— Но для меня и тебя вполне приличная прибавка, — рассмеялся мэр. * * * Я устало оперся затылком о стену и закрыл глаза. Это невозможно. Я обычный бездарь, которому небеса подарили бесценный дар, но я даже не мог им воспользоваться. Снова и снова я зачерпывал свою Ки, чтобы сотворить хлеб, но она уходила из моих рук, как вода через решето. Словно я пытался зачерпнуть ее ведром из узенького колодца, куда едва влезает кружка. Если бы у меня был пустой кристалл, тогда я смог бы вкачать Ки в него и разом забрать весь объем, а вот напрямую схватить больше десяти единиц у меня не получалось. Десять единиц Ки с 7 %-эффективностью… Какие заклинания у меня вообще могут получиться? Может, мне и вправду лучше сдаться и всю жизнь заряжать кристаллы? По крайней мере, у моей жизни будет хоть какой-то смысл. Сначала сидел на шее матери — из-за меня она работала в два раза больше, истощая свою Ки, пока не дошла до предела, когда энергия уже не успевала вырабатываться с той скоростью, с какой она ее тратила. Плюс постоянное полуголодное состояние, недосып, переживания из-за меня. А я… я просто жил, ел, играл с мальчишками во дворе. Когда она меня родила, думала, наверное, что у нее вырастет послушный сын, который будет учиться в школе, помогать ей, когда она состарится. Возможно, она мечтала, что мой талант будет выше двадцати, и я смогу найти хорошую работу — не мусорщиком или подземщиком, а подмастерьем или приказчиком. Моя семерка стала проклятьем и для нее тоже. Родиться с таким талантом — все равно что родиться идиотом, пускающим слюни, или даже хуже. Я таких видел. Им подают милостыню и без таланта, ведь у них его вообще не проверяют. Мама, наверное, сразу поняла, что вынуждена будет кормить меня до конца своей жизни, но не выбросила, не отказалась, не сдалась. А вот я уже сдался. Полгода нищенского существования быстро показали мое место. Если бы я просидел в своей норе еще час, то сам пошел бы сдаваться властям, настолько безвыходным казалось положение. Но неожиданно я услышал голоса неподалеку. Тоненький подхалимский голосочек прозвенел: — Да тут он живет, за ночлежкой старика Чжаня. Сейчас сами увидите. Грубый мужской голос что-то невнятно пробурчал, и снова детский голос: — Давно уже. Только я считать не умею. Бежать! Я выполз из шалаша и вытащил одну из досок. Пути отхода были продуманы с момента заселения в этот угол, ведь я не знал, каково будет выживать на улице. Мне все время казалось, что как только я лишусь дома, все злодеи и бандиты Серого района захотят надо мной поизмываться. Что только не представлялось теми длинными бессонными ночами: и кровожадные маньяки, с диким хохотом потрошащие мою тушку, и толстяки со слащавыми улыбками, мечтающие о молоденьких мальчиках, и коварные черные торговцы Ки, высасывающие энергию досуха. Реальность оказалась более жестокой: до меня просто никому не было дела. Но к тому времени, когда я это осознал, способ выбраться из темного закутка уже был придуман и опробован. Доску я прислонил под углом к забору и осторожно поднялся по ней на верхушку. Потом, балансируя на заборе, поднял доску наверх и, уперев край, накинул второй конец на крышу ночлежки Чжаня. Вскарабкавшись на крышу, я поднял за собой доску и бросил там. Хотелось бы посмотреть на человека, что искал меня, но я не стал рисковать и, улегшись на живот, медленно пополз на другую сторону дома. Я спокойно прошел несколько кварталов и лишь устроившись в тени мясной лавки, где потеснил десяток облезлых шавок, вечно клянчащих обрезки, осознал, что лишился последнего угла. Первым делом мне нужно спрятать семерку. Я привык ходить с открытым левым плечом. В нашем районе это признак того, что ты ищешь работу, либо способ похвастаться высоким уровнем таланта. Мне хвастать было нечем, но я все еще не терял надежды найти хоть какую-то работенку, поэтому давно оторвал и выбросил левый рукав. Я могу замотать плечо тряпками, но это будет выглядеть подозрительно, а другой одежды с двумя рукавами у меня не было. Может, замазать грязью? Расцарапать плечо и сказать, что покусали собаки? — Эй, семерка, тебя что ли ищут по всему району? Я резко вскинул