— Возможно, — вежливо ответил инспектор, но развивать эту тему не стал. Он пропустил Найджела вперед и последним вошел в библиотеку. Здесь собрались все, за исключением Марджори Уайлд. Доктор Токарев стоял у камина и, поблескивая очками, о чем-то серьезно вещал. В дальнем конце комнаты сидела Розамунда Грант, тщательно одетая, бледная как мел, безучастно глядя перед собой. Артур Уайлд с напряженным вниманием и скептической миной на лице якобы внимал разглагольствованиям Токарева. У окна стоял доктор Янг. — …бывают случаи, когда человек ведет двойную жизнь, — продолжал говорить доктор Токарев, — но это ужасное преступление… Внезапно он осекся, увидев Хендсли и Аллейна. — Инспектор Аллейн, — объявил Хендсли, — хочет поговорить со всеми нами. — Но с нами вроде бы уже поговорили, — начал Токарев, — охота вроде бы началась. Прошу прощения, но мне бы хотелось выяснить… — Не угодно ли всем сесть за этот стол? — быстро произнес Аллейн, оборвав плавное течение басовых нот Токарева. Все направились к большому письменному столу у окна и уселись вокруг него. Аллейн занял председательское место. — Итак, начнем! — спокойно провозгласил он. — В этом доме убит человек. Случилось это вчера вечером без пяти минут восемь. Есть вероятность, — но повторяю, это только вероятность, — что преступление совершил кто-то из посторонних. В связи с этим до тех пор, пока расследование не будет закончено, ни один из вас не может покинуть Франток. В вашем распоряжении дом и его окрестности. Если кто-либо из вас вознамерится прогуляться, прошу дать мне знать, и, если возникнет необходимость, я обеспечу надлежащее сопровождение. В течение ближайшего часа после этой короткой беседы я прошу вас не покидать библиотеку. Это время мне необходимо, чтобы обследовать холл и гостиную. Аллейн закончил, все тягостно молчали. Затем заговорила Розамунда Грант: — И как долго будет длиться этот домашний арест? Ее голос, ровный и безучастный, внезапно и пугающе напомнил Найджелу голос Чарльза. — Расследование скорее всего продлится до четверга, — ответил Аллейн. — А до этих пор я буду вынужден просить вас оставаться здесь. — А так ли это необходимо? — спросил Хендсли. — Разумеется, я весьма заинтересован в успешном проведении расследования, но, с другой стороны, полагаю, некоторые гости, миссис Уайлд например, желали бы как можно скорее покинуть мой дом, чтобы избавиться от неприятных ассоциаций. В его голосе послышались незнакомые доселе, чуть ли не молящие нотки, и Найджел преисполнился к нему жалостью. — Сэр Хюберт, — проговорил он быстро, — вам случившееся перенести значительно труднее, чем любому из нас. Если надо здесь остаться, мы останемся, и я уверен, что каждый из нас постарается сохранить благоразумие и оказать следствию посильную помощь. При таких обстоятельствах все личные соображения должны отправляться ко всем чертям. Может быть, я что-то не то говорю, но… — Я полностью с вами согласен, — проронил Уайлд, — это неудобно, но что такое неудобно перед лицом трагедии. Уверен, моя жена все это правильно поймет. Как раз в этот момент отворилась дверь и вошла Марджори Уайлд. Поведение присутствующих, напряженное их молчание и вообще напряжение, висящее в воздухе, ее опоздание — все это делало появление миссис Уайлд похожим на театральный выход. Сама же она в данный момент менее всего походила на актрису. Косметики на ней было меньше, чем когда-либо, а в одежде присутствовало что-то определенно напоминающее траур. — Прошу прощения, что заставила себя ждать, — пробормотала она и тихо проследовала к месту, где сидел ее муж. Артур Уайлд подал ей стул. Наконец-то за столом собрались все. — С общими принципами этой игры, которая закончилась столь трагически, я примерно знаком, — вновь заговорил Аллейн, — но точно не представляю, что должно было произойти, если бы случилось не реальное, а шуточное убийство. Что там положено было делать по игре? Он повернулся к Уайлду. — Мы должны были, — сказал Уайлд, — немедленно собраться на «судебное разбирательство», с «судьей» и «прокурором». Каждый из нас имел право задавать другим любые вопросы. Цель — определить «убийцу», то есть того из нас, кому Василий накануне вручил алый жетон. — Большое спасибо. Я понял. Но ведь вы, насколько я понял, этого не сделали? — Боже мой, инспектор, — взорвался Найджел, — за кого вы нас принимаете? — Как за кого? — мрачно произнесла Розамунда. — Конечно же, за преступников. — Я считаю, что «игра в убийство» должна быть завершена, — продолжил Аллейн как ни в чем не бывало. — Предлагаю провести «суд» в полном соответствии с тем, что планировалось. Роль прокурора буду играть я. Хотя и не очень