– Это не я. У него был такой испуганный вид… На убийцу он никак не тянул. – Тогда кто? – Рикардо. – Кто такой Рикардо? – Очень плохой человек… – Вот как? – Да… Она попыталась не обращать внимания на пятна крови, проступавшие на ярко-оранжевом комбинезоне. О них надо позабыть, как и о распятом под дождем Серхио. – А откуда ты знаешь, что это был он? – Он сам мне сказал. Она вздрогнула. – Рикардо сказал тебе, что убил? – Лейтенант, – вмешался дежурный адвокат, – учитывая… состояние моего клиента, я бы просил вас не принимать во внимание его последнюю реплику. – Судить о том, что стоит, а что не стоит принимать во внимание, буду я, – решительно отрезала она. – Послушай, Габриэль… – Я не Габриэль. Я Иван. Его звали Габриэль Шварц. Вряд ли его имя часто встречалось в «Тиндере»[4], зато в картотеке Гражданской гвардии он имел несколько приговоров за воровство с витрин и за продажу наркоты. В тюрьме ни разу не сидел, зато многократно попадал в психиатрические клиники. Жил он постоянно с матерью. Но она умерла в феврале этого года, после чего Габриэль снова ненадолго попал в психиатрическую больницу. С его лечащим врачом связались, он был уже в пути. Лусия встала и направилась в соседнюю комнату, где ее коллега Ариас и начальник Пенья следили за допросом на экране. Она сделала знак Ариасу: – Давай. Теперь твоя очередь. – Так ты думаешь, что у него действительно подмена личности? – скептически спросил Ариас. – Вид у него, конечно, как у полного придурка, но не исключено, что он просто ломает комедию. Сержант Ариас страдал легким дивергентным косоглазием: глаза у него расходились в стороны – один смотрел вправо, а другой влево, – и свет по-разному отражался в каждом из глаз. Это придавало его взгляду некую необычность, отчего те, кого он допрашивал, чувствовали себя не в своей тарелке. Ариас это знал и умело играл на этом. И Лусия заметила, что результаты его допросов были всегда выше среднего уровня. Он кивнул, вышел из комнаты с экраном и вошел в допросную, где серые стены освещал яркий неоновый свет. Лусия и Пенья – руководитель отдела убийств, похищений и вымогательств – следили за ним на экране. Пятидесятитрехлетний Пенья всегда был ухожен, имел вид благодушного отца семейства и гордился роскошными усами, которым уделял немало времени. На их земле он был самым добрым из всех, кого знала Лусия. А знала она многих: одна только Гражданская гвардия насчитывала 84 000 полицейских, а ЦОП, Отдел оперативной координации – в некотором роде центральная служба уголовной полиции – еще 400. – Привет, Габриэль. Голос Ариаса раздавался из динамиков, расположенных вокруг экрана. Он уселся напротив белобрысого. – Да будет вам, господин полицейский, – нежно проворковал задорный женский голос. – Давайте серьезней! Разве не видно, что я вовсе не Габриэль? На экране Габриэль Шварц коротко хохотнул, заведя за ухо прядь светлых волос. Затем выпрямил спину, скрестил ноги и положил руки ладонями на колени. – А как же тебя зовут? – растерянно спросил Ариас. – Я Марта. Мне нравятся ваши глаза, господин полицейский. Они очень красивые. Лусия застыла на месте, увидев, насколько изменилось лицо Шварца. У нее возникло впечатление, что перед ней действительно женщина. – Это еще что за цирк? – занервничал рядом с ней Пенья. – Э-э… Марта, ты знаешь, почему здесь оказалась? – Вы видите, что мой клиент не в состоянии ответить на ваши вопросы, – вмешался молодой адвокат. – Я требую, чтобы его немедленно осмотрел психиатр! – Я понятия не имею, почему здесь оказалась, – доверительно сказал Габриэль, он же Марта, не обращая внимания на своего адвоката. – Но полагаю, вы мне скажете, господин полицейский? – Черт знает что! – прошептала Лусия и так сжала зубы, что челюсти заболели. Они вовсе не собирались провести целые часы за этой милой игрой. И она решила опередить события, отчеканив: – Я убеждена, что этот тип симулянт. – Возможно, – успокоил ее Пенья. – Но, пока мы не можем поговорить с психиатром, нам придется принять игру. Иначе этот адвокатишка заведет нас черт знает куда. Улавливаешь? Психиатр уже едет? – Да, скоро будет, – ответила Лусия. – Марта, сколько тебе лет? – раздался из динамика голос Ариаса. – А сколько вы мне дадите? – проворковала псевдо-Марта. – Ты знаешь, кто убил сержанта Морейру? – продолжал Ариас. – Знаю. Рикардо. – А ты знаешь этого Рикардо? – Да, конечно, знаю. Кто ж его не знает? Он плохой человек. Опасный. Я его не люблю. Он меня пугает. Лусия была вынуждена признать, что убежденность, с какой «Марта» обрисовала псевдо-Рикардо, брала за живое. – А что еще ты можешь сказать по его поводу? – спросил Ариас. – Ничего, мне неохота… – Почему? – Я его боюсь. – Почему ты его боишься? – Весь мир его боится. – Он действительно так уж опасен? Лусию поразило выражение тревоги, которое появилось на лице Шварца. – Этот тип меня пугает, – тихо сказал Пенья, вставая с места. Она удивилась: ее шеф никогда не отличался особой внушаемостью. Пенья был кремень. Старая закалка. Ему приходилось сталкиваться с самыми опасными бандитами Испании. Но такие резкие перемены личности у Шварца могли сбить с толку и более закаленного. – Ты знаешь, где он сейчас находится? – тихим голосом продолжал допрос Ариас в соседней комнате. Шварц нервно заерзал на стуле, лицо его стало подергиваться. – Откуда мне знать? – Разве он не говорил тебе, где живет? Белобрысый пожал плечами. – Пф-ф-ф! Он живет там, как и все остальные, – проговорил он голосом «Марты», постучав себя указательным пальцем по виску. – А где ты хочешь, чтобы он жил? – Марта, расскажи мне про Рикардо, это очень важно, – настаивал Ариас. Лусия увидела, как Шварц энергично затряс головой, прикусил губу, зажмурился, сильно сжав веки, потом открыл глаза. – Пожалуйста, не делайте нам зла. – Что? – растерянно переспросил Ариас. – Не говорите ничего Рикардо, господин, пожалуйста. Он станет нам вредить. Пожалуйста… Пожалуйста… Пожалуйста… Вот черт, теперь он говорил детским голосом… И лицо у него сразу обрело черты ребенка. «Ну уж хватит», – подумала Лусия и обратилась к Пенье: – Дальше продолжу я. Он посмотрел на нее. – Ты уверена? Не надо бы тебе так выкладываться, Лусия. Строго говоря, мне не следовало разрешать тебе участвовать в допросах, и ты это знаешь. У тебя с этим делом связано много эмоций. Серхио ведь был твоим напарником.