Она пытается толкнуть меня в стену. — Я убью тебя. Лучше принеси их обратно. Если бы я не знал ее лучше, то подумал бы, что она флиртует. Мне кажется, ей нравится наша игра. — Мамасита, ты должна знать меня лучше. Ты сделаешь все сама, как я, когда ты оставила меня на парковке библиотеки. Она наклоняет голову, делает грустные глаза и надувает губы. Мне нельзя смотреть на ее губы, это опасно. Но я ничего не могу с собой поделать. — Покажи, где они лежат, Алекс. Пожалуйста. Я мучаю ее минуту, прежде чем сдаюсь. Сейчас школа почти пуста. Одна половина школьников пошла на матч. Другая половина радуется, что им не нужно туда идти. Мы идем к бассейну. Свет погашен, но через окна пробивается солнце. Ключи Бриттани там, куда я их и бросил, — в центре глубокой стороны. Я указываю на блестящий серебряный предмет под водой. — Ключи там. Достань их. Бриттани стоит в короткой юбке, уперев руки в боки, и думает, как будет доставать их со дна. Она берет висящую на стене длинную палку, которой вытаскивают тонущих людей. — Проще пареной репы, — заявляет она. Но когда она опускает шест в воду, то понимает, что это не так просто. Я еле сдерживаюсь от смеха, стоя на краю бассейна и наблюдая за ней. — Ты всегда можешь раздеться и достать их оттуда. Я проверю, чтобы никто не вошел. Она подходит ко мне, крепко зажав в руках палку. — Тебе понравится это, правда? — Да, — признаю я очевидное. — Только должен предупредить: если на тебе бабушкины трусы, ты разрушишь мои фантазии. — К твоему сведению, они из розового атласа. Раз уж мы делимся личной информацией, то ты носишь боксеры или плавки? — Ни то ни другое. Мои мальчики должны быть на свободе, если ты понимаешь, что я имею в виду. Ладно, на самом деле они не гуляют на свободе. Но она должна выяснить это сама. — Как мерзко, Алекс. — Не осуждай, пока не попробуешь. Я возвращаюсь к двери. — Ты уходишь? — Э-э… да. — Разве ты не собираешься помочь мне достать ключи? — Э-э… нет. Если я задержусь, то захочу, чтобы она пропустила игру и осталась со мной. Но я точно не готов услышать ответ на этот вопрос. Я могу справиться с ней, когда играю. Но когда я становлюсь собой, я теряю бдительность, как это было на днях. Я не собираюсь повторять этого. Я открываю дверь, бросив последний взгляд на Бриттани. Интересно, то, что я оставляю ее сейчас, делает меня идиотом, придурком, трусом или сразу ими, вместе взятыми? Дома, когда я уже далеко от Бриттани и ее ключей, я ищу брата. Я обещал себе поговорить с Карлосом на этой неделе и уже долго откладываю этот разговор. Так он вступит в «Мексиканскую кровь» и пройдет ритуал посвящения, как я когда-то, прежде чем я об этом узнаю. Я нахожу Карлоса в нашей спальне, он заталкивает что-то под кровать. — Что там? — спрашиваю я. Он сидит на кровати, скрестив руки. — Nada. — Не вешай мне лапшу на уши, Карлос. Я отталкиваю его в сторону и заглядываю под кровать. На меня смотрит блестящая «беретта»[69] 25-го калибра. Он издевается надо мной? Я вытаскиваю пистолет и держу в руке. — Где ты это взял? — Не твое дело. Первый раз в жизни хочется всерьез напугать Карлоса. Безумно хочется приставить пистолет к его лбу и показать, что так члены банды чувствуют себя все время: они под угрозой и никогда не знают, какой день окажется последним. — Я твой старший брат, Карлос. Se nos fue mi Papá[70], поэтому у меня есть право вправить тебе мозги. Я смотрю на пистолет. По весу могу сказать, что он заряжен. Блин, если бы он неожиданно выстрелил, Карлос был бы мертв. А если бы его нашел Луис… черт, это вообще трындец. Карлос пытается встать, но я толкаю его обратно на кровать. — Вы все связаны друг с другом, — жалуется он. — Почему мне так нельзя? — Ты знаешь почему. Я бандит. А ты им не будешь. Ты будешь учиться, пойдешь в колледж и будешь жить нормальной жизнью. — Ты уже распланировал нашу жизнь, да? — сплевывает Карлос. — Так у меня тоже есть план. — Надеюсь, ты не собираешься вступать в банду. Карлос молчит. Я думаю, что потерял его, и мое тело