– Жаль… так хотелось вас всех вместе увидеть и сфотографировать… и подарки передать, – вздохнула одна из девчонок – самая мелкая, на вид не старше пятнадцати лет. – Подарки? – переспросил Антон, быстро переглянувшись с Костей. Они уже привыкли, что поклонницы постоянно дарят им что-то, помимо цветов. Иногда это были совсем уж странные вещи – к примеру, одна девица притащила на концерт домашний пирог с капустой и на полном серьёзе пыталась их накормить после выступления. Но чаще всего им презентовали мягкие игрушки и собственноручно связанные шапочки или шарфики. В этот раз набор подарков тоже не блистал оригинальностью: четыре вязаные шапки, банка малинового варенья от чьей-то бабушки, пара плюшевых медвежат и огромный карандашный портрет «Идолов» в рамке, выполненный не слишком талантливой фанатской рукой. Антон с Костей, конечно, старательно изображали бурную радость. – Спасибо, девчонки, – с чувством произнёс Миронов. – Вы клёвые. – Вы тоже… – тут же с благоговением простонали те в ответ. – Только не забудьте передать Жене варенье, моя бабушка специально для него варила! – напомнила одна из девчонок. – А Ивану – мишку! – Не забудем, – клятвенно заверил Антон, для убедительности прижав руку к сердцу. – Костя, а добавь меня, пожалуйста, в друзья ВКонтакте! – попросила другая. – Я тебе заявку ещё две недели назад отправила. – Серьёзно? – он сделал вид, что удивился. – Наверное, пропустил… На самом деле их личные странички в соцсетях давно уже вели люди Железняка – это были официальные аккаунты с «галочкой». «Если хотите, заведите себе закрытые страницы только для своих – родных и друзей, – милостиво разрешил Железняк. – Но только не под настоящими именами, чтобы вас не вычислили». Так они и сделали: теперь у каждого была тайная страничка (которую вели они сами и о которой знали единицы) и официальная верифицированная (за которую отвечали админы). – И меня добавь!.. – тут же зашумели девчонки. – И меня!.. – Антон, и ты тоже!.. Стало понятно, что пора спасаться бегством. – Девочки, мы должны идти, – изобразив расстроенную моську, произнёс Антон. – Да-да, у нас ещё куча дел перед концертом, – торопливо закивал Костя. Снова раздался дружный стон – на этот раз разочарованный. – А вы когда уезжаете? Сегодня или завтра? И на чём, на поезде или на самолёте? – загалдели поклонницы. Костя придал физиономии самое честное выражение: – Мы пока и сами не знаем… Нам скажут только после выступления. Пришлось, конечно, фоткаться со всеми вместе и с каждой по отдельности, но в конце концов, нагруженные подарками, Антон с Костей с облегчением скрылись за спасительными дверями отеля. Железняк Пиарщики справлялись со своей работой превосходно – хвалебные статьи об «Идолах» появлялись в СМИ с завидной регулярностью. Но всё-таки по личному распоряжению Железняка сотрудники исправно мониторили также все независимые упоминания о группе. Положительные ли, отрицательные… ему важно было видеть более-менее объективную картинку. Нынешним утром на стол ему легли две распечатки из интернета. Оксана, начальник пиар-отдела, почтительно замерла возле продюсерского стола, ожидая, когда босс закончит чтение. Первая распечатка представляла собой пост в одной из соцсетей. Некая Юльчик Самсонова выложила у себя на стене селфи с Женей, снабдив его короткой, но эмоциональной подписью: «Угадайте, кто сегодня был у нас в салоне? Да-да, вам не показалось – это действительно тот самый Женя Огай из группы „Идолы“! В жизни он ещё милее, чем на экране! И такой простой, совсем не зазнавшийся. Жаль, что у нас было мало времени на общение, но я потом весь день ходила с улыбкой до ушей. Завидуйте!» Железняк пробежался по тексту глазами и недоумевающе перевёл взгляд на Оксану. – И?.. Что здесь интересного или криминального? Просто фотография с фанаткой. – Вопрос в том, где была сделана эта фотография, – многозначительно протянула Оксана. Железняк снова бросил быстрый взгляд на текст. – Какой-то салон… Ну не пугай меня, бордель, что ли? – хмыкнул он. – На Женьку это вроде не похоже, не в его стиле. – Цветочный магазин, – сообщила она. – А знаете, где он расположен? В городе Отрадном Самарской области. – Не понял… – нахмурился Железняк. – Я тоже не поняла, – Оксана пожала плечами. – Даже специально проверила – в тот день ребята выступали в Самаре, ни в каком Отрадном их быть не должно. – Вот именно… Как Женьку туда занесло? У этой девицы на странице есть ещё какая-нибудь информация? Оксана замотала головой: – Про «Идолов» больше ничего. Там