— Хорошо, прощены. И я тут же пожалела о поспешном решении. Нельзя давать поблажки некромантам! Они тут же сожрут тебя с потрохами. Голову откусят. Именно такое у меня возникло ощущение, когда твердые, снабженные чересчур крепкими когтями пальцы мага впились в мой затылок. Словно пять молний прошили мне голову. Она стала пустая и зазвенела. По руке тоже как будто пустили высоковольтный ток: ее адски обожгло, потом она онемела, и я вообще перестала что-либо ощущать. Я стала прозрачной. Невесомой. Поплыла, как воздушный шарик в безбрежном океане небес. Бестелесная, бесплотная, безымянная. «Тома!» — окликнул чей-то голос, и я с трудом вспомнила, что это мое имя. Если есть имя, есть я. «Вернись, Тома!» И ощущение улыбки. И дуновение ветра в бесплотное лицо. Странное, ирреальное ощущение. Я слышала уже этот шепот. Там, на мосту, перед входом в гнездо Белого Ворона, когда любовалась древними каменными орнаментами, еще целыми железными вратами и крыльями Воронов, которые предпочитали имя Проводников Смерти. Внезапно повеяло ледяным холодом и жутью от мысли, что сейчас моя душа, мой разум были во власти такого Проводника. Но присутствия Ворона-некроманта Гарлея не ощущалось. Не мог голос принадлежать ему, никак не мог. Не хватит некроманту мощи. Это было абсолютное знание. «Тома, ты слишком далеко забралась. Возвращайся!» — Голос налился силой. Он звучал громовыми раскатами и требовал. «Куда я должна вернуться?» — подумала я. «К тем, кто зовет тебя», — получила ответ. Я прислушалась. Где-то далеко, на грани слышимости, что-то едва-едва звенело. Слабо, как полудохлый комар. Что-то мне совсем не хотелось лететь в ту сторону. Или плыть. Той бестелесной сущности, которой я стала, можно было лишь помыслить и захотеть, чтобы мысль устремилась к цели. Но я не желала. Я должна понять, откуда звучит голос и что это такое. Кому-то же он принадлежит? «Рано еще», — вздохнул невидимка. И меня потянуло куда-то. Словно кто-то накинул невидимый невод на мое бесплотное тело и потащил, как рыбу из моря. «Подожди! — Я попыталась освободиться от власти чужой воли. — Один вопрос!» Чужая хватка ослабла. И пока мой собеседник не передумал, я выпалила: «Скажи, Аркус молчит потому, что мой чеерит притянул лишь его астральное тело? Так? А если так, как мне найти его ментальное тело? Если ты так легко поймал меня, можешь помочь мне поймать и вернуть Аркуса?» Меня обласкало невидимой улыбкой непонятной сущности, как солнышком. «Ты опять удивила меня, Тома. Я попробую. А теперь возвращайся!» «Кто ты?» Тихий смешок и щекочущее чувство дуновения в воображаемый затылок — это вовсе не ответ. Ощущение падения с неимоверной высоты. Электрический запах послегрозовой свежести. И я открыла глаза. И тут же зажмурилась. Боже, возьми меня обратно! Осторожно приоткрыла глаз. Увы, не показалось: мастер некромантии Гарлей бездыханным кулем лежал у противоположной стенки. Глаз не было видно из-за рассыпавшихся и накрывших лицо волос, виднелся только кончик крупного носа, и из него на щеку стекала тонкая струйка крови. А вот я, как оказалось, очень удачно свалилась на диван, стоявший как раз напротив Гарлея. Такое ощущение, что нас раскидало по комнате взрывом в разные стороны. В ужасе я открыла второй глаз и узрела такое же бессознательное тело Катры. Она сползла в кресле, ее голова была повернута набок, рот приоткрыт в беззвучном крике, руки вяло висели. Пока я сглатывала застрявший в горле ком, Катра пошевелилась, застонала и медленно подняла руки к вискам. — Моя голова! — с мукой в голосе прошептала лекарка и открыла черные как бездна глаза. Выдохнула: — Кошмар! Как еще жива осталась! — Она трясущимися руками вытащила из кармана юбки черный стеклянный пузырек, откупорила и, сделав глоток, поморщилась: — Какая гадость! — Вам помочь, суна Катра? — Справлюсь, таинэ. А вот Гарлей, похоже, допрыгался. Говорила я ему, не лезь! Меня удивило, что она и попытки не сделала проверить пульс некроманта. Потом вспомнила, что лекарка видит ауру, и сердце упало ниже Нижнего мира: — Он умер? — Дождешься от него! — фыркнула Катра, грузно поднялась и, слегка пошатываясь, направилась к некроманту. Но даже не прикоснулась. Постояла, ощупывая взглядом скорчившееся тело. И вынесла вердикт: — Ничего, оклемается. Контуженым походит немного, но магические каналы быстро восстановятся. — А что тут с нами случилось? — спросила я, хотя уже догадывалась об ответе. — Защитный артефакт тут с нами случился! — Лекарка весело хохотнула. — Ну и силища у твоих колечек, таинэ! Гарлей, видать, тебя