит, дела у него идут в гору, – заявила Грета и помахала пустым бокалом в воздухе, призывая Карла Фосса с бутылкой шампанского. – А успех требует публики и шумихи. – Любопытная теория, – отозвалась Эльза. – Если совершать глупости, то делать это нагло. Я запомню. – Запомните, деточка, – кивнула Грета, улыбаясь. И они с Эльзой стукнулись бокалами, совершенно довольные друг другом. А Кристиан поехал к Лоле Пратт, хозяйке дома веселья, женщине, которая устраивала самые яркие балы и невообразимые вечеринки. Осенью Ганс и Эльза отправились в университет. Это событие вызывало у них совершенно противоположные чувства: у Эльзы нетерпение и волнение, у Ганса нервозность и ворчание. В университет он поступал уже как графский сын – в дорогой одежде, в сиянии бриллиантовых запонок из запасов Кристиана, распугивая студентов грохотом самоходной машины. Мария Фергин временно приняла на себя управление химическим цехом, и Эльза обещала передать ей и мансарду. Для Марии, которая больше всего на свете мечтала доказать своему деду и брату, что женщина-химик может добиться успеха, это стало неслыханным шансом. В начале октября Гертруда Штайн и Ганс объявили о помолвке. Этому предшествовал визит Кристиана к Оскару – внуку старика Ли. Ездил буквально просить руки и объяснять некоторые особенности возникновения графских сыновей из ничего. – Ну вы и проныра, Эрре, – подивился Оскар, ничуть не возмутившись таким подлогом. Каким бы цивилизованным он ни казался, в нем текла кровь головорезов, контрабандистов и мошенников. – Такой хороший мальчик, золото, берите, не пожалеете, – голосом ярмарочного зазывалы отозвался Кристиан. Оскар захохотал и потянулся за бутылкой с виски. Сватовство прошло весьма успешно – правда, наутро сильно голова болела. Эльза выходила замуж в серо-серебристом платье, никакая сила не могла заставить ее надеть иной цвет, в то время как она выставила в «Грандисе» новую линейку тканей с блестками. Это глубоко оскорбляло Хельгу, которая была убеждена, что все невесты обязательно должны быть в белом.