– «Benson & Aguirre», – ответил он с небольшим акцентом, который она не смогла точно определить. – Откуда ты узнала, что я юрист? – Просто угадала. Кажется, они решили добить тебя. Только освободился? – Около получаса назад, – сообщил парень, проявив скорее Средне-Атлантический акцент, нежели Нью-Йоркский. – Я часа три мечтал о том, чтобы выпить. Не холодное, ну и ладно. Он сделал глоток пива. – И как тебе Лос-Анджелес по сравнению с Филадельфией? – спросила Джесси. – Понимаю, что прошло менее полугода, но тебе нравится? – Боже, что за черт? Ты какой-то частный детектив? Откуда ты знаешь, что я из Филадельфии и переехал в августе? – Своеобразный талант. Кстати, я Джесси, – ответила она, протягивая руку. – Дойл, – сообщил парень, пожимая ее. – Расскажешь, как ты делаешь это? Мне становится не по себе. – Я не стану раскрывать все карты. Тайна очень важна. Позволь задать еще один вопрос, чтобы закончить эскиз. Ты поступил в Темпл или Вилланову? Дойл уставился на Хант, раскрыв рот. Несколько раз моргнув, он взял себя в руки. – С чего ты взяла, что я не пошел в Пенсильванский? – спросил он, делая вид, что унижен. – Там не любят холодное. Итак? – Нова, детка! – выкрикнул он. – Вперед, Вайлдкэтс! Джесси благодарно кивнула. – Я сама из Трои, – сообщила Джесси. – О, Боже. Ты ходила в Калифорнийский? Слышала о Лайонеле Литтле, бывшем игроке? Его убили сегодня. – Слышала, – ответила она. – Печально. – Говорят, его убили из-за обуви, – сообщил Дойл, качая головой. – Можешь в это поверить? – Ты бы и о своей позаботился, парень. Ботинки не выглядят дешевыми. Дойл опустил взгляд, затем наклонился и прошептал ей на ухо: – Восемьсот баксов. Джесси присвистнула, изображая зависть. Она быстро теряла интерес к незнакомцу, который начинал хвастать своим богатством. – Ладно, а кто ты? – Не хочешь попытаться угадать? – Нет, детка. Я в этом не особо хорош. – Попробуй, Дойл, – уговаривала она. – Ты можешь удивить сам себя. Кроме того, юрист должен быть довольно проницательным, так ведь? – Да, это так. Ладно, попробую. Я бы назвал тебя актрисой. Ты достаточно красива, но НЦЛА не место для таких, больше подошел бы Голливуд. Может модель? Ты могла бы ею стать, но ты слишком умна, чтобы попусту растрачивать свою жизнь. Вероятно, в подростковом возрасте ты и зарабатывала в модельном бизнесе, но сейчас занимаешься чем-то более интересным. Понял, ты связана со СМИ. Поэтому ты так хорошо читаешь людей. Я прав? Да, это так. – Действительно близко, Дойл. Но не совсем. – Чем же ты занимаешься? – требовательно спросил он. – Я криминальный психолог в Департаменте полиции Лос-Анджелеса. Было приятно произнести это вслух, особенно, когда она увидела расширенные от шока зрачки собеседника. – Как в шоу «Охотники за разумом»? – Да, что-то вроде этого. Я помогаю полиции попасть в головы преступников, что позволяет быстрее взять их. – Вау. То есть ты охотишься за серийными маньяками и все такое? – Временно, – ответила она, опустив момент, что ищет одного конкретного маньяка и что это никак не связано с работой. – Круто. У тебя классная работа. – Спасибо, – произнесла Джесси, чувствуя, что парень наконец набрался храбрости для того, чтобы задать вопрос, крутящийся у него в голове. – И что же ты тут делаешь? Ты одинока? – На самом деле разведена. – Правда? – удивился он. – Ты кажешься слишком молодой для разводов. – Так сложилось. Не самые обычные обстоятельства. В общем, не выстрелило. – Не хочу показаться грубым, но могу я спросить, что такого необычного было в отношениях? Я имею в виду, что ты выглядишь, как какая-то приманка. Ты психованная или что не так? Джесси понимала, что он не хотел как-то обидеть ее своим вопросом. Парень был искренне заинтересован в ней самой и в ее ответе, но просто не смог задать его более этично. Тем не менее, весь ее энтузиазм полностью испарился в этот момент. В эту же секунду сказались и настроение, и усталость. Хант решила закончить этот вечер побыстрее. – Я бы не назвала себя психом, Дойл. У меня есть определенные проблемы, большинство ночей я просыпаюсь от собственного