Над водой поднимались зелено-коричневые пары?. Некоторые местные рассказывали, что в реке живут чудовищные водяные змеи. Ларк не верил в это. В такой отраве ничего не выживет. И стучит в барабаны свободный свой ритм. Они чувствовали себя свободными здесь. В южной части города почти не было дронов. Здесь Благословенные ничего не решали. Правда, и обычных людей тоже было маловато. Здесь царила ядовитая смерть, и больше ничего. Ларк перелез через гору щебня, спустился по переулку и забрался на изогнутую пожарную лестницу. Он очутился на старой станции, где все рельсы заросли сморчками-мутантами. Такие грибы, вероятно, были съедобными. Они были значительно больше своих предков. У них не было вкуса, по консистенции они напоминали жесткую подошву, но ими можно было заполнить живот, когда это было необходимо. Ларк перелез еще одну гору камешков и добрался до разноцветного круга. Это был памятник свободе, который они нашли здесь, когда были еще детьми. Каменное сооружение, окруженное стенами. Разноцветными стенами. Он не знал, как этот памятник использовался раньше. Ларк полез в свой рюкзак и вытащил баллончик. Много где художники уже нарисовали свои картины и имена на сером камне, рассказывая свою историю на стенах. Искусство не приветствовалось в Сером округе. Это считалось бесполезной тратой времени. Ларк сделал глубокий вдох, стараясь проникнуться тишиной этого места, и принялся за дело. Он не думал, просто рисовал. Формы и линии. Ларк позволил своим мыслям вылиться на стену. Они принимали форму. Форму розы. Юноша сел на землю и посмотрел на свою картину. Для сестры он сделает все. Он уже сделал для нее многое. Он подтянул ноги к себе, ударяясь лбом о колени. Ларк снова и снова делал это. Он говорил себе, что у него не было другого выбора, выдумывал отговорки. Но его совесть это не успокаивало. – Я подумала, что найду тебя здесь. Ну конечно. Хейл хорошо его знала. – Красивая картина. – Спасибо. – Почему ты не на площади? – Я ненавижу казни. – Это было не все, что он мог ей рассказать, но ему было стыдно посвящать подругу в это. Это была его вина. Его вина. Ему было плохо от этих мыслей. Его руки были в крови. Он был трусом, и теперь Шторми умрет из-за него. Вот какую цену он заплатил за здоровье сестры. Человеческую жизнь. – Я тогда тоже не пойду. Думаю, Гэп справится с этим. – Гэп? – Мы договорились пойти вместе. Романтично, правда? – она горько засмеялась. – Наша первая встреча, и он позвал меня посмотреть на казнь. – Ты уверена, что не хочешь с ним идти? – Хейл была права, но Ларк не хотел, чтобы потом она пожалела об этом. – У нас с Гэпом ничего не получится, – сказала она, поднимая левый рукав, чтобы найти ТехЧасы. Она извинилась перед ним в паре коротких предложений и отправила сообщение. Общение посредством ТехЧасов было роскошью, и Ларк не мог себе этого позволить. Его часы не могли показывать ничего, кроме времени и уровня загрязнения воздуха. – Как прискорбно. Он такой милый парень, – пошутил он. – Надеюсь, что никогда больше с ним не встречусь. Они замолчали и смотрели на картину Ларка. – Почему с Гэпом ничего не получится? – спросил он наконец. – Просто он не тот самый. Они снова замолчали. – Иногда это все жутко бесит, знаешь. Вся эта генетическая-каллисто-чушь, – продолжила Хейл. Она встала и потянулась за баллончиком Ларка. Устроившись перед стеной с вытянутой рукой, она начала рассказывать свою историю. Без слов, цветом и линиями. Ларк смотрел, как серая стена становится ярче. Место, где должна была состояться казнь, хорошо охранялось. Дроны патрулировали близлежащие улицы и сканировали штрихкоды всех, кто хотел присутствовать на казни. Часовые наблюдали за всем не только внизу, но и с крыш. Рейна потеряла покой. Как ей удастся подобраться к матери так близко, чтобы ее освободить? Она наблюдала за площадью с безопасного расстояния в течение нескольких часов. У нее не было идей насчет того, как сделать невозможное. Допустим, у нее получится оказаться на площади. Но что потом? Ей нужно хотя бы оружие, но где она его возьмет? И как они со Шторми останутся незамеченными? Она уже проверила тоннели и канализацию, но ее чуть не