вообще ничего интересного – «мои новые ноготочки», «мир должен знать, что я ем», «люблю свою работу», «отрываемся на дне рождения Танюшки» и прочее. – А что пишут в комментариях к этому посту? – Они закрыты от посторонних. Видимо, комментировать могут только друзья. – Погоди, у нас же Ванька, кажется, из Отрадного, – вспомнил вдруг Железняк. – Именно так, – кивнула Оксана. – Но при чём здесь Женя?.. Чёрт, что-то я совсем запутался, – поморщился он. – Здесь есть какая-то связь? – Возможно, вам будет интересно узнать, что Иван несколько лет встречался со своей бывшей одноклассницей Марией Большаковой. – И?.. – Если связь и есть, то, полагаю, именно с этой стороны. Прочтите вторую статью, – Оксана указала подбородком на распечатку. Это был материал из газеты «Вестник Отрадного» – опять Отрадный, чёрт бы его побрал! Заголовок гласил: «НАШ ЗАЗВЕЗДИВШИЙСЯ ЗЕМЛЯК БРОСИЛ ДЕВУШКУ В ПРЯМОМ ЭФИРЕ», и Железняк сразу понял, что ничего хорошего он здесь не прочитает. Так оно и вышло. Статья представляла собой интервью с некой особой, пожелавшей остаться неизвестной. Эта особа уверяла, что очень хорошо знакома и с Иваном, и с его бывшей девушкой. С явным удовольствием смакуя скандальные подробности, она делилась с читателями подробностями их романа и разрыва. «Ваня всегда рвался в Москву и мечтал о грандиозной славе. Он презирал наш город и его обитателей, считая, что достоин лучшей жизни. Когда встал выбор между любовью и карьерой, он, не задумываясь, выбрал второе…» «И его, и Машу знает весь Отрадный. Мы все искренне болели за него и желали ему удачи на музыкальном олимпе, а он опозорил свою девушку перед всеми и даже не поморщился… Его совершенно не заботило то, что Маше теперь стыдно смотреть в глаза родителям и подругам. Он просто втоптал её в грязь». «Наверное, очень больно и трудно услышать в прямом эфире, что ты для любимого человека – никто. Особенно жестоко со стороны Крапивина было сделать это четырнадцатого февраля, в День влюблённых…» – Господи, – брезгливо процедил Железняк сквозь зубы, – какие дешёвые манипуляции… грубый, тупой и прямолинейный развод на эмоции. Кто-то на подобную херь ещё ведётся? Наверняка интервью давала какая-нибудь завистливая подруга этой самой Маши. Очень уж… бабский почерк вырисовывается. Оксана неуверенно улыбнулась, но предпочла смолчать. – А если серьёзно, – Железняк бросил распечатку на стол, – чем нам это может грозить? Кто этот «Вестник Отрадного» в принципе читает, кроме жителей города? Да кому это вообще может быть интересно, правда? Оксана кивнула: – Да, я тоже подумала, что большой опасности этот материал не представляет и никак не повредит имиджу Крапивина. Просто на всякий случай решила подстраховаться и показать вам, чтобы вы знали. – Нет-нет, ты всё правильно сделала, – задумчиво откликнулся Железняк. – Всё правильно… Я тут пораскину мозгами, как не дать хода этому делу. Возможно, придётся связаться с редакцией. Умаслить или наоборот, если надо, припугнуть… Главное, чтобы они больше не мусолили эту тему. Тогда люди пошумят-пошумят – да забудут. Короче, я подумаю и скажу тебе, как действовать. Можешь идти, спасибо. Оксана подхватила было распечатанные листы бумаги, чтобы забрать их с собой, но Железняк махнул рукой: – Не надо, оставь… Я их ещё раз просмотрю. Оставшись один, он некоторое время переводил взгляд с одной распечатки на другую, тасовал их, словно карты, рассматривал так и эдак, задумчиво покусывал губы, морщил лоб и сводил брови, пытаясь сложить два и два. Но почему-то не складывалось. Допустим, Иван мог метнуться перед самарским концертом в Отрадный. Но зачем с ним поехал Женя? А может, они ездили вчетвером?.. Но Железняк тут же отверг эту мысль – тогда Юльчик непременно похвасталась бы этим у себя на странице. Он попытался припомнить день концерта. А ведь, кажется, и в самом деле Иван с Женькой тогда чуть-чуть опоздали. Ненадолго, на самую малость, но факт – они появились уже после Кости с Антоном. Выходит, ездили в Отрадный? Что ж им так припёрло-то, а? Железняк покачал головой в такт собственным мыслям. Можно было продолжать гадать сколько угодно, но реальный способ проверить был только один. Он потянулся к телефону. – У пацанов сейчас что, вокал или хореография? – поинтересовался он у секретарши. – Хорошо, как только закончат – пусть Огай и Крапивин немедленно отправляются ко мне. Немедленно! Иван – Как ты думаешь, почему Сергей Львович нас вызвал? – с беспокойством спросил Женя. – Ну, в смысле… почему именно нас, без Кости с Антоном?