— Когда ты уже поймешь, что ты хороший парень? Когда я не отвечаю, она тянет мою голову вниз. — Мое тело сегодня — твое, Алекс, — шепчет она мне в губы. — Ты хочешь меня? — Боже, да. — Пока мы целуемся, я снимаю джинсы и трусы и крепко обнимаю Бриттани, чувствуя мягкость и тепло ее тела. — Ты боишься? — Я шепчу ей на ухо, когда мы оба готовы и я не могу больше ждать. — Немного, но я доверяю тебе. — Расслабься, preciosa. — Я пытаюсь. — Ничего не будет, пока ты не расслабишься. Я отстраняюсь от нее и достаю презерватив дрожащими руками. — Ты уверена в этом? — переспрашиваю я. — Да-да, я уверена. Я люблю тебя, Алекс, — говорит она. — Я люблю тебя, — повторяет она, на этот раз почти безнадежно. Ее слова проникают в мое тело, и я сдерживаю себя, чтобы не причинить ей боль. Кого я обманываю? Первый раз девушке всегда больно, как бы ни старался парень. Я хочу рассказать ей, что я чувствую, сказать ей, что она стала центром моего мира. Но я не могу. Я не нахожу слов. — Просто сделай это, — говорит она, почувствовав мою нерешительность. Так я и делаю, но когда она задерживает дыхание, я хочу забрать ее боль. Она шмыгает носом и вытирает слезу, потекшую по щеке. Мне очень тяжело смотреть на ее боль. Впервые с того момента, когда я увидел перед собой мертвого отца, у меня из глаза скатывается слеза. Она обхватывает мою голову руками и стирает ее поцелуем. — Все хорошо, Алекс. Но это не так. Мне нужно, чтобы все прошло идеально. У меня не будет второго шанса, поэтому Бриттани должна узнать, насколько хорошо ей может быть со мной. Я сосредотачиваюсь на ней и уже отчаиваюсь сделать эту ночь особенной. Когда все заканчивается, я притягиваю Бриттани. Она прижимается ко мне, а я глажу ее волосы, мы оба хотим остаться в нашем мире как можно дольше. Я не могу поверить, что она подарила мне свое тело. Я должен чувствовать себя победителем. Вместо этого те siento una mierda[131]. Невозможно всю жизнь охранять Бриттани от других парней, которые хотят быть рядом с ней и увидеть ее такой, какой она была со мной. Прикоснуться к ней, как я касался ее. Черт, я не хочу отпускать ее никогда! Но уже слишком поздно. У меня больше нет времени. Бриттани не будет моей вечно, и я не могу притворяться. — Ты в порядке? — спрашиваю. — Я в порядке. Более чем. — Мне надо идти, — говорю я, взглянув на цифровые часы, которые криво висят над ящиком с инструментами. Бриттани утыкается подбородком мне в грудь. — Ты собираешься выйти из банды, верно? Я застываю. — Нет. — В моем голосе слышатся все мучения. Черт, почему она спрашивает меня об этом? — Теперь все по-другому, Алекс. Мы занимались любовью. — Это было здорово. Но это не меняет ничего. Бриттани встает, собирает одежду и одевается в углу. — Так я просто еще одна девушка, с которой ты переспал? Теперь добавишь меня в этот список? — Не говори так. — Почему нет? Это же правда? — Нет. — Тогда докажи мне это, Алекс. — Я не могу. Мне бы хотелось сказать ей что-то другое. Она должна знать, что так будет всегда: мне придется оставлять ее ради банды снова и снова. Эта белая девушка, которая так любит меня всем сердцем и душой, — как сильный наркотик, вызывающий привыкание. Она заслуживает лучшего. — Прости. — Я надеваю джинсы. Что еще могу сказать? Она отводит глаза и идет к выходу из гаража как робот. Когда я слышу визг шин, у меня срабатывает защитный рефлекс. Машина едет в нашу сторону… это RX-7 Лаки. Вот черт! — Садись в машину, — велю я Бриттани. Но уже слишком поздно. Лаки и еще несколько парней из банды в ступоре смотрят на нас. — No lo puedo creer, ganaste la apuestal[132] — кричит Лаки. Я пытаюсь закрыть собой Бриттани, но это бесполезно — они