поцарапал когтем, не рассчитал силу, вот и получил по смазливой ряшке. Затылок слегка саднило. Плевать, я отомщена. Как это все-таки здорово, чувствовать себя, как за каменной стеной! Катра, склонившись, откинула волосы с лица Гарлея, оттянула ему веко, похлопала по щеке: — Давай, малыш, очухивайся, пора бы уже. «Труп» слегка вздрогнул, пыхнул темной дымкой, как коптящая свечка. Пробормотал хрипло: — …клянусь, мой хаор… Мы с Катрой отпрянули и переглянулись. Лекарка понимающе усмехнулась: — Вот оно что! Ну, это надолго. Дэйтар не из тех, кто прощает покушение на его невесту. Пойдем, таинэ, не будем им мешать. — Надолго? А магистр Чесс сейчас наверняка беспокоится, что мы на связь не вышли, — вздохнула я. — Ему нельзя волноваться, он уже в почтенном возрасте. Лекарка пронизала меня взглядом, как рентгеном. — Знаешь, таинэ, смотрю я на тебя и не могу понять, зачем ты притворяешься? Я так и плюхнулась обратно на диванчик, чуть не промахнулась. Голос отказал и вырвался хрип: — Ч-что? Лекарка облюбовала себе кресло, села, с наслаждением вытянула ноги, откинулась на спинку и пробормотала, глядя в потолок: — Тебя же Гарлей предупредил, что я вижу куда больше, чем обычный человек, и даже больше, чем простой маг, такая уж у моего дара редкая особенность. Так вот, дорогая моя пациентка, страдающая горной болезнью. — Катра приподнялась, села прямо и весело усмехнулась. — Никакой горной болезни у тебя, конечно, нет. Но я не это имела в виду, когда упрекнула тебя в притворстве. — А что? Не понимаю. — Я в растерянности крутила кольцо на пальце. Это меня успокаивало, как перебирание бусин на четках. И поглаживала два таких разных на ощупь камня — гладкую и холодную капельку из сердца Лаори-Эрля и слегка шершавую горошину чеерита. — Не понимаешь? — фыркнула лекарка. — Впрочем, может быть, и правда не понимаешь. Ты же не обучалась в магических школах. Объясняю. Мы существуем одновременно и неразрывно на всех планах бытия — физическом, ментальном и астральном. План в данном случае — это проекция, как тень на стене. На самом деле тень — это физическое тело, а его первоисточник — душа. Именно душа выбирает физическую оболочку, сплетает ее, притягивая тонкие энергии, и опускается из тонкого астрального плана на физический план, в плоть. Это и есть воплощение. Это сложно осознать, ведь простой человек воспринимает только грубую материю и не чувствует тонкие энергии. — Я читала. Идея и эйдос. У нас в универе преподавалась философия. — Читала! Ну хоть что-то. Деточка, мы говорим о магии, а не об абстрактной философии. Магия — это управление жизнью и всеми планами бытия. На чем я остановилась до того, как ты меня варварски перебила? — На воплощении. — Да. Воплощение, или нисхождение души из астрального мира в физический, — это рождение еще неразумного существа. Ментальные связи появляются позже, следовательно, и разум тоже. Мы, Вороны, ассоциируем ментальный план с духовным. Именно дух одухотворяет, вразумляет, превращает физическую проекцию из животного в разумное существо. Тебе прежде всего нужно перевернуть свое восприятие, ощущать себя в мире не телом, а душой. И более того — духом, не подверженным страстям и душевным метаниям. Я промолчала. Хотя с языка было готово сорваться признание, что последние годы именно душой я себя и воспринимаю. Неприкаянной душой в чужом теле и чуждом мире. Катра понимающе усмехнулась и возобновила прочистку мозгов: — Итак, таинэ, каждое разумное существо связано со своими проекциями. Разрыв связей как раз и означает смерть на физическом плане. Это у людей. — А у магов? — Маг, образно говоря, видит свет, создающий тень его тела. Мы осознаем первоисточники, наши связи и можем управлять ими, можем пробивать дополнительные каналы силы и черпать энергию тонких миров. Эти тонкие связи мы называем «каналами силы». Зрелого мага можно ощутить по раскинутой, как паутина, картине его каналов силы. Она плотная, яркая, настоящий энергетический кокон, который у инициированных магов может принимать особенную форму и проецировать ее на физический план. У нас это крылатая форма Воронов. Какая форма у тебя? — Не знаю, — растерялась я, — человеческая. — Да ладно! Таинэ, нас тут никто не слышит. Гарлей плотно застрял в мозгочистке. Признайся хотя бы сама себе. Я нахмурилась: — В чем, Катра? Хватит уже говорить то лекциями, то загадками! — В том, кто ты есть. У тебя каналы силы яркие, как у инициированного мага, хотя это невозможно для восемнадцатилетнего тела. Но магия — это душа, а душа у тебя старше.