3. Бриттани — В этой машине мои волосы всегда завиваются, Сьерра. Каждый раз у меня потом прическа, будто я побывала в центре урагана, — жалуюсь я лучшей подруге и выезжаю на Вайн-стрит в сторону школы «Фейерфилд» на моем новом серебристом кабриолете. «Внешний вид решает все» — этот девиз родителей управляет моей жизнью. Поэтому я никак не реагирую на экстравагантный подарок отца на мой день рождения две недели назад — BMW. — Мы живем в получасе езды от Чикаго, — объясняет Сьерра, высунув руку из машины. — В Чикаго не знают безветренной погоды. Кроме того, с такими волосами ты выглядишь как белокурая греческая богиня, Брит. Ты просто нервничаешь из-за встречи с Колином. Я смотрю на наше с Колином фото в сердечке, приклеенное на приборной панели. — За лето люди могут измениться. — Расстояние укрепляет любовь, — парирует Сьерра. — Ты капитан команды чирлидеров, а он капитан футбольной команды «Варсити». Вы двое должны встречаться, иначе Солнечная система выйдет из равновесия. Колин звонил несколько раз в течение лета из своего загородного дома, где он тусовался с приятелями. Но я не знаю, что с нашими отношениями сейчас. Он вернулся только вчера вечером. — Мне нравятся эти джинсы, — Сьерра оценивающе оглядывает мои светлые бразильские брюки. — Я возьму их поносить ненадолго, ты даже не заметишь. — Мама терпеть их не может. — На светофоре я пытаюсь хоть как-то пригладить кудряшки. — Говорит, они выглядят, будто я купила их в секонд-хенде. — Ты сказала ей, что винтаж снова в моде? — Как будто она меня слышит. Она и ухом не повела, даже когда я спросила ее о новой сиделке. Никто не знает, что происходит у меня дома. К счастью, у меня есть Сьерра. Она может не понимать до конца, но знает многое, чтобы выслушать и сохранить в тайне то, что я рассказываю о моей семье. Кроме Колина, Сьерра одна видела мою сестру. Сьерра открывает чехол с дисками. — Что случилось с последней? — Шелли вырвала ей клок волос. — Ох! Я въезжаю на школьную стоянку с мыслями о сестре, а не о дороге. Под визг колес я чуть не сбиваю парня и девушку на мотоцикле. Я думала, там было свободное парковочное место. — Смотри, куда едешь, сука. — Кармен Санчез, девушка на мотоцикле, показывает мне средний палец. Она, очевидно, пропустила лекцию об агрессивном поведении на дороге в автошколе. — Извини! — Я стараюсь перекричать рев мотоцикла. — Мне показалось, что здесь никого нет! Теперь я понимаю, чей мотоцикл я чуть не сбила. Водитель оборачивается. Сердитые темные глаза. Красно-черная бандана. Я вжимаюсь в водительское кресло изо всех сил. — Вот, черт. Это Алекс Фуэнтес, — морщусь я. — Господи, Брит, — шепчет Сьерра. — Я хочу дожить до окончания школы. Бежим отсюда, пока он не убил нас. Алекс буравит меня дьявольским взглядом, пока ставит мотоцикл на подножку. Он собирается устроить потасовку? Я пытаюсь сдать назад, лихорадочно переключая скорости. Папа купил мне машину с механической коробкой передач, но, конечно же, не нашел времени, чтобы научить ею пользоваться. Алекс делает шаг в сторону моей машины. Инстинкт советует мне бросить машину и бежать, как если бы я застряла на железнодорожных путях и на меня мчался поезд. Я смотрю на Сьерру, а она отчаянно роется в сумочке. Она издевается? — Я не могу сдать назад на этой чертовой машине. Помоги мне. Что ты там ищешь? — спрашиваю я. — Да так… ничего. Я стараюсь не смотреть в глаза представителю латиноамериканских кровей. — Давай быстрее, а? — бормочет Сьерра сквозь зубы. — Кроме того, я умею ездить только на автомате. Наконец под громкий скрежет колес я отъезжаю назад и, маневрируя, еду искать другое место для парковки. Припарковавшись в западной части, подальше от члена банды с репутацией, которая может отпугнуть даже самых сильных футболистов Фейерфилда, мы со Сьеррой направляемся к школе. К сожалению, Алекс Фуэнтес со своей бандой засели прямо у входных дверей. — Пройди мимо них, — бормочет Сьерра. — Самое главное, не смотри им в глаза. Это довольно трудно, ведь Алекс Фуэнтес встает прямо передо мной и блокирует проход. Какую молитву обычно произносят, перед тем как умереть? — Водишь ты паршиво, — говорит Алекс