– Костя?.. – услышал он вдруг неуверенный голос за спиной и быстро обернулся, не веря своим ушам. Позади него – буквально в паре метров – стояла Галя. Галина Тесленко. Костина то ли большая любовь, то ли такое же большое проклятье… Его наваждение. Женщина, навсегда оставившая шрамы в его душе. Та, которую невозможно было забыть и которая разбила однажды его сердце на миллион осколков. Судя по Галиному лицу, она уже сама пожалела о том, что сгоряча его окликнула. Но всё-таки, поколебавшись, она сделала несколько неуверенных шагов в его направлении. – Привет, – криво улыбнувшись, выдавил Костя, неосознанно пряча руки в карманы ветровки – словно боялся, что сейчас не утерпит и коснётся Галиных волос, или плеч, или лица… Он долго приучал себя бороться с подобными дикими желаниями, но сейчас вовсе не был уверен в том, что всё давно забыто и пережито. – Что ты здесь делаешь? – Ну, вообще-то по делам приехала, – робко улыбнулась она в ответ и, обернувшись, кивнула в сторону детского сада. – Дочке скоро два года… она очень общительная и компанейская, с няней ей уже скучно… Так что пытаемся её сюда устроить. Между прочим, по большому блату, – она снова нерешительно улыбнулась. До Кости с трудом доходил смысл сказанного, хотя он отчаянно пытался сосредоточиться. – В детский сад? По блату? Почему? Галя пожала плечами: – По прописке нам другой садик положен. Можно, конечно, отдать в частный, но я очень хочу, чтобы Алина ходила именно сюда. Тут такие потрясающие воспитатели, в интернете сплошь восторженные отзывы, да и друзья в один голос хвалят. Даром, что сад государственный. Свободных мест, конечно же, нет, но у Саши здесь оказались знакомые… – видимо, запоздало поняв, что напрасно упомянула мужа в разговоре с Костей, она спохватилась и неловко замолчала. – Да всё нормально, – успокоил он её, понемногу приходя в себя. На самом деле, ничего страшного не произошло. Ну, встретились… подумаешь. Он уже не влюблён в неё, так что нет повода паниковать. – Так как всё прошло, успешно? Тебе удалось договориться? Галя покачала головой: – Пока неясно. Я пообщалась с заведующей, она очень милая и вроде бы готова пойти нам навстречу, но… в общем, станет окончательно ясно в конце недели. – Ну, тогда удачи, – улыбнулся он. – Спасибо, – кивнула она. Повисло неловкое молчание. – А ты-то что здесь делаешь? – наконец поинтересовалась Галя. Он неопределённо дёрнул плечом: – Да так… приехал в гости к знакомым. Галя снова кивнула. – Я немного в курсе твоих успехов… ну, в смысле, в «Идолах», – призналась она. Костя расплылся в широкой улыбке: – Вот как? Следишь за мной? – Ещё скажи – «шпионю», – фыркнула Галя. – Не специально, конечно, но вы сейчас на слуху… трудно остаться в стороне от всей этой движухи. Ты молодец. Правда. Её похвала была ему чертовски приятна. – Иногда я скучаю по тем старым временам на проекте, – признался он, имея в виду реалити-шоу «Закрытая школа», где Галя была его наставницей. – Угу, было… весело, – согласилась она после заминки, но он всё же сообразил, что тема её заметно напрягла. – Да расслабься, – хохотнул Костя, – что было – то прошло. – А ты изменился, – констатировала она с улыбкой. – Повзрослел, что ли… – Ты тоже. – Повзрослела? Или постарела? – засмеялась Галя. Костя покачал головой. – Просто стала другая. Очень красивая. То есть… ещё более красивая, чем раньше, – добавил он. – Ну ладно, не буду тебя задерживать, – откинув с лица прядь волос, поспешно сказала Галя. – Было приятно повидаться. Счастливо тебе! Костя хотел было что-то ответить – но слова застряли у него в горле. Взгляд его был прикован к воротам детского сада за Галиной спиной. Они только что открылись и выпустили… Снежку, которая вела за руку мальчика пяти-шести лет. Поначалу