Он кивает, словно получил для себя некое подтверждение. - А затем они были рядом, чтобы сказать "Мы же тебе говорили". И ты отбросила свои песни и сосредоточилась на чем-то другом. Мои пальцы сжимают гитарный гриф. - Всё было не так. Я вру. И это жалит. Взгляд Киллиана не отрывается ни на миг. - Ты написала те песни, пыталась играть на публику, потому что любишь музыку, как и я. Это в твоей крови, хочешь ты того или нет. - Да, - шепчу я, потому что не могу ему лгать, когда он смотрит на меня так, словно видит мою душу. Киллиан делает еще один шаг ближе. - Сыграй со мной. Посмотри, как здорово это может быть. - Я не... - Я никогда не стану насмехаться над тобой, - обещает он страстно. - Никогда. Со мной ты в безопасности, Либби. Ты же знаешь это. Какая-то струна внутри меня немного ослабляется, дает возможность глубоко вдохнуть. Я сглатываю страх. - Что ты хочешь сыграть? Одну из твоих песен? Его напряжение, кажется, покидает парня на выдохе, но при этом он морщит нос. - Не-а. Кажется немного претенциозным заставлять тебя петь мои песни. Давай исполним что-то из классики. Ради веселья, - он прикусывает нижнюю губу, его брови сходятся на переносице, но через секунду лицо парня озаряется. - Ты знаешь песню Бон Джови "Wanted"? Я улыбаюсь. Если бы отец был жив, то застонал бы, услышав, что Бон Джови причислили к классике. Но я не могу винить выбор Киллиана. На удивление я вижу в этом возможности. Песня может хорошо звучать в акустической обработке без ударных на бэкапе. И это своего рода дуэт. - "Deador Alive"? Ага, я ее знаю, - настраиваю струны, подбирая тональность. А затем играю первые несколько нот старой, но знакомой мелодии, от которой невольно начинаю улыбаться. Киллиан издает счастливый возглас, притягивает ближе стул и начинает вносить собственный вклад. Милостивый господь, просто от вида того, как его большая рука и длинные пальцы двигаются по ладам, как его предплечья бугрятся и изгибаются, у меня во рту пересыхает. Киллиан с гитарой в руках – это, с одной стороны, моя самая грязная фантазия, а с другой - наибольшая девичья мечта. Мое сердце быстро стучит, ожидание и нервозность струятся по венам. Не могу поверить, что играю вместе с ним. Пою с ним. Он смотрит на меня, его темные глаза светятся. - Ты поведешь. - Что? - мой желудок будто ухает вниз. - Нет. Ни за что. Ты же лидирующий гитарист. Он смеется. - Не сегодня. Ты лидируешь. Мы разделим слова, но ты бери первую строфу. Спустя несколько минут репетиции мы начинаем петь, как договорились. Мои руки так вспотели, что приходится вытереть их о шорты перед тем, как снова взять гитару в руки. Голос Киллиана тихо и ободряюще мурлычет. - Это будет весело, Либерти Белл. Просто отпусти всё и почувствуй. Делая глубокий вдох, я начинаю. И тут же лажаю. Краснея, снова пытаюсь начать. Музыка. Просто почувствуй ее. Ладно. Это я могу. Я начинаю петь, мямля первые слова, но становясь увереннее, когда Киллиан широко улыбается и кивает, поддерживая меня. Закрывая глаза, я думаю о смысле слов. Песня о музыканте, потрепанном и измученном жизнью. А еще одиноком. О мужчине, который является лишь развлечением для масс. И это поражает меня. Я открываю глаза и смотрю на Киллиана. Мое сердце болит за него. Но он, кажется, не замечает. Вместо этого парень просто слушает, как я пою. Он подыгрывает мне, заходя на второй куплет. А затем поет. Голос Киллиана, словно звуковая волна, прокатывается по комнате. Есть разница между тем, чтобы петь в душе и в концертном зале. Я не попадаю в один аккорд, но быстро прихожу в себя. Чувствуй музыку. Так я и делаю. И мы поем, просто наслаждаясь. Превосходный музыкант Киллиан позволяет мне лидировать, поддерживая меня, когда я лажаю. Иногда он что-то меняет, так что я вынуждена следовать за ним, но он делает это с улыбкой, бросая мне вызов выйти за пределы своей коробочки и рискнуть. Игра с ним похожа танец. И я словно расту, тянусь ввысь, вкладывая всё больше эмоций в свой голос. Я становлюсь солистом, но горжусь этим. Наши взгляды встречаются, и энергетика, будто языки пламени, лижет меня так, что мурашки бегут по коже, а соски твердеют. Радость в своем первозданном виде наполняет меня, и я улыбаюсь, даже когда пою от всей души. Он усмехается в ответ, пристально глядя на меня блестящими и темными, словно уголь, глазами. И это так заводит, что я хочу отбросить гитару в сторону, броситься к нему на колени и просто взять этого парня. От этого так хочется, чтобы песня никогда не заканчивалась. Он поет припев, и этот глубокий голос проникает до мозга моих костей, бежит, словно жидкий жар, вверх по моим бедрам. Боже, он прекрасен. Идеален. Киллиан исполняет гитарное соло, опуская веки и раскачивая свое сильное тело. Все его рельефные мышцы напрягаются и играют под кожей, но парень явно чувствует себя совершенно свободно, всецело отдаваясь песне. Это похоже на секс - наблюдать за тем, как он отпускает всё. И я дрожу. Песня заканчивается слишком быстро. Я задыхаюсь, моя кожа покрыта потом. Мы смотрим друг на друга в течение долгой минуты, у меня шумит в ушах так, словно мое тело не может успокоиться после испытанного кайфа. - Иисусе, - наконец выдаю я. - Ага, - говорит он, таким же хриплым голосом. - Ага. Я вздрагиваю, когда ставлю гитару и провожу рукой по волосам. - Это было... - тяжело вздыхаю. - Как ты мог это бросить? Пламя в его глазах умирает, и он наклоняет голову, осторожно опуская гитару рядом с собой. - Каждому бывают нужны перерывы, рано или поздно. Достаточно справедливо. Я всё еще дрожу. - Я чувствую себя так, словно пробежала спринт или что-то в этом роде. - Это адреналин, - его губы изгибаются. - Так бывает, когда ты играешь хорошую музыку. И, Либерти Белл, мы только что сыграли офигенно хорошую музыку. Жар растекается по моим щекам. - Это всё был ты. - Нет, - произносит он нежно. - Это мы, -Киллиан смотрит на гитару рядом со мной. - Хочешь еще? Хочу ли? Я не уверена. Это кажется опасным, вызывающим зависимость. Если я поддамся один раз, то смогу ли потом жить без этого? Киллиан смотрит на меня спокойнои, когда наклоняется вперед, его тело напрягается. Ожидая. Я не могу устоять перед ним. Начинаю думать, что никогда не смогу. Так что беру в руки гитару. - Конечно. Ты знаешь песню "Безразличие" Pearl Jam? Счастье озаряет светом его темные глаза. - Снова с Эдди? - он качает головой, но на щеках парня появляются ямочки. - Спорь сколько хочешь, Либс, но ты знаешь, что я тебе нравлюсь. Больше, чем просто нравится. И это еще одна проблема. - В любое время, как захочешь сыграть одну из твоих песен, просто дай мне знать, - говорю я беспечно. - И тогда ты пересмотришь свое отношение ко мне. Длинные пряди волос скрывают от меня его глаза, пока Киллиан играет несколько аккордов, но я слышу улыбку в его голосе. - Возможно, это случится очень скоро. Эти слова, кажется, полны надежды. Глава 7