Конечно, я помнила. Потому что бабушка слёзно просила мать Коробкова пристроить невинную девочку, ведь они когда-то вместе учились. Только никто не указывал на некий скрытый смысл или пункт в контракте, содержащий хоть слово об интимных услугах. Стало страшно. На этаже оставались только мы вдвоём. По комплекции Олег Евгеньевич явно выигрывал. Однако повиноваться я не собиралась. -На обычных, - ответила максимально по-деловому, чтоб не давать лишних поводов для провокации. - Вам нужна была помощница, а мне - работа. Ничего больше. Мужчина наигранно тяжело вздохнул, цокнул и нарочито небрежно ляпнул: -Жаль увольнять вас из-за пустяка, дорогая Василиса Владимировна. Думал, вы задержитесь в нашей компании. “Сосиски” до боли сжали плечо, отчего я скривилась, всё же вида не подала и натянула на лицо глупую улыбку в стиле “ничего не знаю, моя хата с краю”. Надежда, что Коробков на это поведётся, таяла, но я цеплялась за неё, как утопающий за соломинку. -Не понимаю, о чем вы сейчас, - голос задрожал, на глаза уже стали напрашиваться предательские слёзы отчаяния. Он мог сделать что угодно. В любой миг. Действовать нужно было быстро. Стрельнула взглядом на лежавший рядом с рукой телефон, с помощью которого я бы могла вызвать и оплатить такси. Брать сумку казалось глупостью, с таким подходом не следовало и начинать продумывать план побега. Да и пальто, что висело в углу у стеклянной стены, пришлось бы бросить. К сожалению, научиться бегать на каблуках мне не довелось, а сменка в виде весенних ботинок пряталась в обувной коробке под столом. В борьбе за честь и достоинство стоило рискнуть замерзшими ногами. Я осторожно начала перемещать ладонь с мышки на смартфон, чтоб мгновенно ринуться к выходу, но не успела. Со словами: “Всё ты понимаешь!” - Олег Евгеньевич придвинул меня вместе со стулом вплотную к столу, одной рукой обхватил за шею, будто собрался душить, а второй моментально залез под рубашку. Казалось, мой душераздирающий крик разносился по всему зданию. Я брыкалась, пыталась боднуть головой наглеца, старалась выбраться из цепкой хватки, и с каждым движением всё сильнее усугубляла ситуацию. Увязала, как в зыбучем песке. Коробков громко хохотал на ухо, облизывал шею и бессовестно мял грудь. -Тебя никто не услышит, хоть заорись, - злорадствовал мужчина и сильнее сдавливал горло. Это был конец. По крайней мере, в тот момент я считала именно так. Во всём здании на этажах оставалась пара человек, и те вряд ли могли распознать мои вопли и понять, что они совсем не радостные. Отчаиваться было нельзя, хотя в голове уже мелькнула мысль: “Просто так он не отстанет. Возьмёт, что хочет, а потом уже отпустит.” Поэтому вместо крика я перешла на тихие ругательства, при этом прилагая все усилия, чтоб вырваться из крепкого захвата. -Расслабься, тебе будет очень хорошо, - шептал прямо на ухо Олег Евгеньевич и похрюкивал. Потная ладонь наконец освободила грудь и заскользила вниз, к краю юбки. В тот момент я мысленно обрадовалась, что надела свою любимую длинную и плотную юбку-карандаш. Она налезала на мои бёдра с трудом, однако и снимать её оказывалось на деле не так просто. Нужно было действовать. Бежать и звонить в полицию. Именно поэтому я схватила дрожащими пальцами телефон, только мерзкая ладонь вырвала гаджет и бросила на пол, в угол кабинета. Рука с горла в мгновение ока переместилась на голову и больно схватила за волосы. Кожу на затылке обожгло. Тело затрясло от ужаса, когда меня буквально выволокли из-за стола и потащили к закрытой двери в кабинет. ЕГО кабинет. Туда, где можно закрыться и быть уверенным, что никто ничего не заметит. В агонии я завизжала, отчего Олег Евгеньевич опешил и зашипел низким голосом: -Успокойся и наслаждайся, всё равно никуда не денешься. Не ты первая, не ты последняя. Голос охрип, и я по-прежнему билась в крепких руках, пытаясь выбраться из западни. Как рыба об лёд в поисках воды. Коробков погано похрюкивал, медленно передвигаясь к кабинету. Шаг за шагом. С каждой секундой в руках начальника я теряла веру. Перед глазами всё плыло из-за слёз, голова кружилась, в висках били барабаны. Казалось, ещё немного - и я просто рухну в руках насильника. Почему-то именно тогда мне подумалось о словах матери, когда она уверяла меня меньше