Костя даже решил, что ему показалось, но, вглядевшись пристальнее, понял, что не ошибся – это действительно была Снежка. Но кто это с ней? Её младший брат?.. Галя заметила странноватое выражение его лица и тоже обернулась, проследив за направлением Костиного взгляда. – Кто это? – спросила она. – Ты их знаешь? И прежде, чем Костя успел ответить, мальчишка вырвал свою ладошку из Снежкиной руки и помчался в сторону детской площадки, крича на ходу: – Мама, мама!.. Можно, я один разочек с горки скачусь? Мама? Мама, бл… дь?! Костя на миг даже засомневался, не спятил ли он. Какая, к ляху, мама? Снежке всего двадцать один, у неё не может быть такого большого сына. Да и вообще… никакого сына у неё в принципе быть не может, что за бред, она ведь даже не замужем! – Эй, – нерешительно окликнула его Галя, – у тебя всё нормально? Костя шумно сглотнул, с трудом приходя в себя и не отрывая взгляда от Снежки с ребёнком. – Всё хорошо, – быстро сказал он. – Можешь меня прикрыть?.. Галя ещё не успела сообразить, что происходит, а Костя уже повернулся спиной к пешеходной дорожке и вполголоса произнёс: – Ни о чём не спрашивай, пока они не пройдут. Он, конечно, собирался поговорить со Снежкой, но, во-первых, не при свидетелях, а во-вторых – не сейчас, когда увидел её с сыном. Чёрт, неужели это и правда её сын?! Снежка и мальчик прошли мимо буквально в паре шагов. Пацан что-то увлечённо ей рассказывал, поэтому Снежка не заметила Костю. Даже машину его не узнала. Можно сказать, повезло… – Отомри! Они вошли в подъезд, – наконец сообщила Галя. Костя перевёл дух и оглянулся. – И что это сейчас было? – поинтересовалась она с усмешкой. Он задумчиво помотал головой: – Ничего… не бери в голову. Дальше я сам. Спасибо, что помогла. Антон В последние несколько лет он перестал любить собственный день рождения. Чёрт знает, почему, да только никакой радости у него не было совершенно. И не то, чтобы Антон ударился в страдашки на предмет «ах, молодость проходит, я увядаю» – но всё равно не было больше того по-детски наивного ожидания праздника, поздравлений и подарков. В этот раз он вообще решил сделать вид, что это самый обычный день. Притвориться перед самим собой и перед другими, что ничего важного не произошло. Ну подумаешь, стукнуло двадцать четыре года – тоже мне, важный повод для обсуждения. Будь его воля, он вообще скрыл бы от всех, что у него день рождения, меньше суетни и бестолковщины. Впрочем, скрыть от всех всё равно бы не получилось. Админы в соцсетях знали своё дело – утром поздравления были опубликованы во всех фанатских пабликах «Идолов», а также на официальных страницах Кости, Ивана и Жени. Антон не без любопытства полистал ленту, читая послания поклонниц. Они не блистали разнообразием и, на его взгляд, были просто воплощением дурновкусия и скудоумия, причём как в прозе, так и в стихах (вероятно, собственного сочинения): «Антошенька, с днюшечкой! Оставайся всегда таким же клёвеньким и классненьким! Желаю тебе счастья и, конечно же, ЛЮБВИ!» «Ты самый лучший! Самый талантливый! Самый красивый! С днём варенья, мой сладкий пирожок!» «Желаю счастья, добра и удачи, Радости, здоровья, красоты, Чтоб не гас огонь в глазах горячих И сбывалися мечты! Когда тебя я впервые увидала, Сердце забилося сильней, Любовь по сердцу пробежала, Ты для меня всех красивей!» «Красивей, дура,» – подумал Антон, весьма близкий к тому, что его сейчас стошнит. Вся эта хренотень перемежалась кошмарным вырвиглазными гифками – на любой цвет, вкус и размер: тут тебе и искрящиеся фужеры с шампанским, и целующиеся голубки, и мимимишные котики с не менее мимимишными собачками, и цветы, и тортики с шарами, и полуголые бабы, призывно надувающие губки, и всё это сияло, блестело и переливалось.