— Не за что. Всего доброго. Сумилов с Найджелом дошли в молчании до Нижней Риджент-стрит. — Разве не анахронизм — подавать сигнал свистком? — прервал молчание Найджел. — Только не этим, — возразил Сумилов и показал миниатюрный металлический диск. — Его подкладывают под язык. Впрочем, все это на крайний случай. Хорошо. Вот здесь, пожалуй, мы с вами расстанемся. — Хорошо. Ой! Один момент. А пароль вы назначили? — Разумеется. Это фамилия убитого поляка. — Ничего не скажешь, впечатляет. Счастливо! — Счастливо, мистер Батгейт. Найджел добрался до «Будапешта» и занял столик. Поскольку на журналисте отсутствовал вечерний костюм, столик оказался в задних рядах ресторана. Анджела еще не появлялась. Найджел ерзал на своем стуле. Посетителей в этот час в ресторане еще было мало. Найджел выкурил три сигареты, наблюдая за несколькими парами, которые лениво танцевали танго. Ему вспомнился танец Ренкина и Марджори Уайлд. В ресторане появился человек, который после некоторых колебаний направился в его сторону. Сев за столик рядом, он заказал пиво. Оркестр тоже играл как-то нехотя, лениво, что было характерно для всех шикарных ресторанов в промежутке между часами пик. — Желаете что-нибудь заказать? — обратился к Найджелу официант. — Нет, спасибо. Я жду… приятельницу. Я сделаю заказ, когда она придет. — Хорошо, сэр. Найджел зажег очередную сигарету и попытался представить, что сейчас происходит в доме Аллейна. Ему очень хотелось, чтобы пришла Анджела. А еще ему хотелось быть сейчас с Сумиловым. И еще ему хотелось быть с детективом Аллейном. — Прошу прощения, — произнес человек за соседним столиком, — не знаете ли вы, когда здесь начинает играть венгерский оркестр? — Только после полуночи. — Как еще долго ждать, — проворчал незнакомец. — Я специально пришел сюда его послушать. Мне сказали, что он очень хорош. — О, потрясающий, — произнес Найджел без всякого энтузиазма. — Мне сказали, — продолжал сосед, — что сегодня ночью здесь будет выступать какой-то русский певец. Великолепный голос. Его коронный номер — песня под названием «Смерть Бориса». Найджел подавился сигаретным дымом и закашлялся. — С вами все в порядке? — спросил человек. Вот оно, началось. Это захватывающее приключение. Найджел сделал усилие и, подражая Сумилову, пробормотал: — Ярд? — Да. Инспектор Бойз. Какие последние новости? — Сумилов все организовал, — произнес Найджел, наклонившись завязать шнурок. — Сейчас он должен быть там. — Отлично. Официант! Пожалуйста, счет! Через пару минут он поднялся и вышел, пройдя мимо Анджелы, которая появилась у входа. Вид у нее был торжествующий. Она помахала Найджелу и, пройдя между столиками, уселась на стул рядом. — Эврика! — провозгласила она, похлопав рукой по сумке. — Что там у тебя? — тихо спросил Найджел. — Я посетила Танбридж Ш. — Анджела, что ты несешь? Даже тебе не под силу за два часа доехать до Танбриджа и вернуться обратно. — Живо закажи мне это приятное на вид пиво, что так усердно поглощают люди вокруг, и я открою тебе все, — сказала она. — Пиво? — удивился Найджел. — А почему бы и нет? Я обожаю пиво. Я готова выпить море пива. А теперь расскажи мне, что здесь произошло. Или давай лучше сначала я. О, Найджел, милый Найджел, если бы ты знал, как это неприятно — шпионить. Если бы не Розамунда, я бы никогда в это дело не ввязалась. Но Розамунда… я точно знаю, что она невиновна. Просто попала в переплет. А ты хорошо знал Чарльза? — Я знал его, знал всю свою жизнь, но теперь мне кажется, что на самом деле я не знал его. Он просто существовал для меня. Я часто с ним виделся, он был моим кузеном, но я его не знал. — А вот Розамунда знала. Она любила его, и это была несчастная любовь. Чарльз с ней очень плохо обращался. А у Розамунды характер тот еще. Ведь был ужасный скандал, еще во время ее учебы в Ньюнхеме. В общем, там одна студентка, — они жили вместе, — начала ее подначивать насчет Чарльза и еще там одной девицы. Так та пришла в такую ярость, что схватила нож — да-да, нож — и бросилась на эту дурочку. Насилу ее успокоили. — Боже мой! — Надеюсь, ты понял, что в досье Аллейна о нас есть все, включая самую тонкую ниточку из прошлого. Можешь не сомневаться, он проверил в Ньюнхеме все записи о Розамунде. А я уверена — она Чарльза не убивала, и если для этого надо было украсть