— Какая? — Нун уже не понимал, как и на что реагировать. — Кажись, за тебя кто-то из серьезных людей просил. Ну, чтоб тебя выпустили. А они не хотели. Вот и решили разыграть козырный туз: мол, тебя выпустили, отвезли к переправе, а ты, вместо того чтобы на паром сесть и свалить, или с проводниками переправиться, связался с бандитами из-за своей жадности. Так что никакой ты не политический, а вконец уголовник. И за границу ты уже не выездной. Кто уголовника выпустит? Все внутри Анатолия превратилось в застывший лед. А с глаз спала покрывавшая их пелена. Теперь он понял, почему он действительно оказался в этих краях и к чему была вся эта ужасная инсценировка. Как правильно сказал Жмых — запачкать тем, что никогда не сойдет с рук. Вывалять в той грязи, которая уже не отмоется, как бы ему ни хотелось. Впрочем, ему уже ничего не хотелось, только выть, как подстреленный, раненый зверь. Выть, по капле выдавливая из себя человека. Но сделать этого он не мог. В ту ночь он напился со Жмыхом и заснул в той кровати, где некоторое время назад лежал, думая о чудесном спасении. Раны зажили, но страшная правда оказалась такой раной, которой уже никогда не удастся зажить. На следующее утро Жмых, мучаясь похмельем, уже не помнил ничего из того, что наболтал ему в эту страшную ночь. Нун же помнил каждое слово. Несмотря на опьянение, все слова Толяна четко отпечатались в его памяти. Он хорошо запомнил имя, которое тот произнес, — Дмитрий Зленко, полковник госбезопасности. Это имя, при правильном использовании, могло послужить либо защитой его, либо проклятием. Тут уж все зависит от того, как применить. Это была та самая жуткая правда, за знание которой часто платят собственной жизнью. И в который раз Анатолий задумался о двуличности родной страны. Лежа в сарае, он размышлял об этом под звездами почти каждую ночь и все время думал, как, в какой момент истории все в этой стране пошло не так? Когда лицемерие, двуличие, взяточничество, притворство стали нормой жизни, а полная фальшь во всем стала возводиться в ранг доблести и достоинства? Почему? Когда? О лицемерии КГБ он прекрасно понимал еще до момента заключения в тюрьму, хотя ему никогда не доводилось прежде сталкиваться с этим лично. Но он прекрасно понимал, что именно КГБ стало наследником кровавой ЧК. Эволюционировав, спецслужба превратилась в столь устрашающий орган, по сравнению с которым все отступило на второй план. И самым страшным теперь были не пытки и казни, а та лицемерная психологическая вкрадчивость, которая могла подарить жертве фальшивую надежду, ради которой живой человек превращался в марионетку в руках опытных кукловодов, окончательно теряя свое собственное лицо. Люди становились пешками — их направляли, сталкивали, отстраняли и совершали настолько тонкие манипуляции, что человек даже не понимал, в какую игру вовлечен. И все это под прикрытием красивых, правильных фраз, моральных и нравственных лозунгов. Которые, если уж копнуть глубже, все как один и уничтожали то моральное и нравственное лживостью и лицемерием. То есть самым страшным ядом, противоядия от которого вообще не существует. Прибавить сюда взятки и фальшь, полную безнаказанность партийной верхушки и полное бесправие тех, кто находился внизу… Картина получалась страшная. Он думал об этом снова и снова, думал все время, пытаясь понять, и заходил в такие бесконечные дебри, что облегчение от разрывающегося мозга не приносил даже сон. Думая об этом апофеозе фальши, Анатолий понимал, что постепенно эта странная политика двурушничества расползется и на другие страны. По отношению к ним будет точно то же, что демонстрируется внутри собственной страны. А потому надо бежать, пока для СССР не закрыли границы все остальные страны мира. И пока массовое движение «куда угодно, лишь бы вон из СССР» не приобрело характер катастрофы, сметающей все на своем пути. Значит, надо думать еще больше. И Нун думал, постоянно читая газеты. Стал просить Жмыха привозить эти газеты пачками. Сам он не мог поехать в Одессу. К счастью, Толян с удовольствием выполнял его просьбы, доставлял все газеты и журналы. Газеты, журналы и радиоточка в доме — с помощью всего этого Анатолий внимательно следил за тем, что происходит в стране. Состоявшийся 14 октября 1964 года Пленум ЦК КПСС освободил Никиту Хрущева от всех обязанностей. В газетах его отставка была названа добровольной. Его уход с политической арены не вызвал акций протеста в стране. Общество отреагировало на отставку Хрущева, с которой в СССР завершился процесс либерализации общественно-политической жизни, полным молчанием. К власти пришли новые молодые политики, сформировавшиеся в годы Великой Отечественной войны. Первым секретарем ЦК КПСС стал Леонид Ильич Брежнев, партийный деятель, до этого занимавший руководящие посты в Молдавии и Казахстане. Именно он играл главную роль в организации смещения Хрущева. Как человек крайне консервативных взглядов, Брежнев стремился к стабильности общества. Сторонниками консервативного пути развития вместе с новым партийным лидером выступали члены Политбюро Михаил Суслов, идеолог партии, и Александр Шелепин, председатель ВЦСПС. Достижение стабильности общества они связывали с пересмотром политического курса Хрущева, отказом от политики десталинизации и реформ и полным подавлением личных свобод граждан. Интересно то, что избрание Брежнева первым секретарем многие партийные и государственные деятели расценивали как временное. Выполняя решения Пленума о разделении высших должностей в партии и государстве для предотвращения монополизации высшей власти, пост Председателя Совета Министров занял Алексей Косыгин, руководивший ранее Госпланом СССР, Министерствами финансов, легкой и текстильной промышленности. Алексей Косыгин и Юрий Андропов, секретарь ЦК КПСС, являлись сторонниками продолжения экономических реформ и дальнейшей либерализации общественно-политической жизни. 6 декабря 1964 года Андропов на страницах газеты «Правда» высказал мысль о необходимости внедрения современных методов руководства экономикой, поощрения демократии, самоуправления в общественной жизни. Весьма сдержанно он предложил ограничить властные полномочия партии, сосредоточить внимание партийных органов на общем политическом руководстве. Глава 12 Андропов был сторонником прекращения гонки вооружений, ставшей очень тяжелой ношей для советской экономики, расширения экспорта советских товаров на мировой рынок. Однако и Андропов, и Косыгин выступали против радикальных преобразований в стране. Предложения Андропова не встретили поддержки нового партийного руководства. Он был удален с поста секретаря ЦК партии. Но именно в 1967 году он получил достаточно серьезную и ответственную должность в стране, должность, о которой мечтали многие — пост председателя КГБ, сменив на этом посту Семичастного. А вопрос о выборе пути дальнейшего развития общества был решен в пользу умеренно-консервативного курса в политике и идеологии. В «хрущевский» период СССР растерял высокие темпы развития из-за экономических и административных преобразований, идеологических экспериментов. Результатом допущенных просчетов стали технологическое отставание СССР от стран Запада в эпоху научно-технического прогресса, спад в темпах прироста экономических показателей, большая продовольственная проблема. Накопившаяся усталость советского общества от волюнтаристских решений, преобразований, проводимых в «пожарном порядке», превратилась в преграду на пути назревших реформ. Новое руководство страны сделало выбор в пользу стабилизации советской системы и выработало особый, консервативный тип реформирования, самой яркой характеристикой которого был застой во всем. В основу взятого брежневским правительством курса на поддержание стабильности существующих в СССР экономических, социальных и политических отношений легла разработанная в 1960-х годах концепция «развитого социализма». «Развитой социализм» понимался как обязательный этап на пути продвижения СССР к коммунизму, в ходе которого предстояло добиться органичного соединения всех сфер общественной жизни. Новая пропагандистская конструкция позволила Брежневу отказаться от одиозных заявлений Хрущева: «Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме», «Догоним и перегоним Америку!» И эта теория «развитого социализма» стала удобным прикрытием безволия нового советского руководства. В общественно-политической жизни 1960-х годов постепенно, но неуклонно происходил отход от хрущевских преобразований. Так, в конце 1964 года были объединены промышленные и сельские партийные организации, в 1965-м — упразднена территориальная система управления народным хозяйством. Ко всему прочему идеологическому свертыванию хрущовской «оттепели» способствовал и отказ от критики культа личности Сталина. Так, на торжественном заседании в Кремле в связи с 20-летием победы над фашистской Германией Брежнев упомянул Сталина. В канун XXIII съезда КПСС в 1966 году вообще была сделана попытка исторической реабилитации Сталина, однако под давлением «Письма 25» кампания была свернута, реабилитации не произошло. Но дух «оттепели», надежда на появление свободного выражения мыслей, на демократизацию общества и возможное проявление личных свобод навсегда ушли в прошлое. Всяческая надежда был безжалостно уничтожена. Такая внутренняя политика СССР, понятно, не могла не отразиться на внешней политике, на отношении Советского Союза с другими странами. Поскольку в послевоенный период всемирно-историческое значение приобрел подъем национально-освободительного движения в зависимых и колониальных странах, он и положил начало распаду систем империализма. После окончания Второй мировой войны СССР стал единственной страной, которая позволяла себе открыто вмешиваться в политику других стран. С государствами, добившимися независимости — часто урезанной, неполной, — СССР устанавливал отношения полного равноправия, без каких-либо оговорок, что не могло им нравиться, ведь в их внутренние дела вмешивались таким беспардонным способом. Со временем социальные сдвиги в мире привели к изменению в соотношении сил между двумя общественными системами в пользу социализма, чего, собственно, и добивался СССР, пытаясь заполучить союзников из стран третьего мира, выбравших для себя — волей или неволей — путь социализма. Когда после Второй мировой войны были ликвидированы колониальные государства, это по праву стало считаться вторым по историческому значению явлением после образования мировой системы социализма. Это было понятно и объяснимо: мощь и влияние социалистических стран, которым оказывал полную поддержку Советский Союз, другие страны вынуждало идти на уступки. После войны СССР стал такой силой, с которой приходилось считаться. Поэтому во многих случаях страны, которые во всех смыслах были мощнее СССР, попросту воздерживались от применения силы и вмешательства во внутренние дела вновь образованных молодых государств. А 14 декабря 1960 года Генеральная Ассамблея ООН приняла историческую декларацию о предоставлении независимости колониальным странам и народам. И произошло это под непосредственным давлением советского правительства. Такое коренное изменение соотношения сил на мировой арене дало возможность развивающимся государствам активно участвовать в международной жизни. Ну а внешняя политика СССР была направлена на то, чтобы развивающиеся страны избрали не капиталистический путь развития, а социалистическую ориентацию. Этого добивались различными способами, не были исключением и насильственные. Буквально с первых дней своего образования СССР участвовал в подготовке национальных кадров для развивающихся стран. Институты, университеты да и просто строительные площадки везде охотно принимали иностранных граждан. Это означало дополнительную возможность для пропагандистской идеологии. К тому же советские специалисты работали во многих странах, участвуя в строительстве и эксплуатации новых предприятий. Советский Союз настолько большое внимание уделял внешней политике, что в 1960 году в Москве даже открылся Университет дружбы народов, получивший потом имя Патриса Лумумбы. В нем обучались студенты из 84 стран Азии, Африки, Латинской Америки. Все они учились бесплатно, получая стипендии за счет советского государства. В то время взаимоотношения СССР с капиталистическими странами были одним из самых главных направлений советской внешней политики. Этому было подчинено все — и развитие народного хозяйства, и наука, и обучение — все. После окончания Второй мировой войны западные державы круто изменили внешнеполитический курс. И их можно было понять — они были напуганы ростом влияния и авторитета СССР, сыгравшего решающую роль в разгроме германского фашизма, размахом революционного движения и национально-освободительной борьбы. Правящие круги этих стран стали сначала отходить от международного сотрудничества на основе равноправия и уважения интересов Советского Союза, от принятых государствами — участниками антигитлеровской коалиции во время войны согласованных решений, ну а потом и вовсе подчинили свою политику целям антикоммунизма. Монополия США на атомное оружие вела к единственному выводу: теперь с позиции силы можно навязывать свою волю остальному миру, аргумент один — атомный шантаж. Появившаяся после окончания Второй мировой войны определенная доброжелательность к СССР закончилась — уж слишком противоречивыми были цели советского руководства, к тому же они шли вразрез с целями и путями развития всего остального мира. Такие слишком разные политические позиции государств постепенно привели к тому, что обстановка в мире по отношению к СССР становилась все более и более напряженной. Пока не началась «холодная война». Поворот к открытой вражде, получивший позже название «холодная война» против СССР, началась с речи Черчилля в американском городе Фултоне, произнесенной в присутствии президента США Трумэна, получившая полное его одобрение. В этой речи прозвучало, что западные руководящие круги не смогут найти общего языка и прийти к какому-то компромиссу с руководством СССР. А это означает, что в мире возникли два полностью противоположных военно-политических блока. Словом, едва закончилась страшная война с Германией, как мир и безопасность народов оказались под угрозой новой войны. Когда Советский Союз заключал мирные договоры с побежденными государствами — Италией, Венгрией, Румынией, Болгарией и Финляндией, бывшими союзниками Германии, он стремился, чтобы в первую очередь эти договоры устраивали советскую сторону, ограждая и оставляя неизменными советские границы. В 1947 году в США была провозглашена доктрина Трумэна: Америка дает себе право вмешиваться в дела стран, если им грозит вмешательство в их внутренние дела и нарушение экономической независимости со стороны СССР. Ни больше ни меньше. Понятно, что в Кремле подобное заявление восприняли крайне негативно, ведь СССР не оставлял цели экспансии и агрессии, особенно под пропагандистским лозунгом построения социализма в других странах. Однако теперь это означало, что СССР больше не может провести подобную «зимнюю войну», как было с Финляндией, или «возвращение» Бессарабии. Теперь Советскому Союзу грозило в этом случае столкновение с очень сильным противником. Первый антисоветский военно-политический блок западноевропейских государств был создан в марте 1948 года. В «Западный Союз» вошли Великобритания, Франция, Бельгия, Голландия и Люксембург. В экономической области это привело к свертыванию деловых связей европейских держав с СССР и другими странами социализма. Позиция против СССР усилилась еще больше, когда в апреле 1949 года была создана организация Североатлантического альянса — НАТО. Теперь тихая агрессия «миролюбивого» Советского Союза по отношению к какой-либо слабой стране была невозможна — на ее защиту сразу выступил бы целый военный блок из нескольких сильных государств. В свою очередь в СССР развернулась широкая волна пропаганды, направленная против создания НАТО. Тем более, что в 1949 году на бывшей территории Третьего фашистского рейха возникло сильное государство — ФРГ. Германия разделилась на две части — ГДР стала союзником СССР и подчинялась социалистической идеологии (советская разведка приложила к этому немало усилий), а в ФРГ был капитализм, в результате чего в стране начался больший экономический рост, чем в социалистической части страны. Наиболее острым конфликт СССР и всего остального мира проявился в Корее. После освобождения от японских войск Корея так же, как и Германия, раскололась на две части, одной из которых стала социалистическая КНДР, другая же часть страны, Южная Корея, выбрала путь демократического развития. Однако если в Германии разделение страны прошло мирным путем, то в Корее 25 июня 1950 года вспыхнула война. Сторонниками КНДР были СССР и Китай. Поскольку Советский Союз очень прочно держался за социалистическую КНДР, войска Южной Кореи были отбиты и социализм в КНДР стал окончательным политическим устройством государства. Ну а США было не до помощи Кореи, так как они вели свою собственную войну — во Вьетнаме. Несомненным успехом советской внешней политики было заключение 15 мая 1955 года Государственного договора о восстановлении Австрии, которая обязалась придерживаться политики постоянного нейтралитета, а СССР, США, Великобритания и Франция — уважать ее нейтралитет. Но особо напряженной точкой мировой политики все-таки оставался Дальний Восток и бассейн Тихого океана. Кроме того, постоянно осложняло обстановку использование Америкой Южной Кореи, Тайваня и Японии в качестве военных баз для ведения войны в Индокитае. Отрицательную к СССР позицию заняло и японское правительство, выдвигая к нему вполне обоснованные территориальные претензии. В январе 1960 года Япония заключила договор безопасности с США, по которому на японской территории сохранялись все американские военные базы. А потом появилась Куба: в 1962 году там вспыхнул вооруженный военный конфликт с США, возник так называемый Карибский кризис, где столкнулись два противоположных курса внешней политики. Противостояние между советским и западными блоками к своей самой опасной черте подошло в период Карибского кризиса осенью 1962 года. Значительная часть человечества, не зная того, находилось тогда на волосок от гибели. Чуть раньше, в 1959 году на Кубе был свергнут проамериканский режим и к власти в стране пришли прокоммунистические силы во главе с Фиделем Кастро. Появление коммунистического государства в традиционной зоне интересов Америки, фактически у нее под боком, было не просто ударом, это стало шоком для политической элиты в Вашингтоне. Страшный сон капиталистов становился реальностью: советы оказались буквально у ворот Флориды. Для свержения Кастро Центральное Разведывательное Управление США сразу же приступило к подготовке диверсионной акции. В апреле 1961 года десант, состоявший из кубинских эмигрантов, высадился в заливе Кочинос, но был быстро разгромлен. Кастро откровенно стремился к более тесному сближению с Москвой, это помогло бы защитить «остров Свободы» от нового нападения. В свою очередь и Москва была заинтересована в создании военной базы на Кубе в противовес натовским базам вокруг границ СССР, ведь в Турции уже были размещены американские ядерные ракеты, которые могли достигать жизненно важных центров Советского Союза всего за несколько минут, в то время как советским ракетам для поражения территории США требовалось почти полчаса. Такой разрыв во времени мог оказаться роковым. Создание советской базы на Кубе началось весной 1962 года с секретной переброски ракет среднего радиуса действия. Однако несмотря на тайный характер операции, имевший кодовое название «Анадырь», американцы узнали о том, что находится на борту советских судов, идущих к Кубе. 4 сентября 1962 года президент Джон Кеннеди заявил, что США ни в коем случае не потерпят советских ядерных ракет в 150 км от своего берега. Хрущев же уверял, что на Кубе устанавливается всего лишь исследовательское оборудование. Но 14 октября американский самолет-разведчик смог сфотографировать стартовые площадки для ракет. Американские военные предлагали немедленно разбомбить советские ракеты с воздуха и начать вторжение на остров силами морской пехоты. Понятно, что такие действия вели к неизбежной войне с Советским Союзом, в победоносном исходе которой Кеннеди уверен не был. Поэтому он решил занять жесткую позицию, но не прибегать к военному нападению. В обращении к нации он сообщил, что США начинают военно-морскую блокаду Кубы, потребовав от СССР немедленно удалить оттуда свои ракеты. Хрущев вскоре осознал, что Кеннеди будет стоять на своей позиции до конца и 26 октября направил ему послание, в котором признавал наличие на Кубе мощного советского оружия, но в то же время пытался убедить его, что СССР не собирается нападать на Америку. Позиция же Белого дома оставалась прежней — немедленный вывод ракет. 27 октября 1962 года стал самым критическим днем за все время кризиса. Тогда советской зенитной ракетой над Кубой был сбит один из многочисленных самолетов-разведчиков США. Пилот погиб. Ситуация накалилась до предела, и президент США принял решение через двое суток начать бомбардировку советских ракетных баз и начать высадку десанта на Кубу. В те дни многие американцы, напуганные перспективой ядерной войны, покидали крупные города, самостоятельно рыли бомбоубежища. Однако все это время между Москвой и Вашингтоном осуществлялись неофициальные контакты, стороны рассматривали различные предложения, чтобы отойти от опасной черты. 28 октября советское руководство решило принять американское условие: СССР выводит свои ракеты с Кубы, а США снимает блокаду острова. Кеннеди взял обязательство не нападать на «остров Свободы». Кроме того, было достигнуто согласие на вывод американских ракет из Турции. Открытым текстом советское послание было передано президенту США. Начиная с 28 октября Советский Союз стал выводить с Кубы свои ракеты и бомбардировщики, а США сняли морскую блокаду острова. Международная напряженность спала. Можно сказать, что только чудом две противоборствующие стороны, США и СССР, удержались от применения ядерного оружия. Весь мир с напряжением следил за этим конфликтом, ведь грозила вспыхнуть Третья мировая война.