напрягается, как стальной канат. Я смогу предотвратить его инициацию, но только если Карлос позволит мне вмешаться. Я смотрю на портрет Дестини над кроватью Карлоса. Он познакомился с ней этим летом в Чикаго, когда мы смотрели салют с военно-морского пирса четвертого июля. Ее семья живет в Герни, и с их первой встречи он просто одержим ею. Они разговаривают по телефону каждый вечер. Она умная, мексиканка. Когда Карлос попытался познакомить нас, она оглядела меня и мои татуировки и так испуганно посмотрела, словно в нее выстрелят, если она подойдет ко мне ближе чем на пять футов. — Ты думаешь, Дестини захочет встречаться с тобой, если ты станешь членом банды? Он не отвечает, это хорошо. Значит, он думает. — Она бросит тебя, не успеешь ты сказать «двадцать пятый калибр». Взгляд Карлоса изучает ее фотографию на стене. — Карлос, спроси, собирается ли она идти в колледж? Держу пари, у нее есть план. Если у тебя будет та же цель, все возможно. Брат смотрит на меня. Внутри него идет бой: довольствоваться чем-то легким — как жизнь в банде, или добиться более трудного — как, например, Дестини. — Хватит шататься с Уиллом. Найди новых друзей, вступи в школьную футбольную команду или что-то еще. Начни вести себя как ребенок, а я позабочусь об остальном. Я засовываю «беретту» за пояс джинсов, выхожу из дома и отправляюсь на склад. 27. Бриттани Я опоздала на матч. После того как Алекс ушел, я разделась до лифчика и трусов и прыгнула в бассейн за ключами. Благодаря Алексу меня понизили. Дарлин стала официальным капитаном группы поддержки. Мне потребовалось полчаса, чтобы высушить волосы и накраситься заново в женской раздевалке. Мисс Смолл была в бешенстве из-за того, что я опоздала на игру. Она заявила, что я должна радоваться, что меня не выгнали из команды, а просто понизили. Игра закончилась, и сейчас я лежу на диване в гостиной с сестрой. Волосы у меня все еще пахнут хлоркой, но я слишком устала, чтобы приводить их в порядок. Я смотрю реалити-шоу после ужина и чувствую, как мои глаза начинают закрываться. — Брит, проснись. Колин здесь, — трясет меня мама. Я поднимаю глаза на Колина, стоящего рядом. Он взмахивает руками: — Ты готова? О боже! Я забыла про вечеринку у Шейна, которую запланировали несколько месяцев назад. И у меня нет настроения. — Давай забьем и останемся дома. — Шутишь? Все ждут нас. Ты не пропустишь самую большую вечеринку года. — Он смотрит на мои пижамные штаны и футболку с надписью «Проверилась», которую я получила в прошлом году на акции против рака груди. — Я подожду, пока ты переоденешься. Только поторопись. Может, ты наденешь то черное платье, которое так мне нравится? Я тащусь к себе переодеваться. В углу, рядом с моим топом от DKNY, лежит бандана Алекса. Я постирала ее вчера вечером, но я все равно закрываю глаза и подношу ее к носу — вдруг его запах въелся в ткань. Но я чувствую только запах стирального порошка и потому расстраиваюсь. Я не готова анализировать свои чувства, особенно сейчас, когда Колин ждет меня внизу. Влезть в черное мини-платье, уложить волосы и сделать макияж — все это занимает у меня некоторое время. Я надеюсь, что Колин не злится, что я так долго. Я должна выглядеть отлично. Моя мама, безусловно, оценит мой наряд. Когда я спускаюсь, то на краю дивана вижу Колина, который старается не замечать Шелли. Думаю, он нервничает рядом с ней. Мама-инспектор подходит ко мне и поправляет прическу. — Ты пользовалась кондиционером? Она имеет в виду до или после моего заплыва за ключами? Я отталкиваю ее руку. — Мама, пожалуйста. — Ты выглядишь потрясающе, — наклоняется ко мне Колин. К счастью, мама уходит. Видимо, замечание Колина обрадовало ее и утешило, хоть моя прическа и не была идеальной. Пока мы едем к Шейну, я разглядываю парня, с которым встречаюсь два года. Первый раз мы поцеловались, когда играли в бутылочку в доме Шейна. Мы целовались на глазах у всех, Колин взял меня на руки и целовал целых пять минут. Да, остальные даже засекли время. С тех пор мы стали парой.