– Он все время закрывал лицо. Мила была разочарована: как узнать, кто скрывается под горнолыжной маской. Бериш оставил эту тему и перешел к другой: – Тимми, расскажи нам, что ты помнишь о том, что было до того, как ты попал сюда? – Сам не знаю, как я влип в ту видеоигру, – с запинкой проговорил парень. – Был тогда круглым идиотом… Встречал в Сети разные истории, но они мне казались полной чушью – вроде тех сказочек, которые бродят по Интернету. Таких сказочек Мила знала достаточно, от Тонкого Человека до Синего Кита. – Я загрузил игру и вошел. Но если туда войдешь, то уже не выйдешь, только я этого не знал… Мама твердила, что я слишком много времени провожу за проклятущим компьютером, а я только злился. Но чувствовал, что со мной что-то происходит, я уже не я. Уже не различаю, что происходит в действительности, а что – у меня в голове. Все из-за хреновых синих пилюль… Тимми говорил как подросток, будто его умственное развитие остановилось семь лет назад. Одно из последствий заточения, подумала Мила. – Как ты познакомился с человеком, который тебя похитил? – спросил Бериш. – Он нашел меня в игре, и я удрал из дома, потому что он обещал обо мне позаботиться. – И что делал тот человек в видеоигре? Прежде чем ответить, Свистун прикусил губу. – Ему нравилось убивать. Мила и Бериш молча восприняли информацию. – Только блондинок, которые в очках, – добавил узник. – Уж не знаю почему. Бериш потянулся к нему: – Тимми, ты видел, как тот человек расправлялся с девушками? Парень молчал. Полицейский произнес спокойно: – Нам ты можешь сказать… Свистун заплакал: – Он заставлял меня смотреть… Бериш дал ему немного перевести дух, потом продолжил: – Ты когда-нибудь слышал о Нормане Луте? – Когда-то это был его дом, правда? – Именно, – подтвердил полицейский. – А имя Алиса тебе ни о чем не говорит? – вмешалась Мила, может быть преждевременно. Бериш испепелил ее взглядом, Свистун шмыгнул носом и покачал головой. Какой-то миг бывшая сотрудница Лимба тешила себя мыслью, что узник что-то знает о ее дочери. – Тимми, я должен задать тебе один вопрос и хочу, чтобы ты постарался точно на него ответить… – начал Саймон. – Ты никогда не пытался понять, почему тебя похитили? Парень явно недоумевал. – Я хочу сказать: если похитителю нравилось убивать блондинок в очках, зачем забирать тебя и держать здесь, внизу? – Не знаю… Бериш не стал настаивать, просто принял к сведению ответ и сменил тему. Интересно, что он задумал, спросила себя Мила. – Как этот человек заманивал девушек? – Находил в Интернете… Студенток в соцсети под названием УНИК, проституток на сайтах знакомств. – Они потом приходили сюда? – Да, приходили, – подтвердил Тимми Джексон. Полицейский снова надвинулся на него: – Ты мне правду говоришь, Свистун? Ты хочешь сказать, что женщины охотно являлись в этот дом с привидениями? Мила заметила, что Тимми потупил взгляд. Бериш пошел дальше: – И я должен поверить, будто монстр, долгие годы водивший полицию за нос, стал бы рисковать, выкладывая в Интернете свой адрес? Свистун снова захныкал. – Он назначал им свидание в другом месте, правда? И чтобы не светиться самому, посылал тебя. Свистун упорно мотал головой, но это у него выходило неубедительно. – Ты не только смотрел, он использовал тебя как приманку. Теперь Мила поняла, почему тюремщик так заботился о заключенном. – А что мне было делать? – вскричал Тимми и отчаянно разрыдался. – Если бы я не делал того, что он говорил, он бы убил меня. Глаза у него покраснели, изо рта тянулась струйка слюны, но Беришу было не до жалости. Он взял ноутбук с красной крышкой, усеянной золотыми драконами, положил к себе на колени, откинул крышку, включил. – Владелицу этого компьютера звали Леа Мьюлак, – пояснил он, пока ноутбук загружался. – Как ты знаешь, прежде чем переключиться на проституток, наш друг питал слабость к студенткам. Леа была убита первой, но в отличие от двух других, которые за ней последовали, ее тело так и не было найдено. Кроме того, если двух других девушек приманили поддельным профилем, выложенным от имени некоего Ларри, Леа познакомилась с убийцей как-то по-другому, неизвестно как. Мила вспомнила, как они обсуждали эту тему с Барбарой Мьюлак, предполагая, что серийный убийца использовал другое вымышленное имя, так и не обнаруженное следствием. То, что злодей сменил его, превратившись в Ларри, могло означать слабое место в его стратегии, некий дефект в способе совершения, который монстру затем пришлось исправить: благодаря такому изъяну они бы вышли на подлинного преступника. – Сейчас ты покажешь мне, как убийца связался с ней… – Я не помню, – сразу же стал отнекиваться парень. – Все ты помнишь, – наседал Бериш, припирая его к стене. – Ты тогда уже был здесь. – Слишком давно это было, – защищался Свистун. Но полицейский стоял на своем: – Войдем в УНИК, и ты мне покажешь, точка. Бериш достал из кармана пальто очки для чтения. Заставка ноутбука изображала панораму ночного Гонконга. На ней появились иконки различных программ. Саймон надел очки и вошел в Интернет. Стал просматривать историю посещений, но вдруг прервался. В длинном списке рядом с каждым сайтом значился день и час посещения. Даты обрывались на 2011 годе, когда девушка пропала. Но во всем перечне ни разу не встретился УНИК. Единственным объяснением могло быть то, что девушка не была зарегистрирована в социальных сетях. Бериш и Мила переглянулись, задавая себе один и тот же вопрос. Как же тогда Леа Мьюлак могла пересечься с монстром? Ответ лежал на поверхности, и от него у обоих перехватило дыхание. – Черт! – вырвалось у Милы. – Он знал ее лично. – Как могли в ОНП этого не заметить? – разволновалась Мила. – Норман Лут невольно ввел их в заблуждение своим признанием, – рассудил Бериш. – Леа вошла в число жертв, потому что он присутствовал при ее убийстве в «Запределе». – Им не хватало одного имени до трех жертв, чтобы официально открыть охоту на серийного убийцу, – вспомнила Мила. – Поскольку вторую и третью студентку заманили и убили одним и тем же способом, ребята из ОНП заранее решили, что с первой жертвой дело обстояло так же. – С той только разницей, что ее тело так и не было найдено, но эта деталь им показалась не заслуживающей внимания, – добавила бывшая сотрудница Лимба с сарказмом, к которому примешивалась ярость.