— Я просто хочу побыть сама с собой сейчас. Мне нужно во всем разобраться. — Брит, вернись, — просит Колин, но не поднимается с места. Я игнорирую его. — Главное, не заходи за четвертый пирс, — предупреждает Сьерра. — Там небезопасно. Безопасно, небезопасно. Что будет, если со мной что-то случится? Колину наплевать. И если на то пошло, то и моим родителям тоже. Я закрываю глаза, чувствую песок между пальцами, вдыхаю свежий, прохладный бриз с озера Мичиган, который овевает мое лицо. Я забываю обо всем, кроме песка и пива, шагаю все дальше и иногда останавливаюсь, чтобы посмотреть, как над темной водой сияет луна и разделяет водную гладь. Я прохожу два пирса. Или три. В любом случае до дома недалеко. Меньше мили. Когда я добираюсь до входа на следующий пляж, то иду по улице мимо домов. Здесь все по-другому. Но так приятно чувствовать под ногами песок, как будто ты погружаешься с мешок с фасолью. Я слышу впереди музыку. Я люблю музыку. Я закрываю глаза, и мое тело движется в такт незнакомой песни. Я ни о чем не подозреваю и танцую до тех пор, пока не улавливаю смех и голоса на испанском, — в этот же момент я останавливаюсь как вкопанная. Я вижу перед собой людей в красно-черных банданах и понимаю, что зашла на четвертый пирс. — Смотрите все, это Бриттани Эллис — самая сексуальная девушка с помпонами из старшей школы Фейерфилда, — представляет меня какой-то парень. — Иди сюда, мамасита. Потанцуй со мной. Я отчаянно ищу в толпе хоть одно знакомое или дружелюбное лицо. Алекс. Он здесь. У него на коленях сидит Кармен Санчез. Отрезвляющая картинка. Парень, который пригласил меня на танец, не отступает. — Разве ты не знаешь, что эта часть пляжа только для мексиканцев? — спрашивает он и придвигается ближе. — Или, может быть, ты пришла попробовать темного мяса? Знаешь, как говорят, малышка: темное мясо самое сочное. — Оставь меня в покое, — невнятно бормочу я. — Думаешь, ты слишком хороша для меня? — Парень подходит ко мне, и его глаза темнеют от гнева. Музыка останавливается. Я отшатываюсь. Я не настолько пьяна, чтобы не понять: я в опасности. — Хавьер, заткнись. Низкий голос Алекса звучит как приказ. Алекс ласкает плечо Кармен, его губы в нескольких дюймах от ее кожи. Я покачиваюсь. Это кошмар, и мне нужно уйти отсюда быстрее. Я бегу и слышу, как смеются члены банды. Я не могу бежать очень быстро и чувствую себя будто во сне — ноги двигаются, но я никуда не иду. — Бриттани, подожди! — доносится голос сзади меня. Я оборачиваюсь и сталкиваюсь нос к носу с парнем, который преследует меня в моих мечтах… днем и ночью. Алекс. Парень, которого я ненавижу. Парень, которого я не могу выкинуть из головы, как бы сильно ни напивалась. — Не обращай внимания на Хавьера, — объясняет Алекс. — Иногда он слишком увлекается, когда хочет показаться крутым. Я замираю, когда он подходит ближе и вытирает слезу с моей щеки. — Не плачь. Я не позволю ему навредить тебе. Мне стоит признаться, что я не боюсь боли? Что наоборот — мне страшно потерять контроль. И хотя я убежала не так далеко, друзей Алекса здесь нет. Они не могут увидеть или услышать меня. — Почему тебе нравится Кармен? — В этот момент мир наклоняется, и я спотыкаюсь на песке. — Она злая. Он протягивает руку, чтобы помочь мне, но я вздрагиваю, и он убирает руки в карманы. — Какая тебе, черт возьми, разница? Ты меня продинамила. — У меня были дела. — Мыла голову или делала маникюр? Или сестра вырвала мне прядь волос, а мама устроила скандал? Я тыкаю пальцем в его грудь: — Ты мудак. — А ты стерва, — не остается он в долгу. — Стерва с невероятной улыбкой и глазами, которые могут свести парня с ума. Он морщится, будто сказал лишнее и хочет забрать свои слова обратно. Я ожидала, что он наговорит мне много чего, но явно не такого. Только не такого. Я замечаю его покрасневшие глаза. — Ты под кайфом, Алекс. — Да, ты тоже не особо трезвая. Может быть, теперь самое время подарить мне поцелуй, который ты мне должна? — Еще чего. — Por quéno?