крика. Но психованная? Я бы так не сказала. Основной причиной нашего развода стал тот факт, что мой муж оказался социопатом, убившим девушку, с которой спал, попытался повесить это на меня и, в конечном итоге, решил прикончить меня и парочку наших соседей. Он слишком дословно понял фразу «пока смерть не разлучит нас». Дойл настолько широко разинул рот, что туда запросто могла бы залететь муха. Джесси ждала, пока он придет в себя, и с любопытством наблюдала за его действиями. Вышло не очень. – Вот отстой. Я бы пораспрашивал тебя подробнее, но только что вспомнил об утреннем совещании. Наверное, мне пора домой. Надеюсь, еще увидимся. – Пока, Дойл, – попрощалась с ним Хант, когда парень уже подскочил и был на полпути к выходу. * Джессика Турман натянула одеяло повыше, чтобы прикрыть свое полузамерзшее маленькое тело. Она была наедине со своей мертвой матерью в домике уже три дня. Девочке настолько не хватало воды, тепла и человеческого общения, что иногда ей казалось, будто мать разговаривает с ней, хотя ее труп бездыханно болтался в оковах, прикрепленных к деревянным потолочным балкам. Внезапно раздался стук в дверь. К домику кто-то пришел. Это не мог быть ее отец. Не было смысла стучаться. Он просто открывал любые двери, если хотел войти. Глаза Джесси резко распахнулись. Какое-то время она лежала в кровати, пока воспаленный мозг не сообразил, что звук, который она слышала, исходил от мобильного телефона. Хант потянулась за ним и тут поняла, что хоть сердце безумно колотилось в груди, а дыхание было сбивчивым, в этот раз она не вспотела так сильно. Звонил детектив Райан Эрнандес. Отвечая, она посмотрела на часы: 2:13 ночи. – Алло, – произнесла она практически бодрым голосом. – Джесси, это Райан Эрнандес. Извини, что так поздно, но мне только что поступил вызов по поводу подозрительной смерти в парке Хэнкок. Моисей Гарленд больше не работает в это время, а остальные отказались. Хочешь поучаствовать? – Конечно, – ответила Хант. – Я сброшу адрес. Ты сможешь подъехать минут через тридцать? – спросил он. – Буду через пятнадцать. ГЛАВА СЕДЬМАЯ Когда Джесси подъехала к огромному дому на бульваре Люцерна в 2:29, там уже собралось несколько полицейских машин, скорая помощь и автомобиль судмедэксперта. Она вышла и направилась в сторону входной двери, стараясь выглядеть как можно более профессионально, учитывая все обстоятельства. На тротуаре явно собрались соседи, большинство из которых были одеты потеплее, чтобы защититься от ночного холода. Подобные происшествия были редкостью в богатых районах типа парка Хэнкок. Расположившись между Голливудом на севере и районом Мид-Уилшир на юге, он был словно местом для избранных или же богатых наследников города, не имеющих никакого отношения к истории города. Люди, проживающие здесь, не были ни кинозвездами, ни голливудскими магнатами, которых ожидаешь встретить в Беверли-Хиллз или на Малибу. Это были просто богатые люди, которые сами выбирали, работать им или нет. Если они и занимались чем-то, то скорее для того, чтобы не умереть от скуки. Но сегодня им это не грозило. Один из них был мертв и всем было интересно, кто же именно. Джесси ощутила прилив адреналина, поднимаясь по ступенькам к входной двери, огороженной желтой полицейской лентой. Это был первый раз, когда она прибыла на место преступления без сопровождения детектива. И это означало, что сегодня она впервые покажет удостоверение, чтобы получить доступ к запретной зоне. Она прекрасно помнила свое волнение, когда получила бумаги. Хант даже несколько раз предъявляла их дома Лэйси. Но сейчас, роясь в кармане пальто и пытаясь найти их, она явно нервничала. Не стоило переживать. Офицер у двери едва взглянул на удостоверение Джесси, отодвинул ленту и позволил ей пройти. Хант наткнулась на Эрнандеса и другого детектива прямо в холле. Молодой сотрудник выглядел так, словно вытащил короткую спичку. Должность детектива Рида, по всей видимости, позволяла ему переложить ночной вызов на плечи другого. Джесси стало интересно, почему Райан не поступил аналогичным образом. Он увидел ее и помахал.