письма Марджори Уайлд, я это сделала. — Письма? Погоди, дорогая, ты говоришь так быстро, что я за твоими мыслями не поспеваю. Ты украла какие-то письма? — Да. Я предположила, — думаю Аллейн тоже так рассуждал, — что Марджори хотела, чтобы Сендилендс уничтожила пакет с письмами. «Танбридж Ш.» загадкой для меня не был. Дело в том, что Артур уже давно собирает старинные шкатулки, и я вспомнила, что он подарил Марджори симпатичный инкрустированный викторианский ларец. Знаешь, как антиквары называют такие ларцы? — Конечно нет. — Танбриджскими шкатулками, или сокращенно Танбридж Ш. Я сразу об этом догадалась. Мастерс, их дворецкий, меня знает. Он впустил меня, и я сказала ему, что случайно оказалась в Лондоне и обедала в ресторане. Не разрешит ли он мне в комнате Марджори привести себя в порядок. Остальных слуг видно не было. В общем, меня никто не беспокоил. Мне потребовалось десять минут, чтобы найти ларец — он был в задней части гардероба, на верхней полке. Найджел, я открыла замок пилкой для ногтей. Все очень просто, я даже ее не повредила. На душе было отвратно, но письма у нас. Я оставила там свою кофту, и Мастерс сказал, чтобы я не беспокоилась и приходила когда вздумается. Он сегодня будет ложиться поздно, миссис Мастерс должна приехать из Эксбриджа последним автобусом. Он будет ее дожидаться. Значит, Аллейн просмотрит эти письма и я тут же отвезу их назад. Но все равно, Найджел, я чувствую себя ужасно. — А я не считаю, что ты совершила нечто ужасное. — Ты говоришь так, потому что я тебе нравлюсь. Да, и еще я выяснила насчет этой Сендилендс. Она жила в Далвиче с престарелой тетушкой. А сейчас вот тетка эта внезапно умерла, и она переехала в Илинг. Мастерс просил меня передать это Марджори, чтобы она не писала ей больше в Далвич. Он сказал мне, что она еще что-то Марджори шьет. Вот и все. В общем, операция прошла успешно. Мастерс был так любезен, что, наверное, позволил бы мне запаковать и вынести все их картины. Я уверена, он бы и ухом не повел. Все. Не знаю, помогут ли эти письма Розамунде, осложнят ли они жизнь Марджори, но я сделала это. — Лично я очень сомневаюсь, чтобы Уайлды или Розамунда имели какое-то отношение к убийству. Думаю, это работа Токарева. — А как насчет нашей милой горничной Мэри? — Тут тоже есть над чем подумать. Мэри оставалась с ним наедине, она хорошенькая, а Чарльз… ну, сама понимаешь. Но это только так, еще одна версия. А в целом я склоняюсь к тому, что здесь явно проглядывается «русский след». Вот послушай. Найджел подробно рассказал ей о своих приключениях. В конце Анджела заметила: — Значит, если Аллейн не придет, я должна позвонить в этот магазин, откуда они ведут наблюдение за домом. А сколько сейчас времени? — Без четверти девять. — Боже! И потанцевать даже некогда. Ну почему Аллейн не предупредил нас заранее? Ты бы тогда смог увидеть меня в моем лучшем платье. Ну что ж, тогда поговорим. О чем же мы будем говорить с тобой, Найджел? — Я предлагаю тему: любовь с первого взгляда. — Найджел! Это просто очаровательно! У тебя что, есть серьезный материал для беседы или ты решил просто так скоротать время? — Нет. У меня есть очень серьезные материалы. Но для обсуждения данной темы от тебя потребуются определенные действия. — Хорошо, — тихо произнесла она. — Что же я должна делать? — Для начала дай мне руку. Вот так. Хорошо. Рука Анджелы была все еще холодная, и от прикосновения его губ по всему ее телу молнией пробежал ток, наполняя все существо необъяснимым восторгом. Повинуясь каким-то сверхъестественным законам, этот ток пронзил и тело Найджела, образовав теперь единую цепь. Оркестр исполнял мягкую лирическую мелодию. Нежное розовое облако окутало стол. И Анджела, и Найджел, и их пиво вместе со столом, плавали теперь в этом облаке. И длилось это долго, очень долго, не меньше получаса. — Простите, это вы мистер Батгейт? — раздался внезапно голос официанта. — Да, а что… — Найджел повернул к нему невидящие глаза. — Для вас телефонограмма, сэр. На серебряном подносе перед носом Найджела лежал листок бумаги. Он взял. Розовое облако рассеялось, а он все еще смотрел на этот листок. Там было написано: М-р Аллейн предлагает м-ру Батгейту присоединиться к м-ру Сумилову. И чем скорее, тем лучше. — Благодарю вас, — растерянно произнес Найджел. Глава XIV