с легким мексиканским акцентом и тоном «Я — настоящий мужчина». С таким телом и безупречным лицом он выглядит как модель Аберкромби, но его фото скорее понадобятся при аресте в полиции. Дети из северной части города никогда не общаются с детьми из южной. Не потому, что мы лучше их, — мы просто разные. Мы выросли в одном городе, но на совершенно противоположных сторонах. Мы живем в больших домах на берегу озера Мичиган, а они живут рядом с железной дорогой. Мы выглядим, разговариваем, одеваемся и ведем себя по-разному. Это не хорошо и не плохо, это просто Фейерфилд. И честно говоря, большая часть девушек с южной стороны относятся ко мне, как Кармен Санчез… они ненавидят меня за то, что я такая. Или скорее за то, кем они меня считают. Взгляд Алекса медленно скользит по моему телу сверху вниз и возвращается назад. Не в первый раз меня разглядывает парень, но никогда никто не делал это так нагло, как Алекс… и так близко. Я чувствую, как у меня горит лицо. — В следующий раз смотри, куда едешь, — говорит он холодно и спокойно. Он пытается запугать меня. В этом он профи. Я не позволю Алексу задеть меня и выиграть в этой игре, даже если в желудке у меня все переворачивается. Я расправляю плечи и с презрительной усмешкой, которая отталкивает людей, бросаю: — Спасибо за совет. — Если когда-нибудь тебе нужен будет настоящий мужчина, который научит тебя водить, я могу дать несколько уроков. Гогот и свист его приятелей приводят меня в бешенство. — Если бы ты был настоящим мужчиной, то открыл бы передо мной дверь, а не перекрывал проход. — У меня подгибаются колени, но я довольна своим ответом. Алекс делает шаг назад, открывает дверь и склоняется как дворецкий. Он точно издевается надо мной — он это знает, я это знаю. Все это знают. Я бросаю взгляд на Сьерру — она все еще что-то отчаянно ищет в сумочке. Пользы от нее ноль. — Займись своей жизнью, — советую я. — Как ты? Cabróna[14], позволь мне объяснить тебе кое-что, — резко говорит Алекс. — Твоя жизнь не реальность, это подделка. Впрочем, как и ты. — Это лучше, чем всю жизнь быть лузером, — парирую я, надеясь, что мои слова заденут его так же сильно. — Как ты. Схватив Сьерру за руку, я тащу ее к открытой двери. Нам в спину несутся свист и крики. Я наконец выдыхаю и поворачиваюсь к Сьерре. Моя лучшая подруга смотрит на меня во все глаза. — Черт возьми, Брит! Тебе жить надоело? — Что дает Алексу Фуэнтесу право унижать всех и каждого? — Может быть, пистолет за поясом или бандитская бандана, которую он носит? — Сарказм сквозит в каждом слове Сьерры. — Он не настолько глуп, чтобы приносить оружие в школу, — замечаю я. — И я не позволю меня оскорблять. По крайней мере в школе. Это единственное место, где я могу держать «идеальное» лицо, все в школе верят этому. Внезапно я вспоминаю, что это последний год в «Фейерфилде», и тормошу Сьерру. — Мы теперь старшие! — восклицаю я с тем же энтузиазмом, с каким выступаю перед футбольными матчами. — И? — И с этого момента все будет и-де-аль-но. Раздается звонок, а точнее, мелодия — в прошлом году школьный совет проголосовал за то, чтобы на переменах звучала музыка. Сейчас играет Summer Lovin из фильма «Бриолин»[15]. Сьерра уходит в коридор: — Я прослежу, чтобы у тебя были и-де-аль-ны-е похороны. Цветы и все такое… — Кто умер? — раздается голос у меня за спиной. Я оборачиваюсь. Это Колин — светлые волосы выгорели на солнце, улыбка во все лицо. Жаль, у меня нет зеркала, чтобы проверить, не потек ли макияж. Но Колин будет встречаться со мной в любом случае, ведь так? Я подбегаю к нему и крепко обнимаю. Он прижимает меня к себе, легонько целует меня в губы и отстраняется. — Кто умер? — повторяет он свой вопрос. — Никто, — отвечаю я. — Забудь. Забудь обо всем, кроме меня. — Без проблем, когда ты выглядишь так чертовски сексуально. — Колин снова целует меня. — Прости, что не звонил. Нужно было все распаковать и вообще… Я улыбаюсь и радуюсь, что за лето наши отношения не изменились. Солнечная система в безопасности, по крайней мере пока. Колин обнимает меня за плечи, и тут распахиваются двери. Алекс и его друзья врываются в школу, будто хотят ее ограбить.