прекрасно видят ее сексуальные голые ноги под пальто. — Что он говорит? — спрашивает она. У меня возникает желание снять штаны и отдать их ей. Если она узнает о пари, она подумает, что я переспал с ней только из-за этого. Я должен вытащить ее отсюда. — Ничего. Несет чушь. Садись в машину, иначе я запихну тебя туда. Я слышу, как скрипнула дверца машины Лаки, а Бриттани открывает свою. — Не сердись на Пако! — Она устраивается за рулем. О чем она говорит? — Уезжай, — приказываю я, не успев спросить, что она имела в виду. — Мы поговорим позже. Она уезжает. — Черт! — Лаки с уважением смотрит вслед удаляющемуся BMW. — Я решил проверить, не прикалывается ли надо мной Энрике. Ты правда трахнул Бриттани Эллис? Есть видео? Вместо ответа я бью Лаки в живот, и он падает на колени. Я сажусь на мотоцикл и завожу двигатель. Когда я вижу «камри» Энрике, то останавливаюсь перед ним. — Слушай, Алехо, — высовывается Энрике из окна. — Lo siento mucho[133]… — Я ухожу, — перебиваю я Энрике, швыряю ему ключи от автомастерской и уезжаю. Когда я приезжаю домой, мои мысли возвращаются к Бриттани и к тому, как много она для меня значит. Меня настигает реальность. Я не пойду на встречу с наркоторговцами. Теперь я понимаю все эти женские штучки, которые высмеивал. Потому что сейчас я чувствую себя сентиментальным мужланом, готовым рискнуть всем ради этой девушки. Estoy enamorado[134]. Я влюблен в нее. К черту банду! Я смогу защитить свою семью и в первую очередь быть верным себе. Бриттани права. Моя жизнь слишком важна, чтобы тратить ее на наркотики. Я хочу подать заявление в колледж и сделать свою жизнь лучше. Я не мой отец. Он был слабым человеком, который выбрал легкий путь. Я приму вызов, чтобы выйти из банды. И если я выживу, я вернусь к Бриттани свободным человеком. Lo juro![135]Я не буду торговать наркотиками. Я подведу Гектора, но я вступал в банду, чтобы защищать моих семью и соседей, а не торговать наркотиками. Когда это стало необходимостью? С того момента, как меня тормознули копы, проблемы начали расти как снежный ком. Меня арестовали, потом Гектор меня отмазал. Сразу после того, как я начал задавать вопросы о той ночи, когда умер мой отец, другим членам банды, Гектор с мамой что-то бурно выясняли. У мамы остались синяки после этой встречи. И тут Гектор говорит со мной о наркосделке. Пако пытался предупредить меня, он был уверен, что здесь что-то не так. Я напрягаю мозг, все детали медленно сходятся. Dios, правда была прямо перед мной? Есть только один человек, который может сказать правду о той ночи, когда умер отец. Я врываюсь в дом и нахожу mi’amá в комнате. — Ты знаешь, кто убил Papá. — Алехандро, не надо. — Это был кто-то из банды, верно? Ты разговаривала об этом с Гектором на свадьбе. Он знает, кто это. Ты тоже знаешь. У нее на глазах наворачиваются слезы. — Я предупреждаю тебя, Алехандро. Не делай этого. — Кто это был? — Я игнорирую ее мольбу. Она смотрит в сторону. — Скажи мне! — кричу я. Она вздрагивает от моих слов. Все это время я хотел избавить ее от боли и не спрашивал, что она знает об убийстве отца. Или, может быть, я не хотел знать, потому что боялся правды. Так больше не может продолжаться. Она медленно и отрывисто дышит и подносит руку ко рту. — Гектор… это был Гектор. Как только до меня доходит, ужас, шок и боль распространяются по моему телу подобно лесному пожару. Моя мама смотрит на меня грустными глазами. — Я просто хотела защитить тебя и твоих братьев. Вот и все. Ваш Papá хотел выйти из банды, и его убили за это. Гектор хотел, чтобы ты заменил его. Он угрожал мне, Алехандро, и сказал, что, если ты этого не сделаешь, вся наша семья закончит, как твой отец…