работать и найти нормальные отношения. Только постоянно что-то не складывалось. А уж к двадцати девяти годам желание искать кого-то вообще пропало. Что бы в таком случае сказал мужчина, если бы он был? Как бы отреагировал? Бросил? Поддержал? Набил морду начальнику? Мне захотелось, чтоб хоть кто-то мог постоять за меня. Помочь. Я завизжала из последних сил и вдруг словно спасательный маяк в кромешной тьме зажёгся свет в коридоре. Датчик срабатывал только на движение, а это означало только одно - кто-то был поблизости. Олег Евгеньевич не ожидал подобного поворота событий, поэтому нерешительно замер. И я воспользовалась заминкой, вырвалась из хватки, едва не раскатившись на полу, со всех ног побежала. “Быстрее! Что есть сил!” - отчаянной чайкой билась единственная мысль. Лифтом пользоваться не решилась - оставаться хоть на миг на этаже не рискнула, помчалась по лестнице. Цеплялась за перила, напрягала слух и перепрыгивала через ступеньки, чтоб только быстрее оказаться внизу. Ноги подкашивались на каблуках, дрожали от страха и жутко болели. Спуск с десятого этажа дался тяжело - дышала я через раз, перед глазами всё плыло. На входе как назло не оказалось охранника, но ждать внутри не хотелось. Нужен был воздух. Бизнес-центр находился рядом с набережной, мимо постоянно ездили автомобили и таксисты, чем я и планировала воспользоваться. Отсутствие телефона и сумки усложнило задачу в целости и сохранности добраться до дома, и всё же я попыталась. Подошла к краю тротуара, дрожа то ли от холода, то ли от шока, и несмело махнула рукой. Все ехали мимо, будто не замечали ничего вокруг. Никто не обращал внимание на напуганную заплаканную девушку, одетую совсем не по погоде. Слева, с подземной парковки вырулил тёмный большой автомобиль, неспешно моргнул поворотником и остановился совсем рядом со мной. Всего в метре. “Лишь бы не он, - прошептала себе под нос, отшатнулась и замерла. - Уезжай. Сейчас же!” Олег Евгеньевич мог спуститься вниз в паркинг на лифте и в теории попытаться перехватить меня на улице, чтоб убедить, что произошедшее в офисе - глупое недопонимание. Или что я сама давала поводы думать, будто согласна на всё. Он бы придумал отмазку. Такие всегда выкручиваются. Вопреки мольбам окно начало опускаться вниз. А позади раздался раскатистый недовольный возглас: -Василиса Владимировна, мы не договорили! Я вздрогнула и оглянулась. Если уж раскрасневшийся и злой Коробков выскочил из здания, то кто же… На водительском сидении пикапа неподвижно сидел Никита Алексеевич. Он по-кошачьи плавно повернул голову, и наши взгляды встретились. Только мне казалось, что мужчина смотрит сквозь меня, на что-то неодушевлённое. Короткий кивок - и вот я уже заскочила в автомобиль к генеральному директору. Тогда я ещё не знала, что этим подписала себе приговор. Глава 2 От испуга я замерла, вцепившись в ручку над дверью, и вообще не двигалась. Даже дышать боялась. Машина казалась баснословно дорогой - такой, что в ней нельзя ни чихать, ни плакать, ни уж тем более туфлями с грязной подошвой ерзать по коврику с замысловатым логотипом. Кожаные сидения жалобно поскуливали на любое мое действие. Но автомобиль не двигался. Никита Алексеевич выжидающе пялился на меня. Неотрывно. Странно. Хотя в тот вечер мне всё вокруг казалось необычным. Однако я не понимала, чего он ждал. -Советская, 15, - прохрипела севшим голосом, осознав ошибку. Он ведь не знал, куда меня везти. Впрочем, Кузьмин и не предлагал ничего подобного. Просто кивнул, а остальное стало моей догадкой. Может, просто желал пообщаться. Выписать премию. Узнать информацию о сотрудниках нашего отдела. Но он молчал и всё так же пялился. Неожиданно мужчина наклонился ко мне. Так близко, что в нос ударил приятный запах явно дорогого парфюма. Древесные нотки вперемешку с лимоном и чем-то неуловимо-сладким. После того, что произошло в кабинете, я обратилась в статую. В голове проносились миллионы мыслей, одна хуже другой. И все вертелись вокруг того, что Никита Алексеевич мог быть родственником Коробкова. Это стало бы просто страшным сном на яву. Сперва я решила, что он пытается открыть дверь и выставить меня из машины. Может, человек просто поздоровался, а я внаглую залезла в салон и расположилась, как у себя дома. Да ещё и адрес