голову. Надо же, так задумался о своей проблеме, что проворонил преследователей. Хотя эти люди не были похожи на стражников. Окликнувшему меня пацану на вид было лет двенадцать, он был тощим и белесым, даже волосы — цвета выгоревшей на солнце соломы, но в отличие от меня на нем были щеголеватого вида штаны, подвернутые до середины икры, и свободная красная рубашка, отливающая на свету. Рядом с ним стоял крупный мужчина в толстом стеганом халате, замызганном до такой степени, что его цвет уже было не разобрать, а на левом плече напротив печати была прорезана дыра, и через нее виднелись две цифры — один и пять. Мужчина безразлично смотрел на стену стоящего рядом дома. Пацан дернул плечом и повторил: — Ну, тебя или нет? Я неуверенно кивнул. Отрицать глупо, других уличных мальчишек с семеркой я ни разу не видел. Я слышал, что иногда появлялись люди вообще без печати, но это были приезжие из других городов, и они обязательно должны были пройти проверку и поставить временную, на пару месяцев, печать с уровнем таланта. — У тебя деньги есть? — нагловато спросил пацан. — Двадцать монет, — тихо ответил я, а сам тем временем незаметно ощупывал землю позади в надежде отыскать камень или палку. Если бы он был один, я бы смог отбиться или убежать, но мужчина с равнодушным взглядом пугал меня до мокрых штанов. — Маловато, — протянул белобрысый. — Еще что есть? Он заметил мои сомнения и широко улыбнулся: — Да ты не трусь. В Сером своих не грабим. Есть возможность скрыть твою семерку, вот я и прикидываю, чем ты сможешь расплатиться. — Я… я отдам Ки. — Много? — деловито спросил мальчишка, сразу посерьезнев. — Максимум. Двадцать пять процентов. Но только не в центре сдачи, — быстро сказал я. Неужели у меня есть шанс? Мальчишка сделал пару шагов в мою сторону, наклонил голову и тихо сказал: — Есть у меня знакомый, который делает классные татуировки. Хочешь, голую бабу наколет так, что сиськи аж пощупать хочется. Прикинь, на спине мужика — женские сиськи. А моему другу он волка на плече набил — так собаки при виде этой татухи ссаться начинают. Он может набить тебе рядом с твоей семерочкой еще одну цифру. И будет у тебя талант не семь, а семнадцать. Или двадцать семь. А хочешь, так и семьдесят девять сделает, — пацан рассмеялся. — Магическую проверку татуха не пройдет, сам понимаешь, такая работа стоила бы в тысячу раз дороже, но стражники редко проверяют ее магией. Я понимал — город выделяет так мало магкристаллов для обычных служащих, а кому охота тратить свою Ки на проверку печати? — И еще: за такую татуху сразу кидают в тюрьму, а то и выжимают Ки досуха. Особенно мастера. Но если хочешь, я проведу тебя к своему знакомому. Что думаешь? Согласен? И решай прямо сейчас, а то скоро стражники возьмутся за тебя всерьез, и тогда я уже не смогу тебя провести. Я понимал. Пустое Дно, я все понимал. Прямо сейчас меня толкают на преступление, причем на государственное преступление — подделку магической печати. Еще не поздно отступить и сдаться. Но я не хотел. Хочу быть свободным каждую возможную минуту. Хочу самостоятельно выбирать дорогу, пусть это выбор всего лишь из двух вариантов. Если пацан не врет, у меня появился небольшой шанс проскочить через облаву и скрыться. Глава 3 Я согласился. Отдал мальчишке последние деньги — все двадцать монет. Если он меня обманет, то я со спокойной душой могу пойти и сдаться властям, так как у меня уже не будет возможности и дальше тешить себя надеждой на выживание. Мальчишка небрежно взвесил кошель в руке и сказал: — Кстати, можешь называть меня Старший Брат. Я тебя буду звать Семеркой. Старший Брат? Этот пацан явно издевался надо мной, ведь я его старше на пару лет. И он пока не заслужил столь уважительного обращения, но я проглотил это оскорбление и кивнул. — Не обижайся, — примирительно бросил белобрысый, довольный моим смирением. — Ты меня старше, но на улицах ты всего лишь новичок. Удивительно, что ты вообще еще жив. Так что для тебя я буду Старшим Братом, и как старший брат я преподам тебе несколько уроков по выживанию. Первый урок — пока я тебя веду, ты должен слушаться меня беспрекословно. Скажу тебе ложиться — ты падаешь, и неважно, в грязь, коровью лепешку или собачью блевотину. Понял? Я снова кивнул. Не хотел ничего говорить, так как боялся, что взорвусь и скажу что-то глупое. Если он обидится и бросит меня, оставив без денег и без шанса ускользнуть от стражников… Лучше еще немного потерпеть. Старший Брат улыбнулся, кивнул мужику в халате и сказал: — Семерка, теперь молчи и следуй за мной. Я встал и пошел за мальчишкой, но когда я проходил мимо мужика в халате, тот резко схватил меня за левое плечо, всю руку пронзило острой болью — мне показалось, словно тысяча ножей вонзилось в кожу, раздирая мышцы и царапая кость. Я прикусил язык от боли и с трудом смог сдержать крик, сдавив его в тоненький скулеж. Пацан даже не оглянулся и лишь прибавил ходу. Я поспешил за ним, прижимая искалеченную руку второй рукой. Быстрый взгляд на плечо показал, что там все выглядело именно так, как я и чувствовал — лохмотья кожи, неровные куски мяса, сквозь которые что-то белело. Меня замутило на мгновенье, но уже через несколько шагов боль утихла и исчезла, словно ничего не было. Снова взглянул на плечо — раны не исчезли. Иллюзия? Странно. Хотя это не самый затратный вид магии, но для столь правдоподобной обманки требуется изрядное мастерство. У того мужика талант равен всего лишь пятнадцати. Для меня такой уровень является вершиной мечтаний, но по сути это низкопробная эффективность. Сколько же Ки потратила на меня эта парочка? Двадцать монет и двадцать пять единиц моей энергии не смогут покрыть даже этой небольшой иллюзии. А ведь они еще обещали сделать татуировку, маскирующую печать. Подозрения вспыхнули с новой силой. А если они уже знают о том, что я донор? Тогда они торговались только для того, чтобы я ничего не заподозрил, а сейчас ведут в подпольный центр сдачи Ки, где засунут в камеру, только не такую комфортабельную, и будут спокойно выкачивать из меня энергию. А обманка нужна, чтобы меня не спалили по дороге, к тому же проще, чтобы я шел с ними по доброй воле. Правильно ли я поступил, что доверился этой парочке? Только из-за слов мальчишки, что в Сером районе они своих не сдают, я смог приглушить сомнения, но за эти полгода я ни разу не видел никакой поддержки со стороны уличных банд. Напротив, из-за них торговцы выкупали у меня мебель и домашнюю утварь за бесценок, а за домик я едва смог выторговать четверть цены, ведь все знали, какая у меня безвыходная ситуация. Покупатель спокойно мог подождать и неделю, и месяц, а я к тому моменту уже три дня как голодал. Если бы продажа дома отложилась, то сдох бы прямо в пустых комнатах. Старший Брат ускорился и побежал по улице, огибая случайных прохожих, я бежал за ним и старался не думать о том, куда же все это меня заведет. Через пару минут бега я уже задыхался и едва переставлял ноги. Слишком давно я не ел. В очередной раз свернув за угол, я увидел впереди границу Серого района. Что же мы будем делать дальше, ведь там строгая охрана и обязательная проверка печатей? В нашем городе выделяют семь районов. В центре — Белый район, именно там проживают крупные чиновники и маги, там находятся административные здания, замок мэра и башня магминистра. Я там ни разу не был, но слышал рассказы про белоснежные красивые здания с прозрачными окнами, про белые дороги, которые каждую ночь вымывают специально вызываемые тучки, про диковинных зверей, на которых разъезжают чиновники. Там девушки ходят в платьях до пят и не боятся запачкать подолы из дорогих тканей, но их утонченные лица всегда закрыты тончайшей вуалью, и только глаза сверкают из-за нее. Вокруг Белого района змеей обвился Красный район — район чиновников помельче, богатых торговцев, ювелиров и мастеров магических ремесел. Его еще называют Районом торговли. Вдоль широченных улиц, выложенных красным камнем, стоят трехэтажные здания с огромными окнами во всю стену, а за прозрачным как родниковая вода стеклом лежат богатейшие и редчайшие товары: от заряженных магкристаллов на тысячу единиц до детенышей магических животных. Конечно, в этом районе я тоже не был, зато знал человека, который знал человека, который там был. На севере от Белого района раскинулся