заметили СмотрБоты. Часовые точно все продумали. – Каллисто! И что же нам делать? – застонала Рейна, облокачиваясь на холодную стену дома. Кассиопей чувствовал ее напряжение, поэтому он прижался к земле и опустил уши, будто пытаясь сделаться невидимым. – Даже если я доберусь до площади, нужно, чтобы кто-то всех отвлек… Она опустила подбородок на грудь, закрыв глаза. Что будет делать Шторми? Точно ничего безумного. Ничего непредсказуемого. А пытаться спасти кого-то прямо под носом у Авентина было совершенно безумно. Две молодые женщины прошли мимо Рейны, и она натянула капюшон сильнее. Обе девушки несли маски в руках, но, судя по пыли на их лице, они только что пришли из сильно загрязненного района. – Я тоже хотела бы быть идеальной, – сказала одна из них. – Морфей выглядит так хорошо… Это красивое лицо и волосы, золотые, как улицы Авентина. И эти глаза… – Я сделаю что угодно, чтобы когда-нибудь попасть в Авентин. Буду усердной. – Ты Единица из семьи сплошных Единиц. – Да, – ответила вторая с нескрываемой гордостью в голосе. – Мама сказала, что у меня может получиться, как у брата. Она сшила мне платье и купила помаду. Может быть, я ненароком упаду на Морфея во время мероприятия, и он обратит на меня внимание… Под «мероприятием» она имела в виду казнь. Ладони Рейны сжались в кулаки, и ей пришлось прижаться к стене, чтобы не сорваться на девушку. Пока жизнь Шторми висит на волоске, эта дуреха думает только о том, как привлечь к себе внимание Благословенного. Подружки прошли мимо нее, продолжая шептаться. Рейна тоже решила идти дальше, потому что ей нельзя было долго оставаться на одном месте. Так она только привлечет к себе внимание часовых. Девушка вернулась в переулок, который был узким и незаметным, и осталась там, чтобы отдохнуть и успокоиться. Она сняла рюкзак с плеч и откинула голову к стене. Но вдруг красная розочка из бумаги выпала из сумки. Внезапно у Рейны появилась идея. Абсолютно дурацкая, но она была единственным выходом. После того как Рейна убедилась, что в доме никого не было, она постучала в дверь. Ее мышцы напряглись в готовности бежать, если что-то пойдет не так. – Рейна! – крикнула Роза, сильно обхватив ее руками. – Привет, маленькая принцесса. Мне нужна твоя помощь. – Рейна протиснулась в квартиру и уселась на табурет. Мангуст побежал за ней. Его уши были опущены вниз, как и хвост; он словно хотел сказать «ты сумасшедшая». – Что случилось, Рейна? – Мне нужна краска, которой ты раскрашивала розочку, – прошептала Рейна, пытаясь улыбнуться. Она была напряжена, проклинала себя за то, что пришла сюда снова. Но она была в отчаянии. – А зачем? Она слышала шум дронов снаружи за дверью и задержала дыхание. Кассиопей зарычал, молниеносно вырвавшись из окна и ударившись мордой о серый диск. Машина снова и снова гудела. Шум стал на секунду громче и снова утих. Дрон улетел прочь. Как только Рейна облегченно выдохнула, звуковой сигнал под ногами привел ее в ужас. ПылеБот врезался в нее и выругался на такое неприятное препятствие. – Это Пылюш, – объяснила Роза, ухмыляясь. – Он немного… слеповат. Рейна отошла в сторону, и дрон продолжил довольно посасывать пол. Кассиопей остался на подоконнике и с подозрением наблюдал за ПылеБотом. – Ну? Ты мне хоть что-нибудь скажешь? – Я должна помочь одному невиновному человеку. – Мятежнице? – пискнула Роза, и ее глаза округлились. Конечно. Девочка поняла ее намерения. Но в Сером округе про Шторми не говорили ничего, кроме того, что у нее на совести убийства многих людей. – Она не из Шипов и никак не связана со взрывом. Пожалуйста. Можешь дать мне краску? Роза немного подумала и убежала в соседнюю комнату. Оставалось надеяться, что она сделала это не для того, чтобы сообщить о планах Рейны часовым. Нет. Пусть Ларк ее предал, но она верила его сестре… И ей нужна была краска. Роза вернулась обратно с тюбиком и отдала его Рейне. Малышка расстроились и выглядела настолько опечаленной, что Рейна решила ее обнять. – Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Ты же моя единственная подруга, – прошептала малышка. – Не бойся. Я знаю, что делать. – На самом деле, Рейна совершенно не знала. – Пообещай!