В сердцах плюнув на эту поеб… нь, Антон брезгливо отшвырнул телефон на диван. Какое счастье, что ему не надо отвечать и вообще как-то реагировать на комментарии: за это были ответственны админы, которые исправно ставили лайк каждому – даже самому стрёмному – поздравлению. Были и другие поздравления, от людей из реала. Прежде всего, конечно же, от родителей и сестры. Затем от бывших коллег по рок-группе, с которыми они все вместе когда-то играли гаражный рок и выступали в обшарпанных дворцах культуры совкового типа, а также в институтах, дешёвых кафе и даже на улицах. – Ну ты совсем зазнался, Тоха, – вроде бы в шутку пожурил его клавишник Глеб, но в его голосе всё же явственно проскальзывали нотки обиды. – Типа, стал звездой – и старые друзья на фиг не сдались? – Да какая я звезда, – хмыкнул Антон, однако Глеб принял его слова за кокетство и ещё больше обиделся. – Даже минутки за всё это время не нашёл для того, чтобы с нами встретиться. Нормальный человек бы пришёл, поделился своими успехами, проставился… Что, слабо друганов угостить? – Я сейчас не пью, – сконфуженно пробормотал Антон. – И, честное слово, буквально ни минутки нет свободной, я не преувеличиваю. Глеб снова что-то обиженно забубнил, и Антон вдруг с досадой подумал: какого хера я должен оправдываться в собственный день рождения? – Я тебе скину денег на карту, сами выпьете с пацанами за моё здоровье, – предложил он насмешливо, провоцируя Глеба. Он был уверен, что тот самолюбиво отвергнет такое щедрое предложение, но Глеб обрадовался: – О, круто! Вот это по-пацански, Тоха!.. Респект… Можешь мне по номеру телефона перевести. Мы за тебя выпьем, не сомневайся! После этого разговора на душе сделалось ещё более тошно, чем обычно. Антон слонялся по комнате из угла в угол и думал, чем заняться до вечерней репетиции в студии. Может, заскочить ненадолго к родителям и забрать кое-что из своих вещей?.. Он уже пару месяцев как переехал на съёмную квартиру, однако перевёз пока далеко не всё. Тем более, мать активно зазывала Антона в гости, соблазняя его любимым вишнёвым пирогом, который специально испекла по случаю дня рождения. Чем больше он об этом думал, тем больше склонялся к мысли, что надо всё-таки поехать. Да и по матери с Зайкой он соскучился… Правда, отец скорее всего будет портить настроение своей вечно недовольной физиономией, да ну и хрен с ним. …Поначалу все было действительно душевно и по-семейному. Они вчетвером сидели на кухне и пили чай с пирогом. Мать то и дело ударялась в лирические воспоминания о том дне, когда родила Антона, какой он был крошечный и хорошенький, и украдкой смахивала слёзы умиления. Зайка трогательно жалась к его руке и заговорщически шептала, что все девчонки в классе ей завидуют, потому что у неё такой крутой и знаменитый старший брат… Отец же с присвистыванием втягивал в себя чересчур горячий чай и молча буравил Антона тяжёлым взглядом. Впрочем, Антона вполне устраивал такой расклад: пусть себе смотрит как сыч, но хоть молчит и не цепляется. В последние недели отношения у них совсем разладились. Казалось бы, как только Антон съедет от родителей, поводов шпынять его у отца больше не будет, потому что он перестанет мозолить ему глаза. Однако вышло как раз наоборот: отец словно ещё больше взбесился независимости и самостоятельности Антона, восприняв это как бунт на корабле. Он словно не верил в то, что Антон реально может жить отдельно, а когда тот всё-таки это сделал – внезапно оскорбился, чувствуя себя обманутым. Мать, как умела, сглаживала острые углы, но сегодня, видимо, расслабилась и упустила тот момент, когда между её мужем и сыном вспыхнула безобразная ссора. Началось всё с того, что отец демонстративно достал телефон, потыкал в кнопки, а затем телефон пикнул уже в кармане у Антона – это было сообщение из банка о входящем переводе. – Это тебе от меня. Подарок, – сухо произнёс отец, словно делая над собой огромное усилие. – Спасибо, пап, – Антон дёрнул плечом. – Вообще-то не стоило. Он действительно не имел в виду ничего плохого. Зарабатывал он теперь и сам неплохо, и эти несколько тысяч от отца не сделали бы ему никакой погоды – наоборот, Антон теперь сам старался подкидывать семье деньжат время от времени. Лучше бы Зайке что-нибудь купили, подумал он, запросы у современных подростков о-го-го… Но отец внезапно воспринял это его «не стоило» в штыки. – Что, слишком богатый стал, да? – презрительно скривив губы, выговорил он. – Наши жалкие копейки тебя не прельщают? – Ну зачем ты так, – мягко произнёс Антон, давя вспышку раздражения. – Я не это хотел сказать. Не в деньгах дело, и уж тем более не в их количестве. Вон, Зайка для меня фенечку сплела, а мама подарила «Кладбище домашних животных» на английском, я давно хотел в оригинале прочитать… – А батя, стало быть, с подарком опять не угодил, так? – начал заводиться отец. Антон устало вздохнул и отодвинул тарелку с пирогом. – Ты ищешь повода, чтобы поругаться? Тогда я лучше пойду, сегодня что-то нет настроения скандалить. И вот тут отца прорвало. – Подлец! Скотина неблагодарная! Сопляк! – бушевал он. – Моими кровными брезгуешь? Да, я меньше тебя получаю, но зато зарабатываю их честным трудом! – А я ворую, что ли?! – Ну уж точно не велик труд – мордой