назвала, будто императрица в паланкине. Тяжело сглотнула и втянула побольше воздуха в попытке унять рвущееся из груди сердце, как вдруг генеральный выпрямился с защелкой ремня безопасности в руке. Клац - и мне стало сложнее сбежать. Но в автомобиле директора я чувствовала себя в безопасности. К счастью, пикап плавно тронулся с места. Никита Алексеевич вел своего “железного зверя” уверенно, спокойно, расслабленно откинувшись на спинку сидения. И при этом молча. Казалось, нужно было сказать хоть что-то. Тишина в компании генерального не давила, только всё было похоже на фильм. Сюрреалистично и нереально. Незаметно я даже пару раз ущипнула себя за руку, чтоб убедиться - не сон. Выбраться из лап Олега Евгеньевича удалось. Всю дорогу до дома смотрела в окно с тоской и пыталась понять, стоит ли говорить о мерзком и непрофессиональном поступке Коробкова. Мне бы не поверили. Работала в компании без году неделю, да ещё и поклеп возвела на святого Олега Евгеньевича. Уже двадцать пять лет как женатого, имеющего двух детей и даже одного внука. Он умел выкручиваться, в любой ситуации выходил сухим из воды. Потому что постоянно лебезил перед начальством и в целом неплохо выполнял своё дело, хоть иногда и за счёт других. Меня точно ждало увольнение. Впрочем, оставаться рядом с Коробковым я и сама бы не рискнула. Терять работу не хотелось, но и вариантов не нашлось. Шеф попросту заклевал бы меня, загрузил задачами и сделал жизнь невыносимой. Уж лучше администратором в кафе, чем такое наказание. Сама не заметила, как пикап плавно затормозил около моей пятиэтажки. Почти бесшумно отстегнула ремень, открыла дверь и перед тем, как выпрыгнуть в холодные сумерки, прошептала: -Спасибо. Никита Алексеевич только кивнул, даже не повернул голову. И через мгновение пикап уже скрылся за поворотом дома. Вечер выдался томным. Сперва соседка не открывала дверь в подъезд - пришлось ждать десять минут и стучать зубами, пока один мальчик не пошёл гулять с собакой. Я проскользнула внутрь под его удивленный взгляд и влетела на пятый этаж. К счастью, Любовь Егоровна быстро отреагировала: -Боже, Васечка, что с тобой случилось? - воскликнула испуганно и отскочила в сторону. Дрожащим голосом я попросила. -Можете дать мне запасной ключ, пожалуйста? Полная круглолицая женщина с платочком на голове и в цветастом платье по обыкновению перекрестилась, вытащила из шкафа звенящую связку и протянула мне. Её наверняка распирало от ужаса и любопытства. Обычно я являлась домой в приличном виде, лишь изредка в компании незнакомца или со смазанным макияжем. Но ещё никогда - в таком раздрае. Людмила Егоровна смотрела так, словно на моей голове начали расти грибы. Проблема была ясна - видок у меня оставлял желать лучшего, и со стороны я наверняка походила на падшую женщину. Едва оказавшись в квартире, я бросилась к зеркалу и убедилась в своих догадках. Тушь растеклась по щекам вместе с карандашом, темно-красная помада оказалась размазана по щеке, глаза покраснели и опухли, а волосы превратились в воронье гнездо. Без промедления я отправилась в ванную: неприятное ощущение толстых пальцев на коже не оставляло, оно въелось в кровь. Не помогли избавиться от этого ни горячая вода, ни мыло, ни мочалка, ни щетка. В итоге расшатанными нервами я легла в кровать и начала продумывать план действий на следующий день. Все накопившиеся эмоции хотелось выплеснуть, рассказать подругам, только ноутбук оказался разряжен, а сидеть с ним за столом в вечерние планы не входило. Оставалось дождаться утра и молиться, чтоб всё обернулось в мою пользу. Практика показывала обратное. Подлецы выигрывали, хорошие люди оставались с носом. И морально я подготовилась к самому неблагоприятному исходу событий. Половину ночи не могла уснуть, пялилась в потолок и думала. Накручивала себя. “Что если Кузьмин обо всём догадался и поэтому решил помочь? Он не наказал виновника, хоть тот и топтался у выхода из бизнес-центра, значит, согласен с ним. Или просто не захотел устраивать разборки на виду у людей? Правда, народа не было совсем… Может, не понял? Просто увидел бедную несчастную сотрудницу без верхней одежды и решил сделать доброе дело? В любом случае, завтра будет видно. Надо только не забыть деньги найти,” - рассуждала мысленно.