— Единственная, кому я хотел бы отсосать, так это вон той симпатичной девочке. В этот момент адреналин вскипел в крови. Макс не поворачивался, но должно быть толпа стала в три раза больше, так как крики стали оглушительными. Макс чувствовал себя, как если бы участвовал в чемпионате по боксу в Атланте, когда был ещё молодым неопытным футболистом. Он направил левый хук в живот Хоффмана, а затем правый в лицо. Теперь мальчик находился именно там, где он хотел, чтобы тот оказался. Не отводя взгляда, Хоффман подбородком указал в сторону, где стояла Кари. — Похоже, твоя подружка уходит. Макс развернулся. Это стало огромной ошибкой. Первый урок, который он выучил в боксе, никогда не позволяй сопернику оказаться сзади. Слишком поздно. Похоже, Хоффман знал тот же урок, потому что обрушил на Макса двух ударную комбинацию. Его правый кулак встретился с левым глазом Макса, а другой он направил прямо Максу в нос, из которого мгновенно хлынула кровь. С тех пор, собственно, всё пошло под откос. *** Внезапно Линдси и Коул превратились в злейших врагов Молли. Из машины они наблюдали, как она промчалась вверх по дороге к дому. Девочка вынула ключ из рюкзака, отперла дверь и исчезла в доме. — Что ж, — сказала Линдси Коулу. — Определённо, это был интересный день. Коул едва ли вымолвил пару слов, с тех пор, как Молли сообщила ему, что Макс являлся её отцом. Он вежливо отмалчивался, пока Линдси, по дороге домой, отчитывала Молли. Как выяснилось, девочка действительно была отстранена от занятий, что означало, что она пропустит последние два учебных дня и бал отцов и дочерей. Линдси положила руку на ручку пассажирской двери. — Спасибо, что подвёз. — Макс действительно её отец? — спросил Коул. Линдси резко повернулась и посмотрела на него. Все краски сошли с её лица. — Кто рассказал тебе это? — Молли рассказала мне, пока ты беседовала с директором. — Не могу в это поверить, — она посмотрела на свой мобильный телефон. — Почему Кари до сих пор не перезвонила? — Значит, это правда? — Да, правда. — Макс никогда не говорил, что у него есть ребёнок. Линдси вздохнула. — Так он не знает? — Конечно, нет. В конце концов, он же мужчина, не так ли? — И что это должно обозначать? — Это значит, что он видит, — она указала на свои глаза, — и чувствует, — положила руку на своё сердце, — только своим членом. Коул был почти уверен, что Линдси укажет на его промежность, но вместо этого, она оставила руку лежать на груди. — Я понятия не имею, что ты хочешь этим сказать. — Около четырнадцати лет тому назад, — объясняла Линдси, — Макс приехал из колледжа домой, и переспал с Кари Мерфи, выпускницей средней школы Розвиля. Именно тогда он приобрёл прозвище Бешеный Макс. Все девушки Розвиля были без ума от него и практически спотыкались о собственные ноги, лишь бы добраться до него. Высокий, привлекательный спортсмен должен был только лишь щёлкнуть пальцами, и мог заполучить любую девушку, какую только бы захотел, — она с отвращением покачала головой. — Хуже всего то, что Кари была умнее всех этих девиц, но так или иначе, она так же увлеклась им. Коул слушал её и терпеливо жал, когда, наконец, она дойдёт до места, где Кари родила ребёнка не сообщив об этом Максу. — Она попала прямо в его ловушку. И тогда он, как и большинство парней, просто исчез. — Это не похоже на Макса или на справедливую оценку ситуации. Он знал, что Кари была беременна? — Кари нужна была Максу, только чтобы найти утешение, когда он вернулся домой. В честь его сестры состоялась вечеринка, где он застукал свою девушку с другим парнем, вследствие чего Кари и Макс оказались вместе в постели. — Ага, — сказал Коул. — Так что, не всегда виноваты мужчины. Линдси проигнорировала его слова. — Несколько дней спустя, после того как он её использовал, Кари пошла к нему, но его не оказалось дома. Коул не мог не задаваться вопросом, с какими должно быть придурками встречалась Линдси, что она становилась настолько озлобленной, когда речь заходила о мужчинах. Рано или поздно он всё узнает. — Когда Кари поняла, что беременна, то снова пошла к Максу домой и оставила для него письмо у его матери. В записке она всё ему объяснила, но, тем не менее, больше никогда ничего о нём не слышала. — Странно. Миссис Даттон – чудесная женщина. И боготворит свою семью и внуков. Я не могу себе представить, чтобы она скрыла что-то в этом роде от своего собственного сына. Макс и Кари обсуждали это, когда начали работать вместе? Она покачала головой. — Когда Макс в первый раз снова увидел Кари во врачебной практике, то не узнал её. Кари сказала ему, что они уже когда-то встречались, но даже это не помогло ему её вспомнить. — Макс не знает, что его диетолог – это та же самая девочка, с которой у него был секс много лет тому назад? — Так и есть, — Линдси вздохнула. — С тех пор она похудела, несколько лет носила брекеты, покрасила волосы... ну, ты понимаешь. — Но Молли всегда знала, что Макс – её отец? — Нет, она и ничего не знала, до ночи своего тринадцатого дня рождения, когда услышала наш с Кари разговор. Я тоже не имела никакого понятия, кто отец Молли, до тех пор, пока не сделала фотографии Макса и Молли в боулинг центре. Сходство поразительное. Коул потёр шею. Как он может скрывать нечто подобное от своего друга? — Пожалуйста, не рассказывай ничего об этом Максу, — сказала Линдси, будто смогла прочесть его мысли. — Ты просишь меня лгать своему лучшему другу? — Я прошу тебя только о том, чтобы ты, пока ещё ни о чём ему не рассказывал. — Я обещал его матери, что воскресенье проведу вместе с их семьей, — объяснил Коул. — Если я пойду туда, и мне придётся молчать, не смотря на то, что я знаю, то, по крайней мере, ты должна пойти со мной. — Ты пытаешься меня шантажировать? — Можешь называть это как пожелаешь, — ответил Коул. — Просто пойдём со мной. — Если я соглашусь, ты не скажешь никому ни слова, ни Максу, ни его семье? Коул не часто прибегал к шантажу, но всё же, что-то ему подсказывало, что с Линдси никогда и ничего не будет просто. — Обещай мне, что будешь меня сопровождать, и я нем как рыба. — Боюсь, тогда у меня нет выбора. — Отлично. Увидимся завтра. — Тебе не нужно приходить завтра, — ответила Линдси. — Ты усердно работал всю неделю, и я один или два дня справлюсь с детьми сама. — Ничто на свете не заставит меня отказаться. Она вышла из машины и ещё раз повернулась к нему. — Зачем ты это делаешь? — О чём ты? — Добиваешься меня. Хотя я ясно дала понять, что меня не интересуешь ни ты, ни твоя помощь. — Ты забавная и умная. Мне нравится, как ты относишься к детям, и я считаю тебя невероятно сексуальной. Она смотрела на него ещё какое-то мгновение, прежде чем сказала: — До завтра, — затем закрыла дверь и ушла. Его рот скривился в улыбке. Он подождал, пока женщина не зашла в дом, прежде чем включил радио и уехал.