[58] Ты боишься, что тебе так понравится, что ты забудешь про своего парня? Поцеловать Алекса? Никогда. Хотя я думала об этом. Много. Больше, чем должна. У него такие полные и манящие губы. О боже, он прав. Я пьяна. И я чувствую себя неправильно. Я в каком-то оцепенении и несу какой-то бред, думаю о том, о чем не должна. Например, хочу почувствовать его губы на своих. — Хорошо. Поцелуй меня, Алекс. — Я делаю к нему шаг. — Тогда мы будем квиты. Он поддерживает меня за руки. Вот так. Я собираюсь поцеловать Алекса и понять, как это будет. Он опасен и дразнит меня. И он такой сексуальный, такой притягательный, такой красивый. Когда я нахожусь так близко от него, мое тело дрожит от возбуждения, а голова идет кругом. Я хватаюсь пальцами за его ремень, чтобы успокоиться. Такое ощущение, будто мы стоим на карусели. — Тебя сейчас стошнит, — говорит он мне. — Нет. Я… наслаждаюсь прогулкой. — Но мы никуда не двигаемся. — Ой! — У меня все поплыло перед глазами. Я отпускаю ремень и смотрю под ноги. Они словно отрываются от земли и летят над песком. — У меня просто закружилась голова, вот и все. Я в порядке. — Вот черт. — Если ты перестанешь двигаться, мне будет намного лучше. — Я стою на месте. И терпеть не могу приносить плохие новости, но, мамасита, ты сейчас блеванешь. Он прав. Мой желудок сжимается. Алекс держит меня одной рукой, а другой убирает от лица мои волосы, когда я наклоняюсь. Я ничего не могу поделать со взбунтовавшимся желудком. Меня тошнит. Я издаю мерзкие булькающие и хрипящие звуки, но я слишком пьяна, чтобы переживать из-за этого. — Прости, — говорю я между позывами рвоты. — Меня вырвало на твои ботинки. 20. Алекс Я смотрю на ботинки. — Бывало и хуже. Она распрямляется, и я отпускаю ее волосы, которые держал, пока ее рвало. Я стараюсь не думать о том, как эти шелковистые пряди струятся между моими пальцами. В голове проносятся мысли стать пиратом, украсть ее и утащить на корабль. Хотя я не пират, а она не плененная принцесса. Мы просто два подростка, которые ненавидят друг друга. Хотя на самом деле я ее не ненавижу. Я снимаю с головы бандану и протягиваю ей: — Вот, вытри лицо. Она берет у меня бандану и, словно это салфетка в дорогом ресторане, вытирает уголки губ, а я мою ботинки в холодной воде озера Мичиган. Я не знаю, что говорить и что делать. Я наедине с… очень пьяной Бриттани Эллис. Я не привык оставаться с пьяными в стельку белыми девушками, особенно с теми, кто заводит меня. Я могу воспользоваться ситуацией и выиграть пари, что будет легко в ее состоянии, или… — Надо попросить кого-то отвезти тебя домой, — говорю я, пока мой чертов мозг придумывает миллион способов, как бы я мог добиться ее сегодня. От алкоголя и наркотиков у меня гудит голова. Когда я займусь сексом с этой девушкой, я хочу быть на высоте. Она поджимает губы и дуется как ребенок: — Нет. Я не хочу идти домой. Куда угодно, только не домой. О боже! Я в беде. Tengo un problema grande[59]. Она смотрит на меня, ее глаза в лунном свете переливаются, как редчайшие дорогие алмазы. — Колин думает, что я хочу тебя. Он сказал, что наши пререкания — это всего лишь прелюдия. — Это правда? — Я, затаив дыхание, жду ее ответа. Пожалуйста, пожалуйста, пусть утром я вспомню об этом. Она подносит палец к губам: — Момент. Затем она вновь падает на колени, и ее тошнит. После этого она настолько слабеет, что не может идти. Она похожа на куклу на распродаже. Я не знаю, что делать, и несу ее к костру и моим друзьям. Когда она обвивает руками мою шею, я чувствую, что ей в жизни нужен герой. Конечно, это не Колин. И не я. Я слышал, что в младших классах, до Колина, она встречалась с другим парнем. У нее должен быть опыт. Тогда почему сейчас она выглядит так невинно? Чертовски сексуальная и в то же время чистая. Когда я возвращаюсь к друзьям, они оборачиваются. Они видят слабую богатую белую девушку у меня на руках и сразу думают о худшем. Я разве не сказал, что моя напарница по химии решила заснуть в моих объятиях? — Что ты с ней сделал? — спрашивает Пако. Лаки в ярости смотрит на меня. — Черт, Алекс. Я потерял мой RX-7? — Нет, тупица. Я не сплю с девушками, которые без сознания.