– Ты мне доверяешь? Она могла бы сказать нет, поддразнить его и представить всё как невинную игру, но что-то в его глазах придало ответу серьёзности. – Ты знаешь, что я делаю. Он улыбнулся, и прежде чем она запротестовала, схватил её за руку и закружил по кругу. Она удивилась, что не зацепилась ногой за ногу, когда он притянул её обратно к себе и обвил руками её талию, уже покачиваясь в такт музыке. Так вот что он подразумевал под доверием? Танцевать? – Мы не должны танцевать, – она раньше никогда не давала себе волю на танц поле. Она не знала, какой ущерб была способна причинить. К счастью, диджей поставил медленную песню, сократив для Эммы риск, выглядеть полной неудачницей. У неё не осталось выбора, кроме как обвить руками шею Райли и держаться за него. – Я знаю, – он наклонил своё лицо ближе к ней. – Но судя по виду твоего отряда сопровождения, ты не уйдёшь далеко, если я тебя отпущу. Она повернулась и увидела, как девчонки на них глазеют. Кое-кто помахал ей и показал большой палец вверх. Глупые девчонки. Они никогда раньше не видели двух друзей, танцующих вместе? Она положила голову на плечо Райли, желая исчезнуть отсюда навсегда. – Ты когда-нибудь чувствовал себя в центре такого нежеланного внимания? – Эй, давай. Танцевать со мной не так уж ужасно, не правда ли? – спросил он. – Конечно, нет, но ты меня знаешь. Это не для меня, – она посмотрела ему в лицо. Казалось, он не разделял всю её неприязнь к ситуации. – Я тоже думал, что это не для тебя. Но это не так уж плохо, – сказал он, протянув руку, чтобы смахнуть волосы с её плеча. – Быть со своей девушкой здесь и смотреть на неё становится всё труднее, потому что на этот раз её заметили вне баскетбольной площадки. С каких пор быть замеченной стало чем-то хорошим? Для Эммы это обычно означало, что такие люди, как Лорин будут смеяться, тыкать в неё пальцем и обрушивать потоки критики и оскорблений. Уход её матери и финансовый статус её семьи за эти годы не ускользнули ни от чьёго внимания. Вся школа очень хорошо знала её историю. Никто так не выражал свою неприязнь к ней, как Лорин, но все держали определённую дистанцию, как будто думали, что её пороки заразны. Всё, чего хотела Эмма, – это провести вечер наедине с Райли, а не под любопытными взглядами некой девчачьей компании. – Я буду неделю выполнять твою работу по дому, если ты сможешь освободить меня от них, – сказала она, кивнув в направлении своих товарищей по команде. В её голосе звучало отчаяние. Он, молчал и очень долго смотрел на неё. Его глаза изучали её лицо. В такие моменты она чувствовала себя обнажённой. Она не знала, что он видел в ней, но никогда не могла остаться для него скрытой. – Тебе не следует всегда так бояться неизвестности, Эм, – сказал он, наконец. – Никогда не знаешь, что из этого выйдет. Он сказал это так, что навёл на мысль, будто его слова весили больше: – Ты говоришь только о девчонках и баскетболе? Они покачивались медленно, почти на месте, и смотрели друг на друга, не отрывая глаз. Она почувствовала, как её щёки горят, а в животе порхают бабочки. Играют нервы, но отчего ей нервничать? Может быть, оттого, что Райли был так близко, слишком близко, или это танцы вскружили ей голову? Что-то большее, чем дружба, казалось, промелькнуло между ними. Она почувствовала, как его руки сжимают её талию, ощутила его дыхание на щеке. Ей показалось или он наклонился к ней ещё ближе? Неожиданно медленная мелодия перелилась в быстрый темп. Пол завибрировал, и ритм оттащил их друг от друга. Что бы ни промелькнуло между ними, оно исчезло без следа. И Эмма выдохнула. Она не понимала, что чувствовала внутри. Может быть, она это всё придумала. Глупые школьные танцы всегда всё путали. Райли совсем не казался взволнованным, он откашлялся и улыбнулся ей: – Я могу поговорить и о танцах. Она скопировала его улыбку, когда он снова взял её за руку, закружил и прижал к себе. Он начал покачивать головой и скакать вокруг, напрасно пытаясь попасть в ритм. Эмма не смогла удержаться от смеха. – Что ты делаешь? – спросила она, перекрикивая музыку. – Танцую, – воскликнул он. – Это не похоже на танец, – покачала она головой. –Все так делают. Эмма посмотрела вокруг. Конечно, движения Райли в каком-то смысле напоминали движения их сверстников, но они казались более компетентными и грациозными в этом. Их движения, действительно, выглядели, как танец. Райли был хорош во многом, но двигаться синхронно с ритмом песни он не умел. Посмотрев на его сосредоточенно сдвинутые брови, в то время как он пытался кому-то подражать, Эмма только сильнее рассмеялась. Он схватил её за руку: – Потанцуй со мной. – Ни за что, – сказала она, покачав головой. – Ты выглядишь, как болван на пого-стик. Его сосредоточенный вид вызывал ухмылку. Он притопывал рядом, как капризный ребёнок, и тряс головой, как пёс. Она нагнулась и схватила себя за бок, не в состоянии сквозь смех дышать. Внезапно остановившись, чтобы успокоиться, он схватил её за плечи: – У меня, кажется, кружится голова. Эмма вытерла слёзы из глаз, сдерживая хохот: – Ты сам виноват. Он закинул руку ей на плечи: