— «Пожалуйста, немедленно уничтожь пакет в Танбридже Ш. И никому ни слова». Подписи не было. — Сам конверт, — заметил Аллейн, — нам не говорит ничего. Эти конверты лежат в белой коробке на письменном столе в библиотеке. — А машинка? — Это машинка из библиотеки. На ней, разумеется, тоже не оставлено никаких следов, кроме отпечатков горничной и очень давних — сэра Хюберта. Письмо это напечатано неопытной рукой. Видите, несколько ошибок. — А как насчет этой мисс Сендилендс? — Сотрудник уголовно-следственного отдела посетил вчера почту на Шемперворт-стрит. Служащий припомнил, что утром какая-то женщина спрашивала, нет ли письма на имя мисс Сендилендс. — Возможно, она придет еще. — Разумеется, но у меня нет времени ждать. — И что вы собираетесь предпринять? В поисках пакета прочесать Танбридж вдоль и поперек? — Мой друг, я вижу, у вас веселое настроение. Нет, я намереваюсь действовать отсюда, и с помощью нескольких волосков черного меха, думаю, это будет нетрудно сделать. — А что дает этот мех? Аллейн извлек из кармана свой знаменитый блокнот, купленный в магазине Вулворта. — Познакомьтесь, это мой искусственный мозг, — изрек он. — Без него я ничто. — Он быстро пролистал страницы, бормоча под нос: — Так-так… Личности. Черты характера. Увлечения… А, вот и одежда. Батгейт, Грант. Грант: одежда в момент инцидента — не то… Комод, розовый шелк — не то… В гардеробе, скорее всего там. Красное кожаное пальто, коричневая ондатра, костюм из коричневого с зеленым твида. Красная шляпка. Гм — здесь ничего. — Как же у вас тут все разложено по полочкам, — удивился Найджел. — Это все моя память. Память у меня ни к черту, — пожаловался Аллейн. — Да ладно вам прибедняться. — Все. Помолчите. Мне, например, совсем не нравятся ваши тапочки, и я знаю, что вы применяете мозольный пластырь. Так, дальше… Хендсли, горничные, Норт. Давайте посмотрим. — Зачем вам надо было составлять список одежды Анджелы? Только зря теряли время. — Прошу меня не прерывать. Удовольствия от всего этого, во всяком случае, я не получаю. Так… здесь ничего. Ренкин. Токарев. Интересно, пальто у него меховое? Да. В стиле импресарио, и перчатки восьмого размера. Идем дальше. Уайлд. Артур. М-р и Мсс. Он перестал бормотать, и лицо его внезапно окаменело. — Что? — спросил Найджел. Аллейн протянул ему свой блокнот. Там исключительно ровным мелким почерком было написано: «Мсс. Уайлд. Марджори. Возраст: примерно тридцать два. Рост: примерно метр шестьдесят четыре». Дальше шло подробное описание Марджори Уайлд, и был указан даже размер ее перчаток. А затем: «Гардероб. В платяном шкафу на вешалке: твидовый костюм от Харриса, пальто из шерстяной ткани в черную и белую клетку, непромокаемый плащ, голубой, черная каракулевая шуба, воротник и манжеты из черного меха». — Воротник и манжеты из черного меха, — вслух повторил Найджел. — О боже! — Размер перчаток — шесть с четвертью, — добавил Аллейн и забрал блокнот. — Батгейт, где сейчас может быть миссис Уайлд? — Она была в библиотеке. — Пойдите и посмотрите, там ли она. Найджел вернулся через три минуты. — Они все там, — сообщил он. — Ведь скоро чай. — Тогда вот что: я иду наверх, вы следом за мной и медленно двигаетесь по направлению к своей двери. Если увидите, что кто-то идет, пройдите через ванную в гардеробную Уайлда и предупредите меня. Я буду в комнате миссис Уайлд. Он поспешно вышел. Найджел за ним, но тот уже по-кошачьи мягко и быстро поднимался наверх. Когда Найджел достиг холла второго этажа, Аллейна и след простыл. Найджел направился к своей двери и остановился, доставая портсигар и обшаривая карманы в поисках спичек. Сердце его гулко колотилось. Сколько он так стоял, Найджел не помнил — может быть, час, а может быть, несколько секунд. Послышались легкие шаги. Появилась Флоранс. Найджел зажег наконец спичку, ринулся в свою комнату, а оттуда в ванную. — Аллейн! — позвал он громким тревожным шепотом. — Аллейн! Повернув голову чуть вправо, он окаменел от изумления. В раковине мыл руки Артур Уайлд. Глава XI Признание? Вначале Найджел был настолько ошарашен, что сразу не заметил замешательства Уайлда. А тот с очень бледным лицом тихо стоял, погрузив руки в мыльную воду. — Я… я извиняюсь, — пролепетал наконец Найджел, — я перепутал вас с Аллейном. Уайлд нехотя улыбнулся: — Аллейн? Ах да, Аллейн. Насколько я понял, Батгейт, он должен быть где-то здесь. Скорее всего, в комнате моей жены. Или в моей гардеробной. Где он? Найджел молчал. — Хотелось, чтобы вы нашли возможность ответить мне, — очень спокойно произнес Уайлд и, взяв полотенце, начал вытирать руки. Внезапно он уронил полотенце на пол и произнес свистящим шепотом: — Боже мой! Какой ужас! — Ужас, — эхом отозвался Найджел. — Батгейт, — неожиданно страстно заговорил Уайлд, — вы должны сказать мне: где вы ожидали найти инспектора? Здесь, в гардеробной, или, может быть, в комнате Марджори? Ответьте мне. Дверь из ванной в гардеробную была широко открыта, однако дальняя дверь была закрыта. Найджел невольно взглянул на эту дверь. — Уверяю вас… — начал он. — А вот врать, Батгейт, вы, оказывается, не умеете, — послышался голос извне. Дверь распахнулась, на пороге стоял Аллейн. — Вы были совершенно правы, мистер Уайлд, — сказал он. — Я и в самом деле проводил маленькое расследование в комнате вашей супруги. Должен сказать, что проделал это во всех комнатах. Так надо. — Но пора ведь уже закончить. Неужели вам мало? — бросил Уайлд. — Зачем вы нас мучаете? Моей жене нечего, абсолютно нечего скрывать. Ну подумайте сами: как она могла убить Ренкина или сделать что-то подобное? Да она приходит в ужас от одного вида ножа. Это общеизвестно. Именно в тот вечер, — вы помните, Батгейт, — она чуть не упала в обморок, увидев этот злосчастный кинжал. Это невозможно. Я еще раз вам повторяю: невозможно! — Мистер Уайлд, именно это я и пытаюсь доказать. Что такое невозможно. Уайлд ссутулился, отчего казался сейчас еще более маленьким, и издал что-то похожее на всхлип. — Уайлд, держите себя в руках, — вырвалось у Найджела. — А вас, сэр, я прошу придержать свой язык, — вдруг обрезал его Уайлд, но тут же немедленно добавил: — Извините, Батгейт. Я просто не в себе, буквально потерял голову. — Да, конечно, я вас понимаю, — поспешил сказать Найджел, — но помните: у миссис Уайлд есть алиби, прекрасное алиби. Горничная Анджелы, Флоранс, и я, мы оба знаем, что она была в своей комнате. Разве не так, Аллейн? — В отчаянии он повернул голову к детективу. Аллейн молчал. После примерно минуты такого мрачного молчания он неожиданно бросил: — Я полагаю, мистера Уайлда ждет сейчас чай. А с вами, Батгейт, я хотел бы перед уходом поговорить. Пойдемте вниз. Найджел последовал за ним к двери. Они уже почти вышли, как сзади раздался крик Уайлда: — Стойте! Они обернулись. Уайлд стоял посередине комнаты, плотно обхватив себя руками за плечи. Поскольку он находился спиной к окну, лицо его, слегка приподнятое вверх, находилось в тени. Он медленно произнес: — Инспектор Аллейн, я решил сделать чистосердечное признание. Это я убил Ренкина. Я надеялся как-то выкрутиться, но теперь вижу, что это невозможно. Я просто не могу выдержать этого напряжения. Теперь вот вы принялись за мою жену. Не надо. Его убил я. Аллейн не произнес ни слова. Только в упор глядел на Уайлда, в то время как последний не сводил с него глаз. Никогда в жизни еще Найджелу не приходилось видеть лицо, настолько лишенное какого-либо выражения, какое было сейчас у детектива. — Ну, так что же? — истерически выкрикнул Уайлд. — Разве вы не собираетесь предупредить меня? Ваше обычное клише: любые ваши высказывания могут быть использованы обвинением против вас. Неожиданно Найджел услышал свой собственный голос.