самый большой район — Зеленый. Там располагаются земледельческие и скотоводческие фермы. Я слышал, что на одну семью работников приходятся сотни акров территорий. Там выращивают зерно, овощи, животных на мясо и шерсть. Я слышал, что там никто никогда не голодает, каждый день можно есть мясо и хлеб и постоянно требуются работники, но далеко не любой может переселиться туда. Во-первых, почти все территории давно поделены между крупнейшими семьями, причем молодое поколение уже живет не в Зеленом, а как минимум в Красном районе, поэтому новичка возьмут только работником, а не владельцем фермы. Во-вторых, минимальный талант для работника — двадцать, так как для выращивания растений требуется постоянная подпитка при помощи магических заклинаний: на плодовитость, против насекомых и сорняков, против болезней и прочего. В-третьих, полная семья: работников переселяют сразу с семьями; говорят, берут только тех, у кого не меньше шести детей. На востоке лежит самый шумный район — Железный, ремесленный. В нем трудятся целые кланы, из года в год шлифуя мастерство и качество изделий. Мама мечтала, что меня когда-нибудь примут в один из кланов подмастерьем. Это изначально было маловероятно, ведь крупные кланы не берут никого со стороны даже на место дворника, так боятся упустить семейные секреты. А в мелких кланах нет нужды в работниках: они берут небольшие заказы на отдельные работы от крупных кланов и всей семьей выполняют их. Например, самый крупный клан кузнецов по фамилии Ян принимает заказ от Зеленого района на сотню уздечек под мегадона. Он раскидывает отдельные виды работ на другие кланы: кожаные детали — клану кожевенников, декоративные детали — ювелирам, крупные металлические детали делает сам или отдает своему подклану, а в итоге только собирает готовые изделия, тестирует их и передает заказчикам. Мелкие кланы не могут получить и выполнить такую работу, так как за отдаваемые на стороны работы клан Ян расплачивается сразу, а свою оплату получает только после сдачи заказа. Мало у кого найдутся такие суммы авансом. Но если бы у меня обнаружились особенные качества или умения, то тогда за меня могли бы даже поторговаться. Я слышал легенду о пареньке из Синего района, который умел слышать камень. Слегка постучав по каменной стене, он мог сказать, где в ее толще трещины, какие в ней породы и насколько они крепки. Сначала его забрали к себе воры-домушники для поиска тайных проходов в дома богатеев, но однажды его шайку поймали прямо на месте преступления. Мальчишку не отправили на выкачку Ки, а продали в клан землекопов, и там он за несколько лет вырос из раба до основного наследника клана. За него выдали дочь главы клана и разрешили взять еще несколько наложниц — в надежде, что его дети смогут унаследовать талант отца. Не знаю, насколько эта история правдива, но в детстве я мечтал, что у меня найдется какой-нибудь редкий дар, и я смогу переехать в Железный район и перевезти маму. Я был уверен, что там она смогла бы найти мужа и жить счастливо, не беспокоясь о еде и деньгах. Единственный район, где я был помимо Серого, — это западный Синий. Тут располагались учебные заведения для жителей со средним и низким уровнем дохода, и школы были бесплатными, так как город всегда нуждался в людях с талантом. Тут были и университеты, и больницы, и церкви. В Белом, Красном и Железном районах такие заведения не требовались, так как у каждой семьи были свои личные учителя и врачи, а вот дети из Зеленого, Синего и Серого районов учились именно здесь, поэтому проход в Синий район практически не охранялся и был свободным для всех. Здесь также располагались городские центры сдачи Ки. В Сером районе жили люди с низким талантом, не имеющие поддержки клана и особых навыков. Работали они прислугой, уборщиками, грузчиками, подземниками… Тут были и свои торговцы, лавки, ремесленники, но местного пошиба. Мама как-то обмолвилась, что родилась и выросла в Синем квартале, но потом забеременела, и семья выгнала ее из дома, дав ей денег на первое время. На эти средства она купила домик в Сером районе и протянула до моего второго дня рождения, а потом пошла работать.