– Я не просила счастливого конца, – попыталась она спрятаться за шуткой. Но голос ее звучал хрипло. В следующий миг Алехандро буквально пригвоздил ее к матрасу и вошел в нее так глубоко, насколько было возможно. Асса задохнулась и застонала, всем телом отвечая на его движения. Смешались воедино пот, слюна, жидкости двух тел и их дыхание. Нежный рисунок лопаток, плотная округлость ягодиц под его животом, выгиб позвоночника под смуглой кожей… Спустя двадцать минут, после того как они трижды поменяли позицию, Асса пошла выбросить презерватив в мусорную корзину и принести две бутылки пива из холодильника. – А каким тебе представляется тот тип, которого мы разыскиваем? – спросила она, усевшись на него верхом и отхлебнув пиво прямо из горлышка. – Не знаю… А ты каким его представляешь? Она задумалась. – Он высокий, симпатичный, образованный, умный, ему лет пятьдесят… Алехандро гоготнул. – Ну знаешь, это не облик, а какая-то фантасмагория. Асса рассмеялась и поставила холодное донышко бутылки ему на живот. – Эй, холодно же! Алехандро отпихнул ее, пролив немного пива, и перевернулся на кровати. Потом встал и направился к двери. Когда он вернулся, Ассу поразил его слишком пристальный взгляд, и на какую-то долю секунды ей показалось, что перед ней совсем другой человек. – А что, если с самого начала все было совсем не так? – спросил он не своим голосом. – В каком смысле? В его голосе, в его тоне появилось что-то непривычное. Что-то такое, чего она раньше не знала. Помимо воли, по ее телу пробежала дрожь. – Давай предположим, что первое убийство и последние два совершил не один и тот же человек. – То есть? – Ну ты же сама как-то сказала в «Камелоте», помнишь? Подражатель… Тем или иным образом он знал детали первого убийства, двойного. Понял, что убийца воспроизвел мизансцену из «Метаморфоз» Овидия, и решил его имитировать. Это объясняет, почему он никак не проявлял себя столько лет… Кто знает, может, первого убийцы уже нет в живых – и появился новый… Он увидел, что его гипотеза привлекла внимание Ассы. Она села на постели. – Продолжай… – В этом случае меняется представление о возрасте убийцы, и мы возвращаемся к традиционной гипотезе: ему двадцать пять – тридцать пять лет, может, чуть больше или чуть меньше… Речь Алехандро ускорилась, зрачки расширились. Когда он снова подошел к кровати, Асса заметила в его глазах блеск, который с ним совершенно не вязался. И теперь она уже не была так уверена, что любит именно такого Алехандро. – А если это так, – пробормотал он каким-то незнакомым, гортанным голосом, – то это кто-то из нас, из нашей группы: Улисс или… или я. На этот раз Асса отодвинулась от него и замерла. – Слушай, кончай эти игры. Не смешно! – Может статься, это вовсе и не игры, – прошептал он, поставив колено на кровать, и пополз к ней, не сводя с нее горящих черных глаз. – Если подползешь еще чуть-чуть, я врежу тебе по морде, дурак! Или по шарам! Алехандро выпрямился и крикнул, раскинув руки: – Господи, Асса, я же пошутил! – За дверью кто-то есть… – Что? – Я слышала какой-то звук… Кто-то стоит… – Да, за дверью, я уже слышал. Он обернулся. – Должно быть, это Хорди. – Нет, Хорди пришел раньше, еще вечером. – Не двигайся, – прошептал Алехандро. Он бесшумно подкрался к двери, приложил ухо к створке и прислушался. Ничего не было слышно, кроме шума крови в висках. Тогда юноша рывком распахнул дверь. На площадке было пусто. Но свет на лестничной клетке горел: кто-то щелкнул выключателем совсем недавно. – Никого, – сказал Алехандро, чтобы успокоить Ассу. Но именно в этот момент оба услышали, как хлопнула входная дверь. 44 Утро среды Когда Алехандро и Асса на следующий день вошли в здание юридического факультета, собирался дождь. Пройдя мимо аудиторий по коридору, они дошли до лестницы, ведущей в подвал. Едва миновали последние ступеньки, как увидели длинную фразу, написанную на стене красной краской, той самой, которой в университете обычно писали на стенах слово vitores[31], чествуя получивших степень доктора наук. Надпись гласила: «Я нашел умирающую Прокриду, истекающую кровью, в изорванной одежде. Она пыталась вытащить из раны (о, плачьте над моим несчастьем!) стрелу, которую сама дала мне». – Проклятье! – вскрикнула Асса. – Он приходил сюда нынче ночью, – сказал Алехандро. Дверь криминологической лаборатории открылась, и на пороге появился растрепанный и заспанный Улисс с дымящимся стаканом в руке. – Привет! Ну и видок у вас, ребята… Он проследил за их взглядами, и глаза у него вылезли из орбит. – Это еще что такое?! – Надо предупредить Саломона, – сказал Алехандро. – Сейчас же! – Вот черт!.. Я думаю, он побывал в лаборатории: кто-то спер мой стакан и зубную щетку. 45 Утро среды Советник по делам образования правительства Кастилии и Леона Эктор Дельгадо любил смотреться в зеркало. Стройный, безупречно выбритый красавец был поглощен тем, чтобы правильно завязать синий галстук от «Эрменеджильдо Дзенья» и надеть серый костюм от «Хьюго Босс» на белоснежную рубашку, при этом не теряя из виду свое отражение. Эктор Дельгадо любил себя. Он был успешной личностью и добился всего, чего хотел. Все остальное было не так важно. Ему очень нравилось производить на собеседников впечатление и создавать в их восприятии образ человека, полного жизненных сил, властного и компетентного. Мелкие жизненные неприятности стекали с него как с гуся вода. Он вышел из комнаты и направился к лестнице. С первого этажа доносились крики и какой-то шум. Эктор подумал о том, что у него очень красивая жена и прелестные дети. Единственным, что доставляло беспокойство, был возраст. Эта проклятущая стрела времени… Она летела всегда в одном направлении. Чтобы это понять, не надо быть ни Эйнштейном, ни Людвигом Больцманом. Достаточно просто обладать здравым смыслом. На лбу и в уголках глаз появились морщинки. Он уже подумывал о подтяжке, но очень уж не хотелось вместо лица обзавестись невыразительной восковой маской. И вот блестящий советник, отец семейства, любящий и предупредительный муж вошел в кухню, поцеловал по очереди своих четырех дочерей и сына и слегка коснулся губами сладостных губ Мануэлы. – Папа! Папа!