с экрана светить и кривляться!.. Мать заметалась между ними, как голубь мира, а Зайка испуганно вжалась в спинку стула, наблюдая за разворачивающейся сценой. Антону стоило невероятных усилий воли сдержаться и не засадить кулаком в морду человеку, который, к несчастью, являлся его отцом. Он вывалился в прихожую, торопливо обулся, наспех обнял заплаканную маму и через силу весело подмигнул расстроенной Зайке. Да на хрен такие семейные посиделки! Больше он сюда ни ногой, в жопу всё! Будет встречаться с матерью и сестрой на нейтральной территории, а этого козла вообще никогда больше видеть не захочет. …Когда Антон добрался до студии, его всё ещё потряхивало. Вероятно, отходняк давал о себе знать. Настроение было – убивать и ещё раз убивать. – Сергей Львович просил передать, что ждёт вас у себя в кабинете, – сообщила секретарша. Он всё время забывал, как её зовут. Люся?.. Алёна?.. Света?.. – В кабинете? – удивился Антон. – У нас же репетиция. Она пожала плечами: – Он так велел. Антон двинулся к кабинету босса, полный самых дурных предчувствий. За что его вызвали на ковёр? Неужели где-то проштрафился? Его ждёт выволочка? Что ж, достойное завершение этого дерьмового дня. Хэппи бёздэй, Антоша. Он постучал, но никто не ответил. Антон стукнул громче, и наконец из-за двери раздалось приглушённое: – Входите! Антон толкнул дверь и поначалу ничего не понял: по глазам ударила темнота. «Пробки, что ли, выбило?» – заторможенно подумал он, и в этот самый момент вспыхнул свет, а затем раздались аплодисменты, дружный ор и свист, после чего не слишком стройный хор знакомых голосов запел: – С днём рожденья тебя, с днём рожденья тебя!.. Антон ошалело озирался по сторонам, а вокруг него порхали воздушные шары и ленты разноцветного серпантина. Костя, Женя и Иван обнимали его, дружески похлопывали по спине, наперебой вопили: – С днюхой, бро!.. Вдруг совсем рядом бахнула хлопушка, осыпав Антона слоем конфетти, а потом вперёд выдвинулся Железняк, который нёс торт с зажжёнными свечами. И Антон почувствовал, что у него совершенно по-идиотски защипало в носу. Железняк – Мы работаем вместе четыре месяца, так что уже можно подвести какие-то промежуточные итоги, – резюмировал он, собрав пацанов у себя в кабинете. Те сразу же посерьёзнели и подобрались, даже плечи расправили. – Итак, что мы имеем на сегодняшний момент? – вопросил Железняк. – Два видеоклипа, оба в первые же сутки вышли в тренды ютуба. Три хита, все попали в активную ротацию на крупнейших радиостанциях и возглавили чарты. Общее количество подписчиков на паблики «Идолов» во всех соцсетях – почти миллион без маленького хвостика, но думаю, за пару-тройку недель нагоним. Еженедельные выступления в клубах и на сборных концертах. Кроме того, за апрель поисковый запрос «группа идолы» стал самым популярным в яндексе. Неплохо, а? – Да вообще офигенно, – откликнулся Костя, на правах лидера выражая общее мнение. – Ну, пока ещё не так офигенно, как хотелось бы… – Железняк покачал головой. – Но будем продолжать активно работать в этом направлении. Как вы считаете, каким будет наш следующий шаг на пути к успеху? Пацаны добросовестно задумались. – Выпуск альбома? – предположил Иван. – Материала у нас уже достаточно набирается, осталось только пару-тройку песен записать… – Полноценный сольник в каком-нибудь крутом концертном зале? – мечтательно подхватил Антон. – Ну, там, в Крокусе или в Лужниках. – Интервью для первого канала? – внёс свою лепту Женя. Железняк снова покачал головой: – Тепло, хорошо, но… не то. Это всё тоже будет, но потом. – Не томите, Сергей Львович! – взмолился Костя. – Ну ладно, – сжалился он. – Нам с вами нужен конкурс! На него с недоумением вытаращились четыре пары глаз. – Какой ещё конкурс? – осторожно уточнил Антон. – Международный! – наслаждаясь произведённым эффектом, объявил Железняк. Глаза у парней округлились ещё больше. – Я что-то не понял, – откашлявшись, начал Миронов, видимо, опять вспомнив о своих обязанностях вожака стаи, – какой именно международный конкурс вы имеете в виду? «Новая волна» закрылась, на «Евровидение» нашу страну не пускают… да и вообще, по-моему, нас никуда теперь не пускают, – с мрачной иронией добавил он. Железняк удовлетворённо кивнул: – Ты и прав, и одновременно неправ, Костя. Россию действительно теперь много куда не пускают, но! – он поднял указательный палец, призывая всех к вниманию. – Есть ещё несколько вокальных конкурсов, которые позиционируют себя политически независимыми… в отличие от того же «Евровидения». Например, один из самых крупных – конкурс «The Singing Souls», который ежегодно проводится в Лимасоле на Кипре.36 – Свежо предание, да верится с трудом, – покачал головой Антон. – И вот они прямо так совершенно непредвзято и радостно отнесутся к российским представителям, и международное сообщество им ничего по этому поводу не скажет? – А я слышал про этот конкурс раньше, – вдруг обрадованно вспомнил Женя. – Это же там все участники выступают без флага своей страны, просто как независимые вокалисты? – Да-да, именно там, – кивнул Железняк. – Но стоит ли овчинка выделки? – нахмурившись, усомнился Иван. – Если без флага и вроде как без принадлежности к стране… даже если мы займём призовое место, что нам это даст?