я искушен в подобного рода делах, но постараюсь. А вот судьи у нас не будет. Это единственное, пожалуй, отличие от оригинальной версии игры, надеюсь, не помешает нам определить получателя алого жетона. — Ну, здесь никаких трудностей не предвидится, — сказал Уайлд. — Алый жетон Василий вручил вчера мне. Глава V «Суд» Заявление Артура Уайлда произвело эффект, намного превышающий его реальное значение. Вот и Найджел вначале дернулся, взволновался, а немного спустя одумался: ну идентифицировали носителя алого жетона, ну знаем мы его — ну и что? Ведь никто из присутствующих всерьез и не думал вычислять этого «злодея с жетоном». Все. Игра закончена. Снова воцарилось молчание. — Большое спасибо, мистер Уайлд, — произнес Аллейн. — В таком случае вы будете первым свидетелем. Вам этот жетон передали за ужином? — Да. Василий сунул его мне в руку, когда я накладывал салат. — Вам удалось сформировать какой-то определенный план того, как вы будете вести эту роль в игре? — Ну так, только в общих чертах. Я как раз обдумывал это, лежа в ванне. В соседней комнате копошился мистер Батгейт. Его в качестве «жертвы» я сразу же отверг — слишком очевидно. А потом я услышал гонг, погас свет. Вначале я намеревался крикнуть, что это не «убийца», что это случайное совпадение, но потом решил, что этот инцидент поможет мне выполнить задачу. Я вылез из ванны и начал одеваться. Мне показалось, что сейчас, в темноте, я легко смогу найти «жертву». Я… Его прервал голос Хендсли. — В чем дело, мистер Хендсли? — мягко спросил Аллейн. — Ах, это были вы, Артур, кто налетел на меня в холле второго этажа и прошептал на ухо: «Вы убиты»? — А вы мне ответили: «Перестаньте валять дурака», — ответил Уайлд. — Я тогда решил не испытывать судьбу и ретировался. — Одну минутку, — прервал его детектив. — Дайте мне сообразить. Надо же, как все запутано. Значит, когда прозвучал гонг, вы, мистер Уайлд, находились в ванной. Точно зная, кто «убийца», вы решили, что в гонг ударил кто-то случайно. Так? — Я подумал, что это сигнал к ужину, а свет погас из-за того, что перегорели пробки. — Так-так, понимаю. Стало быть, вы притаились и решили напасть на кого-нибудь в темноте? — Да, — спокойно ответил Уайлд. «Ну и зануда этот детектив», — подумал Найджел. Аллейн же тем временем продолжал: — Значит, вы вышли в холл второго этажа, кинулись к сэру Хюберту и внезапно произнесли ключевую фразу. Верно? А вы, сэр Хюберт, подумали, что он дурачится? — Разумеется. Ведь сигнал уже был подан. Сам не знаю почему, но мне показалось… мне показалось, что его подал Ренкин. — Мистер Уайлд, — сказал Аллейн, — вас, конечно, не удивит, если я задам вам сакраментальный вопрос, фигурирующий почти во всех детективных романах: когда вы в последний раз видели мистера Ренкина? — Мы беседовали в холле, перед тем как отправиться переодеваться к ужину. Чарльз еще говорил, что, мол, не важно, кто из нас «он», потому что все равно воспользоваться случаем мы не сможем — всем известно, что только мы двое остались в холле. — Да, это верно. И мистер Ренкин остался потом в холле один, когда вы поднялись наверх? — Да. — Кто-нибудь видел вас внизу вместе? Уайлд на мгновение задумался. — Да, я припоминаю, через холл проходила горничная Мэри. Она закрывала входную дверь и еще была там, когда я поднимался наверх. Я спросил у нее, правильно ли идут часы в холле. И она ответила: «Да, сейчас без десяти восемь». А я воскликнул: «Боже, опаздываю!» (или что-то в этом роде) — и поспешил наверх. — Отсюда вытекает, что мистер Ренкин находился в холле в полном одиночестве примерно с семи пятидесяти до без пяти восемь, когда он был убит. То есть около четырех минут. Благодарю вас, мистер Уайлд. Аллейн сделал короткую пометку в блокноте и оглядел присутствующих. — Не желает ли кто задать вопрос? Уверяю вас, я буду это только приветствовать. Тишину взорвала миссис Уайлд. Глядя на своего мужа со странной отчужденностью, она нервно произнесла: — Мне хотелось бы знать, о чем вы говорили с Чарльзом здесь, в холле? В первый раз Артур Уайлд заметно поколебался с ответом. — Я не думаю, — наконец сказал он, — что предмет нашего разговора может иметь отношение к данному делу. — И тем не менее, — раздался вежливый голос доктора Токарева, — вопрос задан. — Хорошо, я отвечу. — В тоне Уайлда чувствовалось легкое недовольство. — Мы говорили о вас, доктор Токарев. — В самом деле? И что же вы говорили? — Ренкин возмущался вашим заявлением насчет того, что он не имеет права распоряжаться этим кинжалом. Он… он расценил это как выпад против себя. В общем, он был обижен. Тут о своем присутствии заявил доктор Янг, издав горлом свой знаменитый звук.